Док. Филант. Финальный бой (СИ) - "Катэр Вэй" - Страница 38

— Внешники! — долбанула по голове очевидная догадка.

Бронемашина уже летела юзом, красуясь внушительной вмятиной на боку, наискось пересекла дорожную полосу и кувыркнулась в канаву. Робот дёрнулся, как от мощного удара и, накренившись, с грохотом рухнул наземь, но строчить из своих двух пулемётов не перестал. Крупная дробь пробарабанила по автобусу! Сменив магазин автомата, я продолжал непрерывно палить во всё, что замечал шевелящимся! Куполовидная голова робота отделилась от массы и, взмыв в воздух, выплюнула из себя тело, машущее всеми конечностями вразнобой, вот, блин, баттерфляй в комбезе.

— Хорошо пошёл, Умник! — промелькнуло в мозгу.

— ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! — прогремел бас Лешего, словно Глас Господень! И как ни странно, но резко наступившая тишина оглушила больше, чем шум боя до этого.

Леший стоял у обочины, держа за шею долговязого, широкоплечего мужика.

— СЛОЖИЛИ ВСЕ СТРЕЛЯЛКИ! ИЛИ СДОХНЕТЕ ВСЕ ДО ЕДИННОГО!

Но напавшие не шевелились, тогда Леший тряхнул бойца тряпичной куклой:

— Скажи им! Если твои люди тебе дороги, пусть сдаются!

— Мы сдаёмся… — просипел пленный.

— Громче, хрен собачий!

— Сдаёмся!

Где был весь бой Прапор, я не видел, но сейчас он проорал откуда-то слева от меня:

— Грабли в гору! И выходим по одному на дорогу!

И тут до меня дошло, что все наши мутанты… ЛЕЖАТ!

Сердце пропустило несколько ударов, сбившись с ритма, я рванул в салон автобуса, мельком отметив, что гражданские, прикрыв головы руками, молча распластались на полу, а добровольцы догадались вынести, видимо, первыми выстрелами стёкла, схоронились скукоженные на сидениях, аккуратно выглядывали на улицу, готовые вновь открыть огонь. Пустые гильзы, валяющиеся россыпью, указывали на то, что парни мух не ловили.

— Одеяла мне! — Рявкнул я людям, ни к кому конкретно не обращаясь, но в надежде, что поймут правильно и отреагируют, схватил обе медсумки и рванул к раненым. Первым мне попался Моня. Живой, но сильно израненный крупнокалиберными пулями. Скорее всего, по ним отработал этот чёртов гибрид техники и человека. Сунул руку в пасть, вколол вытяжку из растений, которым откармливают раненых мутантов. Батон постарался, когда ему рассказали и показали оранжевую жидкость из пузыря, выдранного Умником из собственного нутра. Этот пузырь привезли в стаб и так же рассказали и показали Батону, а тот в своём репертуаре, проведя исследования, изготовил лечебную сыворотку, многократно переплюнув по качеству лайт-спек. И назвал он своё творение Оранж-спек, но лично сам называл его ласково — мэндарынка. Я на скорую руку срастил самые крупные артерии и пока просто сжал некоторые средние.

— Вот! Одеяла! — раздался женский взволнованный голос за моей спиной.

— Сюда иди! Вот тут прижми! Сильней! И вот тут надо! — говорил и указывал я, продолжая блокировать кровотечение в теле мутанта.

Дыры от таких пуль получались страшные: на входе — ввёрнутая во внутрь броня торчала осколками из обуглившейся раны, а на выходе — огромная дыра с вывернутым куском мяса и костей. Две руки прижали сложенное вчетверо армейского типа тонкое одеяло к ране, ещё две закрыли другую прореху.

— Давите сильнее и меняйте, как промокнет!

Я огляделся: из автобуса высыпали почти все пассажиры, растерянно топтались, сгрудившись в кучу.

— Берите это, — указал им на стопку брошенных рядом с Моней одеял, — и любые другие ткани и закрывайте раны, иначе они сейчас кровью истекут! Бегом!

Люди сорвались с места, а я, схватив одну из сумок, кинулся к перевёрнутой машине. Съехав на заднице по мокрой глине с разгону врезался ногами в борт. В пояснице что-то хрустнуло, но боли я не ощутил. Заглянул в салон — пусто, две двери с противоположной стороны распахнуты.

— Фух! — вырвался выдох облегчения, — живы, значит!

