Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего (СИ) - Солейн Анна - Страница 33

Люди строили предположения, которые были сродни приметам. Если птицы летают, прижимаясь к земле, — скоро будет дождь. Если в каком-то месте демоны появляются трижды — пиши пропало, никто не выживет.

В Энфорде Рейвен победил уже двоих. Это значит… Нужно… ох, Тьма! Нужно сделать все, чтобы не допустить трагедии, которая произошла во Уиллоубруке! Сотни жертв, выжженная земля, опустевший город, стертый с лица земли!

Но как?..

Нет! Еще не все потеряно, и я сделаю все, от меня зависящее, чтобы этому помешать!

Но сначала…

— Ты ранен?

— Что? — Рейвен повернул голову, так что я увидела его профиль.

Пальцами он цеплялся за подоконник так сильно, что побелели костяшки.

— Ты ранен? — повторила я, стараясь говорить тихо, как говорила бы с разъяренным зверем. — Тебе нужна помощь?

Он дернул головой.

— Заклинание потребовало слишком много сил. Демонов нелегко убить, а этот был сильным. Через пару часов я буду в норме.

Он говорил тихо и безэмоционально, как будто вся злость из него вышла, даже на нее сил не осталось.

— Убить? — растерянно проговорила я и пальцами сжала грубую ткань юбки, чтобы успокоиться. — Но… нечисть ведь упокаивают? Нет?

Что за глупый вопрос?

Дурочка!

Придираться к словам — привычка, намертво вбитая в меня за годы общения с дядюшкой. Сотрудник НекроС не должен ничего упускать.

Но сейчас для этого совсем не время!

Рейвен обернулся и поморщился.

— Проклятые кресты, что было в голове у твоего дяди, который тебя сюда отправил? — в голосе прозвучали привычные уже презрительные нотки, а затем Рейвен посмотрел в окно и продолжил уже спокойнее, как будто забыл, что говорил со мной: — Демоны отличаются от любой другой нечисти. Ты видела одного из них на кладбище. Они плотные. И Тьма буквально сочится из них.

О.

Я ярко вспомнила запах мокрой шерсти, влажной от дождя, тяжелое дыхание.

Вот, что мне показалось тогда странным. У грима не могло быть мокрой шерсти.

Я вспомнила облака черноты, которые буквально сочились из звериного тела, тянулись к Рейвену и поежилась.

Или в комнате снова стало холоднее?

Проклятые кресты! Вот Тьма!

Да что происходит здесь?

И… нет уж!

Какая-то Тьма не заберет у меня Рейвена!

— Демоны, — спокойно проговорил он, глядя в окно, — никогда не принадлежали этому миру в отличе от призраков, зомби или… или умертвий. Их можно только убить. Не упокоить.

Обернувшись, Рейвен окинул меня взглядом, усталым и спокойным, поправил рукав серого пиджака. Подошел к платяному шкафу из темного дерева, потянул на себя тихо скрипнувшую дверцу и вытащил оттуда тонкую трость с белым набалдашником в форме… крохотного черепа?

Чувство юмора у Рейвена всегда было специфическим.

— Уезжай, Элизабет, — тяжело сказал он и подошел ко мне, очевидно помогая себе удерживать равновесие с помощью трости. — Ты бесполезна, и я говорю это тебе не для того, чтобы обидеть, не из мести, а потому что это правда. У тебя не хватит сил справиться с тем, что вскоре здесь начнется. Ты погибнешь, на этот раз — окончательно.

В горле появился комок, и я с усилием сглотнула.

— Я упокоила трех призраков сегодня.

— Молодец, — уронил Рейвен. — Но это значит, сил у тебя осталось с чайную ложку. Я должен объявить тревогу, чтобы жители покинули город… — Он помолчал и отвел глаза. Зло стукнул концом трости по полу, сжал набалдашник-череп еще сильнее. — Почему-то они никогда не слушают. Люди. Думают, я шучу, а демоны и прочая нечисть не посмеет войти в их дома, испугаются крестов и венков из веток дуба и вяза. Каждый раз приходится смотреть, как они…

Рейвен не договорил и поднял на меня взгляд. Провел кончиками пальцев по шраму на щеке, задумчиво, как будто вспоминал о чем-то.

— Ты должна уехать, — тихо и твердо сказал он, давая понять, что любой спор здесь будет неуместным.

Я молчала, пытаясь успокоить бегущие галопом мысли.

