Право убийцы 2 (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 39

Тогда бы я, вероятно, использовал те сильные стороны зверя, что были доступны в такой ситуации. Или забирался на своих двоих. Или вернулся ко второму плану и раскатывал гору по камушку. Методично и медленно, чтобы не нарушить основной столп, стержень, на вершине которого и хранится якорь. Непосредственно под ним, как пуповина связи с миром, возникает прочный каменный обелиск разной высоты. Чем древнее Разлом, тем выше этот столп. Судя по тому, что меня чуть не угробила виверна, и сколько прыжков вверх я уже сделал, Разлом тут находится давно. Не меньше пяти лет, я так предполагаю.

Опять эта цифра. Пять лет назад Лисичка вышла замуж, пережила мужа и виверну, открыла в себе магию… И появился Разлом, который можно сказать, охраняет Волконский, попутно выжимая все выгоды. Совпадение? Пока я не знаю конкретных цифр, это всего лишь действительно совпадение. Да еще только в одном — в сроке давности. Понятия не имею, как связаны эти события.

Пушистик меня больше не отвлекал, наконец-то, проникнувшись серьезностью ситуации, даже подсказывал, куда лучше прыгнуть — он-то свое тело лучше знает, чем я. А на логичный вопрос — почему раньше не сказал, флегматично ответил, что я не спрашивал, предпочитая действовать в одиночку и отдавать приказы. Поэтому он обиделся.

Я едва со скалы не сверзился, когда услышал, что некое космическое существо с условным телом и разумом обиделось. Но не стал это комментировать, лишь кратко извинившись перед его котейшеством, если какие-то реплики в условиях выживания были недостаточно цветисты и воспринимались как приказы.

И только поняв, что я добрался до самой вершины, до того самого нерушимого столпа, позволил себе передохнуть, вытягиваясь во весь рост и ощущая неприятную дрожь в усталых лапах. Нет, не приспособлены гепарды к марафонам, да еще по пересеченной местности. Дыхалка почти нулевая, с его-то забегами это вообще вызывает недоумение.

— Пока ты себя жалеешь, там твой камушек сейчас сопрут, — по-прежнему флегматично обратил мое внимание Пушатопоркусампа к происходящему, и я вскинул голову.

Когда только запрыгнул, я огляделся, понимая, что на этой голой круглой ровной площадке посередине лежит небольшой камень примерно с кулак размером. И все, больше никого нет, я успел вовремя, и прибыл первым. Поэтому можно и отдохнуть три минуты, чтобы затем защищать этот якорь от других желающих. Или подумать над безопасным способом выполнить условия проклятых сражений, и при этом не схлопнуться самому в себе.

Поэтому и лег на расстоянии по прежнему в теле гепарда, так как понимал, что трансформация в условиях Разлома — такое себе мероприятие. А ведь если буду человеком, то потом придется еще два раза трансформироваться — спускаться-то как-то надо!

— Стой, идиот! — кинулся я к появившемуся из-за скал здоровенному пеликану, который подлетел к якорю и явно собирался его закинуть к себе в горловой мешок. — Не трогай, сдохнешь!

Пеликан на секунду глянул на меня, а потом, распахнув клюв в ухмылке (своеобразное зрелище), резко заглотил камень и взлетел вверх.

Точнее, попытался взлететь. Это сложно делать, когда каждая частичка тебя заворачивается сама в себя, выворачиваясь наизнанку.

— Твою ж мать… — выдохнули мы одновременно с Пушем, и я резко помчался в обратную сторону, прыгая вниз, совершенно не заботясь о том, что там меня внизу встретит.

Потому что я не рассказывал питомцу о подробностях возникновении разломного цунами. Хотя, думаю, тут было понятно, что как и цунами, причина одна — некий взрыв. И именно он и произойдет, когда взаимоуничтожение якоря и пеликана достигнет критической точки.

Моя задача — оказаться подальше, за те несколько мгновений, пока это происходит. Потому что, согласно записям исследователей-Мастеров, впервые столкнувшимся с таким явлением, это происходило «быстро». Что логично в условии Разлома.

Осталось выяснить, насколько «быстро» я бегаю. Достаточно, или нет?

Как выяснилось «совсем скоро», недостаточно. Взрывная волна подхватила и швырнула меня, когда я спустился примерно на половину. И дальше мой спуск был еще быстрее, хоть и не произвольным.

