Книга белой смерти - Вендиг Чак - Страница 49

– Ну в таком случае я собираюсь напустить еще больше тумана, – сказал Мартин.

– Блин! – выругался Робби.

– Выкладывай, что у тебя, – сказал Бенджи.

– Я не буду ничего вам говорить. Лучше покажу.

Возвращаясь обратно к стаду, подруги проехали через Уолдрон, маленький городок, на главной улице которого не было фонарных столбов и даже дорожной разметки. Шана обратила внимание на гараж, напротив которого была маленькая стоянка для школьных автобусов (похожая на кладбище, где покоились мертвые автобусы). Затем подруги проехали мимо крошечной закусочной, убогой бакалейной лавки, заправочной станции и нескольких двухэтажных домов, настолько обветшавших, что казалось, они готовы были провалиться в землю и заснуть там в ожидании полного разрушения.

Но, направляясь на юг, подруги увидели кое-что еще: грузовики телевизионных групп. А рядом с ними – корреспонденты и операторы, расставляющие аппаратуру для съемки. Определенно, телевизионщики знали, что путники направляются в эту сторону.

– Стервятники!.. – в сердцах пробормотала Шана.

– Они просто делают свою работу. – Мия пожала плечами.

– Да, но только их работа сводит на нет нашу работу.

– У нас нет никакой работы, девочка моя. Нам никто не платит. Я уже на нуле, черт побери. Нужно будет попросить маму переслать мне деньги по почте. Блин!

– Слушай, а чем ты занималась до всего этого? Я хочу сказать, где ты работала?

– Последняя моя работа – официантка. В одной дерьмовой забегаловке в Кливленде. Чипсы и гамбургеры. Мне приходилось обслуживать подвыпивших старшеклассников, мнящих себя прогрессивными и все такое, но, по сути дела, находящихся на стадии личинки на пути к консервативным женоненавистническим неженкам. Бла-бла-бла, крафтовое пиво, бла-бла-бла, кандидат от третьей партии, бла-бла-бла, «Аберкромби и Фитч»[57], твою мать! Я счастлива избавиться от этого. – Мия скорчила едкую гримасу. – Но меня совсем не радует то, что мне не платят зарплату.

Они выехали из города, и Мия прибавила газу. «Мустанг» рванул вперед, словно ужаленный в задницу. Мимо потянулись поля, залитые водой. Кое-где поваленные деревья. Оглянувшись, Шана увидела на заднем сиденье красные пятна. И почувствовался запах – едкий минеральный привкус. Похожий на зловоние, исходящее от дохлого теленка.

– Тебе нужно будет почистить машину, – сказала Шана. – После… ну, вчерашнего.

– Блин! Я об этом не думала.

– Извини.

– Может, я ее просто сожгу.

В нескольких милях южнее Уолдрона начали встречаться другие машины. Среди них попадались съемочные группы местных телеканалов. Другие машины, легковые и грузовые, Шана видела впервые. Похоже, это были просто какие-то люди, которые сидели в своих машинах и чего-то ждали.

– Слушай, у того типа в кузове пикапа правда был холодильник? – сказала Мия.

– А я видела какую-то дамочку, устроившуюся в шезлонге.

– Прямо какой-то пикник на обочине, блин!

– Долбаные туристы!

Войдя в поворот, «Мустанг» попал задним колесом в зубодробительную колдобину – и тут впереди показалось стадо. И здесь наконец были знакомые пастухи – не только полицейские машины и прицеп ЦКПЗ, но и обычные пикапы и жилые фургоны. Шана увидела «Зверя», тащившегося сзади. Но и журналистов здесь было значительно больше – повсюду телевизионные камеры, корреспонденты тычут микрофоны людям в лица.

«Вчерашний день все изменил», – подумала Шана.

Это означало, что средствам массовой информации известно о случившемся. Кто-то рассказал о бедняге, который лопнул, словно воздушный шарик. Впрочем, возможно, дело было не только в этом – не исключено, что кто-то заснял произошедшее на видео. От начала до конца. Путники приближаются к прицепу, возглавляемые сестрой Шаны. Возможно, кто-то заснял, как человек выходит из дома, а родственники пытаются его остановить. Быть может, вчера вечером миллионы американцев увидели по телевизору, как человек взорвался, словно шарик, наполненный кровью и внутренностями, – а это означало, что они могли увидеть и ее, Шану, бегущую под дождем к тому мальчишке. Внезапно все эти люди стали ей ненавистны. Чужаки, вторгающиеся в… Как там выразилась Мия? В их «священную миссию».

