Черные ножи (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 10

— Что вы! — искренне возмутился я, в душе радуясь, что не вру. — Это… хм… трофеи!

Тетка чуть прищурилась — а это был плохой знак, и я затараторил быстрее:

— Напали, пока домой шли… несколько их было, а нас двое — я, да Лешка. Отбились кое-как, отобрали кое-что!..

— Кое-как, кое-что! — передразнила Зинаида. — Что-то прежде я не замечала в тебе бойцовских качеств, да и в Лешке твоем тоже!

Черт! Так я и знал, тетку не проведешь. Это Леха, простая душа, верит во все, что скажешь, а тетка — старой закалки, раскусит меня в миг, как орех стальным зубом.

— Повезло просто, — как можно более искренне пожал я плечами, — холодно было и скользко… один упал, второй тоже… ну мы и воспользовались ситуацией.

— Повезло, говоришь? Ладно… но чтобы этой гадости я в доме не видела! — она брезгливо кивнула на кастет и нож. — А сейчас брысь отсюда, мне отоспаться надо, двое суток на ногах.

Я понятливо закивал и быстро начал собираться. Обошлось и ладно. Отбрехался. Повезло, что тетка усталая пришла, не до меня ей. В обычном состоянии она запросто докопалась бы до истины, и никакие уловки не помогли бы.

Одевшись, я уже собрался было выскочить из комнаты, но тетя резким жестом притормозила меня:

— Стоять! Кашу съешь, потом беги!

Оказывается, на столе, прикрытая деревянной дощечкой, стояла тарелка с рассыпчатой пшенной кашей, сдобренной сливочным маслом. А рядом стакан, доверху наполненный жирным парным молоком, и кусок хлеба с тоненьким слоем масла. Королевский завтрак!

Получается, придя после нескольких суток изнуряющей работы, тетя Зина первым делом подумала обо мне, своем непутевом племяннике, приготовила завтрак и принесла его в комнату, не будя меня, давая возможность поспать лишнюю минуту. От такой заботы слезы чуть не выступили из глаз, но я лишь пробормотал в ответ:

— Спасибо! — и тут же отвернулся в сторону. Челябинские парни не плачут, хотя все очень хорошо чувствуют.

— Да лопай ты уже, обормот! Спать хочу, сил никаких нет!..

Я не заставил себя просить дважды, за пару минут уничтожил содержимое тарелки, демонстративно вылизал ее, словно пес, запил все дурманяще свежим молоком — где она только его нашла в декабре в Челябинске, — поклонился тетке и выскользнул из комнаты, незаметным жестом прихватив со стола нож и кастет.

Зина беззлобно махнула в мою сторону полотенцем, но видно было, что от усталости тетя едва стоит на ногах, и ей сейчас не до меня.

В коридоре меня уже поджидал Леха, который, видно, явился даже раньше назначенного срока, но, опасаясь Зинаиды Васильевны, топтался на безопасном расстоянии. Я махнул ему рукой, мол, спускайся, сам заскочил в уборную, и через пять минут уже был на улице.

Леха нетерпеливо приплясывал на месте. Кажется, эту ночь он почти не спал. Я же напустил на себя крайне загадочный вид.

— Видел Зинаиду Васильевну! — доложил Леша. — Но в комнату не стал стучать, во избежание…

— Правильно сделал. Представляешь, она сразу нож и кастет нашла. Сыщик! Ей бы в милицию идти работать, а не на завод. Она бы всю окрестную шпану разом на место поставила!

— Да ты что! — изумленно протянул Леха. — Нашла, говоришь? И что? Ругалась?

— Устала слишком, просто выгнала из комнаты.

— Повезло! — констатировал мой приятель, но видно было, что его более интересовал иной вопрос, к которому он тут же непосредственно и перешел: — Рассказывай про то, где драться научился!

И я, напустив на себя важный и загадочный вид, поведал ему следующее. Год назад в старой библиотеке я рылся в фондах в поисках еще непрочитанной фантастики. Библиотекарша меня хорошо знала — я появлялся там по несколько раз на неделе, и доверяла, допуская до полок в закрытой части. Там-то я и обнаружил рукопись, невероятным образом затесавшуюся в архив. На вид ничего интересного — серая пожухлая тетрадная обложка, имя автора отсутствует, лишь странное название, подписанное карандашом, «У-шу», и ничего более. Я прихватил ее, скорее, до кучи, в довесок к зачитанным на сто раз до дыр «Войне миров» Уэллса и «Пятнадцатилетнему капитану» Жюля Верна. Видно, тетрадь случайно поместили в раздел «Здоровье», и там оставили. Открыв дома первую страницу, и вчитавшись в текст, я понял, что мне досталась настоящее сокровище. Это был вольный перевод с китайского очень старого трактата, причем в рукописном варианте, и каким образом он попал в детскую библиотеку, было загадкой. Однако методика там была описана достаточно хорошо и, что самое главное, имелись картинки.