— Ты можешь телепортировать меня куда-нибудь? — кувыркаясь вверх тормашками, собирая на ребра и лапы все мельтешащие рядом камни, подкинутые вверх первой взрывной волной, я пытался придумать хоть какой-нибудь план действий.

— Сейчас могу. Но недалеко. На поверхность земли, — предложил Пушатопоркусампа, и я согласился, потому что хоть какая-то конкретика — уже лучше, чем беспорядочный спуск по каменному склону.

— А что, Разлом может блокировать или изменять и силы питомцев? — как ни в чем не бывало поинтересовался Пушистик, пока я краем глаза замечал, как исчезает мое тело, начиная с кончика хвоста и постепенно приближаясь к голове. Слишком постепенно, как по мне.

— Ты издеваешься? — не выдержал я, потому что светские разговоры про возможности и невозможности Разлома явно не то, чем бы я хотел заниматься.

— Злой ты, — и гепард в мысленном пространстве демонстративно отвернулся от меня.

Раздался второй взрыв, и меня закрутило так, что я предпочел закрыть глаза, продолжая мысленно вести счет просто для имитации времени.

И когда оказался в зеленой травке, под закатным солнцем, то в первую очередь закашлялся от обилия запахов.

— Земля… — видимо, я в какой-то момент потерял сознание, или Пуш что-то намудрил, но я снова был человеком, а полупрозрачный мелкий гепард сидел рядом.

— Ага, а надолго? — я перевел взгляд на своего питомца, не понимая его вопрос. — Я же сказал, что могу перенести недалеко. Мы поднялись вверх над якорем. Так сколько времени нужно якорю, чтобы добраться до поверхности земли?

И он не издевался. Он действительно любознательно спрашивал, без задних мыслей. Перенес нас из одного эпицентра взрыва в другой, и интересуется.

— Твою мать… — все, что я смог ответить.

Глава 21

Соображать пришлось быстро. Очень. Первый взрыв якоря уничтожил каменную гору. Второй может добраться до лабиринта. Третий доберется до поверхности земли. И с каждым взрывом территория Разлома будет расширяться, а сила взрывов увеличиваться. И как остановить эту чертову цепную реакцию, я не знал. Совершенно.

Когда наши ученые только исследовали взаимосвязь между якорем и Разломом, да и в принципе открыли то, что помогает дыре в мирах стабильно существовать и обрастать тварями, я был слишком юн. Поэтому да, проходя обучение на Мастера, я точно знал, что трогать мирно лежащий камушек посередине высокой горы не стоит, и почему. И описание того, что будет с решившим переместить якорь — тоже прикладывалось, переданное в красках. Почти поминутно расписанные этапы взрывов — были. Но я не знал две вещи. Что станет конечной точкой, и как это все прекратить.

Разлом сам по себе — паразит на теле мира, если уж говорить звериными терминами. Он как клещ, впивается в носителя, выкачивает из него силы, тянет на себя, но при этом сопутствует развитию мира, его круговороту энергии. Что будет, если клеща оставить на теле, но убить? Тело заразится инфекцией и если не умрет, то сильно покалечится. То есть именно то, что сейчас здесь происходит, благодаря законсервированным Разломам. А этот, единственный, который функционировал несколько лет, просто технически не мог стать нормальным энергообменом и хоть как-то спасти мир. А теперь вообще его погубит, если я срочно не вспомню или придумаю хоть что-нибудь по этому поводу.

Я явственно представил себе гриб огромного взрыва, шляпкой закрывающий все небо, и передернулся.

Для начала надо эвакуировать жителей из опасной зоны — всем придется покинуть столицу, чтобы избежать лишних жертв. Тут я мог предсказать все без проблем.

Взрыв, пауза, продвижение территории Разлома, ее изменение. Взрыв, пауза, продвижение Разлома, ее изменение. И четко в окружности, расширяя зону влияния. На четвертом появятся новые твари, скорее всего, голодные. Жить постоянно вне территории Разлома они не могут, но покидать на сутки, чтобы найти пропитание — легко. И вся эта масса хлынет в город, чтобы тупо пожрать. А там — простые жители, которые если и принадлежат к кланам стихий, то понятия не имеют ничего о подковерных играх Волконского с Императором. А, может, еще кого-нибудь.