Я перевернулся на пузо и на четвереньках выгреб обратно, цепляясь за клочки мокрой травы и ещё за что-то, не знаю. Не разгибаясь, как спринтер со старта, рванул к Борзе, на ходу отметив, что около Микроба уже возится Кир и кто-то из гражданских. Что происходило помимо возни с ранеными, я не видел, всё внимание работало только в одном направлении. Рядом с Разбоем людей столпилось больше всего, а Умник мне передал ментально:

— Лечи младших, я в норме, задело немного.

Борзя находился в очень тяжёлом состоянии. Основной удар поймал он и Разбой, прикрыв собой Моню с Микробом. Отколотый кусок брони на голове оголил кости черепа, как не пробило дальше, просто удивительно, правая передняя лапа превратилась в отбивную, кисть оторвана, видимо, он ею прикрывался. Из нескольких ран на месте скола брони кровь выходила толчками, стоило только отнять от раны импровизированные тампоны. Вколов Оранж-спек и вытяжку, начал сращивать артерии, как услышал пронзительный женский голос на грани истерики:

— До-ок! Быстре-е! Он умирает! До-о-о-ок!

Я всё же заглушил одну из самых опасных артерий и, приказав держать, как можно крепче, рванул к Разбою, крикнув напоследок людям, спасающим Борзю:

— Кира зовите!

Да, Разбой оказался первым на линии огня и основной удар принял в грудь и морду. Сплошное месиво! Челюсти раздроблены и частично отсутствуют, одного глаза нет, но это беспокоило гораздо меньше, чем вмятая внутрь грудина с осколками костей и брони. Просветив «рентгеном», есть такая функция у знахарей, и после второго приёма белой жемчужины открылась и у меня, я ужаснулся от увиденного! Нет, не живут с такими ранениями, даже мутанты! Но он ещё дышал, слабо, прерывисто, но упрямо. Разорванное почти надвое сердце судорожно сокращалось, с интервалом в три секунды выплёскивая из себя кровь.

— Воды! Очень много воды! Мои инструменты! Приготовь! Много ткани! — орал я, кому, не знаю, но люди бегали и суетились, пока я скинул с себя всю одежду по пояс и засунул руку в дыру, обдирая кожу об острые сколы, ввёл инъекции напрямую в сердечную мышцу.

— Его надо развернуть! — крикнул я людям, потому что в таком положении оперировать невозможно!

Примерно двенадцать тон перевернуть без техники… да ещё и крайне аккуратно… но перевернули. В одном моменте мне показалось, что помогают даже те, кто нас атаковал… но, наверное, показалось.

— Муха! — заорал я во всю глотку. Он уже ассистировал, и его опыт мне сейчас, ой как, был кстати.

— Тут я! — раздалось у меня из-за спины.

— Скидывай шмотки, помогать будешь!

— Я работал на Скорой! — заорал кто-то из людей.

— Бегом сюда! — уже командовал Муха. — Ты и ты — сворачивайте тряпки, вот так, да! Вы — будете подавать воду! Ты — заткни эту дыру, а вы смените их! — Муха кивнул в сторону троих девушек, с головы до ног измазанных кровью, которые зажимали раны на плече, морде и боку страшного мутанта.

Обколов Разбоя по максимуму всем, что имелось в наличии, я взял в руки скальпель и осёкся.

— Блядь! — выругался я, поняв, что тут мой скальпель, как огурец при сварочных работах.

— Катана подойдёт⁈ — спросил Кир, находчиво протягивая своё оружие.

— Надеюсь! — я схватил самурайский меч и принялся углубляться в израненное тело.

Так вот, стоя в пациенте по колено, я ещё ни разу не оперировал! Когда до меня дошло, что обычным способом я до сердца не дотянусь, то оголившись до трусов, сам залез в раскрытую грудину.

— Свет нужен! Я ни черта не вижу! Отсюда убери кровь! — Муха промокнул указанное место, а сбоку упало сразу несколько лучей от фонарей…

Как стемнело и когда подняли робота, врубив его прожектора — те, что уцелели после знакомства с Умником, я не заметил, и то, что Кир вливал в Разбоя свою энергию по ходу операции, я тоже не видел. Закончив с хирургией, я принялся за знахарство. Сообразив, что больше пока я уже ничем помочь другу не могу, поинтересовался о состоянии других мутантов, порываясь их проверить.

— Нормально всё! Спят, не переживай. Кир доделал то, что ты не успел. Отдохни, рассвет уже скоро.

— Какой рассвет?

— Ложись, ложись, поспи немного, — чьи-то руки уложили меня, куда, не знаю, кто со мной говорил — тоже не помню, и то, что я шёл во время разговора — не осознавал.