— Я… упокоила трех призраков сегодня, — медленно проговорила я.

— Элизабет…

— Да нет, я не о том! — отмахнулась я. — Один из них рассказал… Рейвен. — Я посмотрела в серые глаза. — Ты сказал, демоны не появляются просто так, их вызывают. Верно?

— Да. Обычно тупоголовые чернокнижники, которые думают, что таким образом смогут кому-то отомстить или подчинить кого-то. Сначала получается, а потом… — Рейвен ухмыльнулся. — От них первых не остается даже костей. Демоны — коварные существа, но им не чужда справедливость. Своеобразная, конечно. Еще одно, что стоит учитывать.

Я закусила губу изнутри.

— Проповедник. Ему было выгодно, чтобы в городе появилась нечисть, Рейвен, ты сам слышал, что горожане стали чаще ходить в церковь после того, как началось… это.

Он мотнул головой.

— Этого недостаточно. И я не думаю, что… этот фанатик в самом деле настолько умен, чтобы устроить все, что происходит в этом городе. Это… Тьма разберет, что, — неожиданно выругался он.

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросила я.

Впервые видела, чтобы Рейвен признавался в том, что чего-то не знает. Впервые видела, чтобы он злился из-за того, что чего-то не понимает.

— Я никогда такого не видел, — рявкнул он. — Я не про демонов, я про то, что здесь творится уже несколько недель, из-за чего бургомистр написал в НекроС. Даже погода беснуется, посмотри в окно! — он махнул рукой туда, где по прозрачному стеклу уже барабанили капли, тяжелые, как град. — Ураганы и ливни каждый день, Тьма как будто разлита в воздухе, потому я не могу почувствовать ни тебя, ни кого-то еще. Призраков зовет что-то непонятное, гримы исчезли с кладбищ, за неделю до твоего приезда из могил поднялись трое умертвий… Здесь кто-то очень сильный, Элизабет, — подытожил Рейвен. — Умный. И крайне озлобленный.

За окном грянул гром, как будто подкрепляя слова Рейвена.

Гроза в ноябре?.. Звучит как шутка.

— Озлобленный?

— А ты как думала? — на лице Рейвена появилась знакомая язвительная усмешка. — Тьма — это не горсть леденцов, чтобы с ней побрататься, нужно ее в себя впустить, — Рейвен хмыкнул. — Ума не приложу, как у тебя это вышло.

О, в тот момент темных мыслей у меня было хоть отбавляй. Ты и представить себе не можешь.

Иногда тот, кто кажется самым добрым и самым надежным, оказывается… чудовищем. И пережить такое, не впустив в себя Тьму, невозможно.

— Идем, — выпалила я.

Кажется, я знала, что нам делать. Шанс был, хоть и крохотный. И я намерена была им воспользоваться.

20.1

Я подошла к Рейвену и дернула его за рукав, как делала обычно. Тут же замерла, так и не выпустив серую скользкую ткань из пальцев. В ответ на слишком знакомое ощущение в мозг хлынули воспоминания, и мне казалось, их лавина меня вот-вот раздавит.

Вот Рейвен целует меня в пустой аудитории, я хватаю его за плечо, пытаясь оттолкнуть, но так и не отталкиваю, потому что изнутри меня затапливает жаром, а прикосновения губ и объятья делают со мной что-то страшное, пугают и будоражат одновременно. В нос ударяет запах сандала, земли, чего-то теплого, терпкого и щекотного. Гладкая плотная ткань лацкана пиджака обжигает пальцы.

Вот Рейвен лежит головой у меня на коленях, вокруг — летний день, солнечный свет пробивается сквозь ветки деревьев и слепит глаза. Лицо Рейвена, обычно напряженное, спокойно, он смотрит на меня, прищурив один глаз и спрашивает: «Тебе бы понравилось быть герцогиней Тенербен? Правда, в нагрузку к титулу идет муж-некромант с тяжелым характером».

У меня перехватывает дыхание, когда Рейвен достает из кармана пиджака кольцо с рубином, я сжимаю пальцы у него на плече, гладкая ткань прохладная, как вода в реке.

«Ты не понимаешь, что-то ужасное должно произойти, я чувствую! Нам нельзя жениться!» — выкрикиваю я, и растерянный Рейвен прижимает меня к себе, ткань пиджака касается щеки, сердце Рейвена стучит мерно, медленно, успокаивающе.

— Элизабет? — удивленный голос Рейвена вырвал меня из воспоминаний.