Император поневоле (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 28

— Но, мой царь, — на меня потрясённо смотрел ювелир, — как это плохо? Всё сработало просто превосходно! Снаряд вылетел, упал, загорелся! Я просто представляю себе, что было бы, если бы он попал в людей. Они ведь сгорели бы, ну или минимум получили тяжёлые ожоги!

— Слишком быстро горит керосин, — я покачал головой, — несите снаряд тяжелее.

Тут уже все зашевелилась, забегали и мы стали испытывать шары разного размера и прочности, с разным количеством керосина внутри них.

К концу дня, когда всё, что мы привезли с собой закончилось, а мы все без исключения пропахли гарью от огромного количества сожжённого за сегодня керосина, я взял лист, на котором Танини записывал все результаты выстрелов, сведённые в итоговую таблицу.

— Лучший результат, тридцать килограмм с полностью заполненным керосином шаром на десятиметровом рычаге и восьми тоннах противовеса, — вывел я закономерность.

Потрясённые увиденным за день, все участвующие в испытаниях смотрели на меня разными взглядами, но в большинстве был страх. Что было весьма необычно, учитывая, что мастер Аменемхет и Небсений были моими людьми, с которыми у нас установились весьма доверительные отношения. Я решил их немного растрясти.

— Вы что скажите? — подозвал я их ближе к себе.

— Мой царь, — первым ответил ювелир, — я даже боюсь предположить, что будет, если на какой-то несчастный город обрушится град подобных снарядов. Люди будут просто в ужасе. Это ведь можно считать, что боги низвергают огонь на них с небес.

— Такое раньше было только во время извержения вулкана, — подтвердил его слова мастер Аменемхет, — а оно обычно приносит страшные бедствия для местности, где это происходит.

— То есть можно сказать, что оружие будет эффективным? Нужно только доработать смесь, чтобы дольше горела? — заинтересованно спросил я.

— Даже так мой царь, — покачал головой мастер Аменемхет, — это слишком страшное оружие.

С ним немедленно согласились все, кто был рядом.

— Ладно, раз всё равно с размерами требушетов и противовесами мы разобрались, то начинайте изготавливать, — тут я задумался, прикидывая размеры действующего макета и сколько он займёт места в обозе места. Получалось, что много.

— Похоже нам нужны будут фургоны для их перевозки, — я перевёл задумчивый взгляд на ожидающих моего ответа людей, — и лошади, которые будут их перевозить. Быки слишком медленные, ослы же просто их не потянут.

— Фургоны мой царь? — те, кто долго со мной общался уже давно привыкли, что в разговоре часто всплывают незнакомые слова.

— Да, чтобы перевозить хотя бы тридцать требушетов такого размера, одноосных повозок, которые используются сейчас, не хватит, нужны большие фургоны, — я схватился за голову, — боги, когда это закончится! Только хочешь обойтись уже имеющимся ресурсом внедряя что-то новое, как тут же оказывается, что оно тянет за собой целую цепочку новых технологий, которые нужны для её реализации.

— Мой царь, если скажете, что нужно сделать, мы обязательно воплотим идеи Его величества в жизнь, — утешил меня как мог Небсений.

— Полностью поддерживаю мастера Небсения, — склонился передо мной и Аменемхет, — мы готовы поддержать Его величество в любом начинании.

— Хорошо, благодарю, — я даже удивился той горячности, с какой они предложили помощь, но увидев знакомый фанатичный блеск в глазах обоих, я понял, что им самим это было очень интересно, познавать всё новое.

— Что же, тогда предлагаю продолжить этот вечер во дворце, я вас двоих беру с собой на пир, а завтра мы продолжим. Определимся с размерами фургонов, а также количеством требушетов, которые мы сможем перевозить и обслуживать, не задействуя для этого отдельную армию обслуги.

Оба мастера тут же поклонились и поблагодарили меня за доверие к их работе.

