Осторожно! Психопат в клане! Том 1 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 1

Осторожно! Психопат в клане! Том 1

Глава 1

Ножевое ранение в грудь. Я умер почти моментально. Но времени осознать произошедшее мне хватило. За считанные секунды в моей голове пролетели сотни мыслей. И о чём, спрашивается, я думал в этот момент?

«Зачем ходить на приём к психотерапевту с ножом?» – первое, что посетило мою голову.

Это ж надо - помереть от рук собственного пациента! А я ведь хотел помочь этому парню, но его поезд, похоже, уже уехал. Причём вместе с кукухой. Всю жизнь эта моя привычка – помогать людям – не приводила ни к чему хорошему.

Я упал на холодный кафель, попутно перевернув тумбочку с документами. Бумаги посыпались на меня, как снег, и побагровели, когда коснулись растекающейся по полу крови.

Моей крови.

Боли я совсем не чувствовал, как физической, так и душевной. В этой жизни мне всё равно перекрыли все дороги, поставили шах и мат. Может, оно и к лучшему, что этот засранец засадил мне нож под сердце?

Надеюсь, он сейчас убежит и, по крайней мере, не тронет мою медсестру Леночку. Леночка… Хотел бы я провести с ней ещё хотя бы одну ночь.

Я попытался сделать последний вдох, почувствовал жуткий холод и понял, что последний вдох уже был – больше не будет.

Эх, а всё-таки, оглядываясь назад – на свою жизнь, как же, твою мать, обидно – умирать. Эти тридцать пять лет я всё равно толком не жил.

Сознание погрузилось в густую непроглядную тьму.

***

– Подъём, недоумки! – проревел низкий мужской голос. – Жрать подано.

Вслед за этими словами раздался мощный удар по металлической двери.

Я подскочил и тут же ощутил сильнейшую слабость во всём теле. В только что открывшихся глазах кружил калейдоскоп образов, мешал осмотреть окружающий мир, как рой назойливых мух.

Аккуратно, Андрюха, аккуратно, так и сознание потерять недолго.

Я прикрыл веки и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. На этот раз дыхание меня не подвело. Погодите-ка, так я жив что ли? Интересно получается. Может, ранение было не таким уж и серьёзным?

Я вновь аккуратно приоткрыл глаза. Кислород насытил мозг и картинка, наконец, перестала кружить в ритме вальса. Я лежал на кушетке в белой комнате. Белёный потолок, обшитые войлоком мягкие стены…

Хорошее начало! Это не простая больничная палата – уж кому, как не мне, знать это. Либо воображение играет со мной злую шутку, либо я нахожусь в психиатрической палате для буйных больных.

– Я кому сказал?! Жопы подняли, недоумки! – повторил мужчина, вновь шарахнув по двери в одной из соседних палат. – Не всех чертей пересчитали? Потом посчитаете, никуда они от вас не денутся! А вот жрачку я унесу!

Судя по разговорам, по коридору явно не дежурная медсестра ходит.

Моё сердце ускорило свой ритм, гулко отдаваясь в висках. Может, я под наркозом после операции, и происходящее – простой приход? В таком случае остаётся только наслаждаться безумным «кино».

Так я думал до тех пор, пока не перевёл взгляд на своё тело.

Тонкая подранная белая туника, свободные штаны, в которых и очертаний ног не найти. Судя по картине, я потерял килограммов тридцать – не меньше. Эх, зря в спортзал ходил – всё коту под хвост.

Я привык ко всему в жизни относиться с юмором. Ножом пырнули? Не худшая смерть, вышло даже без мучений! Лежу сейчас где-нибудь в реанимации, накачанный наркотическим обезболом? Значит и не умер вовсе, и в подарок – вполне легальный приход! От жизни нужно ловить кайф в любые моменты. В любые.

– Эй, ты чё, проснулся что ли? – воскликнул мужчина по ту сторону двери. – Отвечай, если меня слышишь!

– Ну, допустим, слышу, – сказал я, но вместо голоса вырвался слабый хрип.

– Вот те на! – удивился мой надсмотрщик. – А тебя хотели на убиение везти сегодня вечером.

– Что-то слишком уж много убиения за один день, – прокашлявшись ответил я, и попытался подняться с кушетки.

Голова кружилась, но свои движения я уже мог контролировать.