Я даже не придумал эту историю сам, так все и было на самом деле. Димка, и правда, нашел ценную книгу и пытался ее изучить и освоить. Вот только ему не хватило времени и базовой физической подготовки. Я же как бы воплотил в жизнь именно то, что он пытался достичь — умение защитить себя и своих близких.

— Ух, ты! — Леха и не думал сомневаться в моих словах, для него все сказанное было непреложной, удивительной, невероятной истиной. — А дашь почитать?

— Там очень долго разбираться… но мы сделаем даже лучше! Я сам тебя научу!

Кунг-фу, джиу-джитсу, боевое самбо, рукопашный бой, и еще много других видов боевых искусств — все это очень далеко от окружающей действительности, от морозного солнца, от завода, где собирают танки для фронта. Разве что, самбо, изобретенное в СССР не так давно, было в Челябинске культовым видом спорта. Но нам требовался зал, время и тренер. Ладно, лучший тренер для Лехи — это я сам. А вот с остальным проблемы.

Леша, своими глазами видевший вчера результат «книжного обучения», восторженно потряс мою руку.

— Дим! Грандиозно! Век благодарить буду! — ему в голову не закралась даже тень сомнения в истинности моего рассказа. И это притом, что он видел Диму практически каждый день, и подобные самостоятельные занятия просто не могли бы укрыться от его внимания. Вот так рождаются легенды!

— Все, решено! Нужно подыскать место, где будем проводить тренировки, натаскаем туда старых матрацев, и начнем, хоть завтра.

Мы лихо двигались в сторону завода, пребывая в отличном настроении. И погода соответствовала. Столбик термометра поднялся за ночь до минус двадцати, а это для коренного челябинца — сущая ерунда. Главное, тепло одеться. Воздух был сухой, и мороз не слишком-то и чувствовался. Зато настроение было отличным!

— А ты выглядишь бодрее! — похвалил меня Леша и пошутил: — Отъелся за ночь!

— Это все каша тети Зины, — отшутился я. На самом же деле, пробудившись с утра, я почувствовал невероятный прилив сил, которого вчера точно не было. Словно бы за ночь тело Димы набралось энергии, слегка излечилось, стало крепче и сильнее. Голова уже не кружилась, я шел быстрым, широким шагом, не отставая от шустрого Леши. Чудеса!

На улице было еще достаточно темно, ведь мы вышли раньше обычного. Если вчера можно было разглядеть и людей, и дома, то сейчас разобрать что-либо с десяти шагов было почти невозможно. Конечно, город не спал и ночью. Мимо проехал военный патруль, уже трудились дворники.

Мы прошли мимо продуктового магазина и свернули направо, миновав ворота, где задом к разгрузочной площадке приткнулся грузовик с надписью «Хлеб» на боку, за которым суетилось несколько человек, разгружая товар, а рядом с машиной стоял худощавый мужчина в овчинном полушубке. Я глянул на него мимолетно, он как раз в тот момент прикуривал папиросу.

Пройдя шагов двадцать, я резко остановился. До меня внезапно дошло! Пальцы того мужчины у грузовика, которые на пару мгновений осветила спичка, были в синих наколках.

Быть такого не могло, чтобы в столь опасное и голодное время бывшего зэка допустили к перевозке продуктов. Да и хлеб обычно развозят, начиная с четырех утра, а сейчас уже половина седьмого. А что если эти люди не разгружали, а загружали грузовик? А тип с наколками на пальцах приглядывал за тем, чтобы все вокруг было спокойно.

Получается… происходит грабеж?

— Ты чего застыл? — удивился Леха.

Стоит ли влезать в это дело? Или лучше пройти мимо, сделав вид, что ничего не заметил. К тому же, так ли я уверен в своих выводах? Нет, вовсе не уверен. Вполне может быть, я ошибаюсь и сейчас только зря подниму панику и выставлю себя на смех. И все же… просто так уйти… Димка бы так не поступил. Он бы решил, что пусть над ним лучше посмеются, чем из-за его бездействия пострадают люди.