Если честно, Шана не то чтобы верила в это, но, черт возьми, чувствовала где-то между сердцем и желудком.

– Остановись, я хочу проведать свою сестру.

Это она тоже чувствовала – потребность вернуться к Несси, просто чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Кивнув, Мия свернула на обочину ярдах в ста перед путниками.

Распахнув дверь пикапа, Шана стряхнула с себя усталость и бодрым шагом направилась к лунатикам.

Она увидела свою сестру во главе стада. Руки прижаты к телу. Волосы все еще немного влажные, свисающие прядями на бледные веснушчатые щеки. «Нужно вымыть ей голову, – подумала Шана. – Нужно будет попросить отца раздобыть шампунь». Спеша к путникам, она услышала, как кто-то сказал:

– Это она?

И затем:

– Точно, это она.

Не успела Шана опомниться, как ей в лицо воткнулось с десяток микрофонов.

– Это вы вчера вечером спасли того мальчика… – начала было женщина с прической, напоминающей шлем.

Ее перебил мужчина, волосы у которого были так коротко острижены, что он казался лысым:

– Каково это – когда прямо у вас на глазах взрывается человек?

Еще один голос:

– Вы настоящий герой…

Другой:

– Спасительница…

Третий:

– Заражена…

Отмахнувшись от микрофонов, Шана решительно прошла мимо телекамер.

– Убирайтесь вон! – бросила она. – Я хочу повидать свою сестру. Я просто хочу повидать Несси!

Ей вслед раздались вопросы:

– Это ваша сестра возглавляет шествие лунатиков?

– Как вы относитесь к тому, что вас называют пастухами?

– Как вы думаете, что здесь происходит? Шана! Шана!

Но Шана не обращала внимания на журналистов. Стиснув зубы, она прикусила язык и направилась к Несси.

К своей сестренке.

Та шла, устремив взор вперед. Ее расширившиеся зрачки превратились в большие черные пуговицы. Рот оставался закрытым, губы сомкнулись в тонкую прямую линию, уже ставшую привычной. Несси не улыбалась, не хмурилась. Шана пошла рядом с сестрой, подстраиваясь под ее шаг. Погладила ее по голове. Поцеловала в щеку. Стараясь изо всех сил не расплакаться, черт возьми, но все равно всплакнула.

– Прости за то, что вчера вечером оставила тебя, – сказала Шана, – но у меня были кое-какие дела.

После чего она рассказала Несси о том, что произошло.

И все это время телекамеры работали.

Мартин попросил Бенджи передать ему с тумбочки переносной компьютер, где тот заряжался. Затем, подобрав с пола свою сумку, он раскрутил кабель и подключил к компьютеру прибор, который Бенджи сразу узнал, – это был тепловизор.

– Я его уронил, – виновато признался он.

– Ну и ну, ты в грозу уронил дорогущий прибор на землю!

– Я был занят другим.

– Успокойся, со мной случалось кое-что похуже, – сказал Мартин, включая тепловизор. – Я однажды потерял пробирку с бруцеллой…

– Подожди, что?

– Это было давно. Я был молодым и глупым… ага. Вот оно.

К ним подошел Робби, и они все втроем прильнули к экрану. Там заставка сменилась изображением, записанным на тепловизор. Картинка была снята в инфракрасных лучах: сплошной черный фон с пульсирующими разноцветными пятнами, очень похожий на психоделическую цветомузыку. Различные градации света отображали температурную топографию объектов. В данном случае на экране были видны два силуэта с нормальной температурой – женщина и ребенок – и один силуэт со стремительно нарастающей температурой – мужчина-путник, которого пытались удержать на месте.

Затем камера упала – перевернулась набок. Бенджи – точнее, его лодыжка – запомнил этот момент очень хорошо.

– Запись продолжается! – едва не рассмеялся Бенджи.