– Ещё и двигаться можешь! Ну дела! – не унимался смотритель.

Происходящее его, похоже, очень забавляло. Ну, в конце концов, он – плод моего сознания, а я без комедии – не я.

– Давай-ка проверим, – продолжил смотритель. – Может и крыша на место вернулась? Как тебя звать, дружище?

– Андрей я.

– Да ну? – переспросил он, бросив взор на дверь моей палаты. – А фамилия?

– Шнейдер. Андрей Алексеевич Шнейдер, – представился я.

Ответа не последовало. Вместо него меня наградили громким смехом, что прошёлся эхом по всем помещениям этой «воображаемой» лечебницы.

Почему-то именно в этот момент, я начал подозревать, что происходящее, может быть, и не связано с приходом от обезболивающих.

– Ну ты учудил! – с трудом, сквозь смех выдавил охранник. – Я уж было подумал, что черти тебе крышу залатали, но оно им нахрен не надо!

Охранник собрался уходить. Уж не знаю, почему в этой ситуации в моей голове вспыхнула именно эта мысль, но я её всё же выдал:

– Эй, подожди! А пожрать?!

– На том свете отожрёшься, Перекрёстов, – лениво бросил, удаляющийся охранник или санитар или хрен разбери кто-такой. – Тебя всё равно сегодня умертвят, независимо оттого, очнулся ты или нет.

Умертвят? Перекрёстов? Какой, к собачьей матери, Перекрёстов?

Я не дал нервам пуститься в пляс, и быстро взял в руки контроль над собой. Нет уж, Андрюх, не лыком ты шит, чтобы так просто потеряться в собственном рассудке. Психотерапевт ты, мать твою, или нет?!

Я принялся внимательно осматривать своё тело. Лишь тогда я понял, что не просто схуднул – я вообще не в своём теле. Руки, ноги, возраст организма – да всё не моё! Даже шрам от аппендэктомии куда-то делся. Да хрен бы с ним со шрамом, раны от ножа нет. Куда делась? Черти стащили?

О-о-о, Андрей Алексеевич, дела плохи. Вариантов всего два. Либо ты сам сошёл с ума к чёртовой матери, либо…

Второй вариант будет означать то же самое. Не мог я попасть в другое тело, это равноценно уехавшей крыше.

– Эй, парень! – прервал мои размышления голос из соседней камеры. – Тоже покушать не дали?

Бородатый мужик смотрел на меня через узенькое окошко своей камеры. Его глаза нездорово блестели. Моего опыта с лихвой хватало, чтобы сразу понять, что рассудка в его взгляде куда меньше, чем может показаться.

– Обделили, – коротко ответил я. – Говорят, умирать уже пора – еда не положена. А тебе почему не дали?

– А я всю прошлую неделю Петруху кормил, – объяснил безумец. – Предупреждали ведь, что перестанут мне еду давать, если я буду ей делиться, но я не слушал…

– Какого Петруху?

– Как «какого»? – искренне удивился мужичок. – Первого! Романова Петруху, не знаешь, что ли, такого?

Ясненько.

– Знаю-знаю, друг, я бы на твоём месте тоже его голодным не оставил, – подыграл ему я. – Тут дело такое: я сам от голода соображаю плохо. Не подскажешь, где мы сейчас находимся?

Глухое дело – вытягивать информацию из психа, но в моём положении других вариантов нет.

– В лечебнице мы с тобой. В психиатрической. Да не в самой хорошей, скажем так, – достаточно адекватно сообщил мой сосед.

– В каком смысле – не в самой хорошей?

– Ну… В ней есть два больших минуса, – мужчина принялся загибать пальцы. – Первый – она незаконная, и с пациентами здесь происходит всякое. Умертвление, например.

– Прикольно, – не без доли иронии усмехнулся я. – А второй минус?

– Они не верят в Петруху.

– Резонно, – согласился я.

На двери моего соседа висела табличка с его фамилией, именем, отчеством, датой рождения и диагнозом.

Шизофрения, значит, Стёпка? Как бы и у меня на двери такой пометки не оказалось.

– Степан, вопрос к тебе есть ещё один, – говорю я.

– Откуда ты знаешь, как меня звать?! – соседа аж всколыхнуло.

– Мне Петруха рассказал, – успокоил его я. – Скажи, что у меня на двери написано? Сможешь прочитать?