Глава 16

Семнадцатый год правления Его Величества царя Верхнего, Нижнего, Северного и Южного Египта Менкеперре Тутмоса Неферкеперу, да живёт он вечно; Тридцать первый год правления Его Величества царя Верхнего, Нижнего, Северного и Южного Египта Мааткара Хатшепсут Хенеметамон, да живёт она вечно; 2-й день второго месяца сезона ахет.

Кругом царила радостная и весёлая суета. На этот праздник, считавшийся здесь самым лучшим для заключения брачного союза, выпадало наибольшее количество свадеб Египта. Так что повсюду в Фивах можно было слышать радостную музыку и видеть проходящие вдалеке от дворца свадебные шествия в храм и из него. Хатшепсут также была занята, нужно было провести сам праздник, сопроводить фигурки с изображениями богов из храма в храм и сделать ещё кучу сопутствующих ритуалов, в которых она отлично разбиралась. Хотя она просила меня участвовать, я отказался, поскольку заканчивалось строительство канализации в городе и главного акведука, по которому в Фивы будет самотёком поступать вода, добываемая сразу из десятка скважин уже знакомым многим мастерам архимедовым винтом. Планировалось к постройке ещё пять акведуков, для резерва, но пока силы архитектора и его помощников были направлены на то, чтобы показать крайне недовольному народу столицы, что мы её раскопали и разгромили не зря.

С началом строительства было много недовольства, как со стороны простых людей, так и от высших сословий, которых заставляли покидать дома и переезжать в загородные поместья, пока под их домами и поместьями буду копать огромные котлованы. К счастью для меня десять тысяч рабов, согнанных на эту стройку, заменяли не то, чтобы экскаватор, а целую их бригаду. Поскольку труд людей, а тем более рабов практически ничего не стоил, дороже были инструменты, которыми они работали, но дело всё равно шло очень быстро. Мы вначале думали не торопиться, а работать осторожно, но когда пошёл негатив, о котором мне заявляли со всех сторон, я попросил Пехсухера ускорить работы связанные с перекопкой города и сносом зданий.

Он понял это буквально и буквально за пару ночей снёс все кварталы старых домов, а людей выгоняли за город в устроенный палаточный городок, с бесплатной раздачей еды. Хорошо у меня ещё хватило мозгов это сделать сразу и объявить во всеуслышание, а то не миновать мне было локального восстания в столице, как пить дать. Закоснелые в традициях и с трудом воспринимавшие что-то новое, египтяне всячески противились перестройке города, иногда даже приходилось привлекать меджаев к тому, чтобы восстановить порядок.

Ещё одним плюсом стало то, что одним из первых крупных строений достроили Царский ипподром. Огромное, овальное строение, выстроенное по всем правилам скачек моего времени на пятьдесят тысяч зрителей. Причём он был разделён на сектора, где были как царская ложа, так и VIP-зоны для богатых гостей, кто мог позволить себе её выкупить, ну а большинство конечно было мест для простых людей.

В день его открытия билеты на вход были бесплатными, так что бездельничавший народ из палаточного лагеря просто ломанулся на трибуны, забив их битком, не оставив ни одного сидячего места. Я организовал продажу вина, пива, фруктов и лёгких закусок, чтобы людям было чем заняться во время перерывов между азартными скачками лучших всадников моего войска, имена которых и так были известны многим, а тут люди всё увидели вживую и над стадионом весь день висел ор и гомон счастливого народа, который впервые увидел отлично устроенное мероприятие. Было двенадцать забегов для выявления победителя и финальное награждение тройки лидеров, которое проводил лично я, вручив за первое место, немного ни мало тысячу золотых монет. Так что праздник азарта в этот день закончился, а вот новости о случившемся мероприятии, пожаром стали разноситься по всему Египту.

— Посланник от Его величества Хатшепсут, к Его величеству Менхеперра, — объявил Танини и впустил молодого парня, сразу бухнувшегося передо мной на колени и остаток пути проделавший на них. Я не знал, откуда пошла эта мода, но сейчас так делали все, кто приходил ко мне. Останавливать было бы с моей стороны странно, но глаз у меня периодически подёргивался.