Специалист по нечисти (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 38

— Я буквально на минуту, — улыбнулся я. — Как у вас там говорят, до ветру сходить? Гриша, ну-ка бегом поди сюда!

— Так пойти или бегом, мать-перемать⁈ — уже чесался, чувствуя свободу бес.

Вот только уловив мое настроение, тут же покорно опустил голову и шустрым кабанчиком (на которого и правда был похож) устремился ко мне.

— Гриша, какого хрена?

— Я его вообще не трогал. Он меня первым оскорбил. Говорит, Гриша, а что там дяденька? А какой я ему Гриша. Нашел тут себе друга…

— Так, заткнись! — рявкнул я. — Точнее говори, но только когда тебя просят.

— Я воль, мой вождь.

Ну да, совсем у беса кукуху рвет. И ведь главное, откуда он все это берет? Надо письмо на Шаболовку, в Москву писать. Чтобы там проверили все телевидение на предмет экстремизма. А что, тема же модная, да и им надо чем-то заниматься. Хотя сейчас было чуть не до этого.

— Ты лучше поведай мне, в какой момент ты хотел сказать, что хист не только на людей завязан?

— А на кого еще? — пожал плечами Григорий. Хотя тут же его лицо начало вытягиваться. Уж кем-кем, а глупым бес точно ни был. — После Грыца? Огогошеньки. Это че, получается, хист на людей и на нежить направлен? И ты теперь станешь королем мертвых?

— Судя по твоим глазам, для тебя это тоже новость.

— Конечно. К хозяйке, знаешь ли, упыри толпой не ходили.

— А нечисть? — не отставал я от Григория.

Бес сделал отчаянную попытку вспомнить. В этот момент его волосы стояли дыбом, а вена на лбу пульсировала. Если честно, больше походило на то, что он сейчас что-нибудь отчебучит. А из-за дерева выбегут санитары и уведут его прочь.

— Не припомню. Хозяйка наших не особо жаловала. Все больше с рубежниками, да чужанами общалась.

Угу, у меня та бабка создавала впечатление милой расистки. Шучу, она вообще казалась божьим одуванчиком. Пока не стала вещать потусторонним голосом.

Но то, что к ней не ходила нечисть еще не говорило о том, что хист питается любой благодарностью. Всех возможных существ. Если так, то это не просто удача. А джек-пот. Словно мы сели играть и мне все козыря раздали. Даже на минуту страшно стало.

Я вернулся к напряженной нежити и улыбающемуся лешему. Причем последний посматривал на меня с явным интересом. Правда, убедившись, что не собираюсь ничего рассказывать, заговорил сам.

— Посмотри печать, скажи, что думаешь, Матвей. Только пообещай Грыцу, что сундук его не тронешь. Так ему спокойнее будет.

— Да, мне дядюшко леший рассказал все, — кивнула нежить. — Меня вроде как заложником при сундуке оставили. И есть способ от клятвы освободить. Но у меня все равно нечто вроде злости внутри растет, когда рядом с заветным сундуком ходят.

Пришлось в очередной раз поручкаться не с совсем живым существом и клятвенно заверить, что я на клад не претендую никакими долями и процентами. И вообще здесь исключительно с искусствоведческой и культурологической миссией. Чтобы потом зимними и холодными вечерами перечитывать черную тетрадь. Где про копшу будет написано много и подробно. Сдается мне, если старуха не жаловала нечисть, то нежить у нее вообще было нечто бранного слова. Хотя, держи друзей близко, а врагов еще ближе. В общем, поглядим.

Я медленно пошел в ту сторону, откуда на нас выскочил Грыц. И в то же время прощупывал местность на наличие чего-то чужого, сильного. Результат не заставил себя ждать.

Нити, больше похожие на толстую, покрытую пылью паутину, сходились в одном месте. И вообще вся это система напоминала странную модель древнерусской сигнализации «Богатырь 3.0». Подбретеся кто-то близко, она и сработает. Там, где я шел, нити были толстенные, величиной с канат, а дальше, к стройке, уходила жила шириной не больше мизинца. Но этой паутиной было окутано все вокруг.

И тогда мне стало ясно, что я все делаю правильно. Ближайший коттеджный поселок рос. Даже если та придумка Светланы с редкими краснокнижными растениями прокатит, сюда все равно будут ходить люди. И начнут все больше нервировать Грыца. Если человек постоянно находится в напряжении, то рано или поздно сорвется. Думаю, с нежитью примерно то же самое.

Печать словно застряла в могучем дереве. Хотя, сдается мне, дуб вырос здесь намного позже, на вид ему было всяко меньше тысячи лет. Выглядел он, кстати, как у классика в книге. Разве что цепи златой не было.

Больше всего печать походила на старый, подернутой ржой амбарный замок. Такой можно встретить в заброшенных деревнях на огромных петлях. Там уже и стены у здания давно развалились, а замок висит.

Наверное, нельзя подходить к делу, заранее настраиваясь на провал. Однако критическое мышление и адекватную оценку собственных сил никто не отменял.

На мгновение даже показалось, что печать поддалась. Она завибрировала, зазвенели связывающие ее нити. А затем мой хист, который я пытался вложить в чужую печать вернулся обратно. Да с такой скорость, будто им из пушки выстрелили. А после руку точно обожгло. Я взмахнул конечностью, пытаясь стряхнуть боль и медленно поплелся обратно. Чуда не произошло.

Встретили меня по-разному. Митя почему-то облегченно выдохнул. Грыц грустно поглядел, явно рассчитывая на другой результат. А вот леший кивнул, словно бы сам себе. Как инженер, который спрогнозировал, что мост рухнет из-за критической нагрузки и тот развалился.

Затем батюшко и вовсе сделал неожиданное. Прижал указательный палец к губам, а после показал четыре на другой руке. И я все понял. Раньше четырех рубцов мне сюда соваться нет никакого смысла.

— Не переживай, Грыц, — подошел я к нежити. — Мы обязательно разберемся с твоей проблемой. Даю тебе честное слово.

И на секунду мне показалось, что в глазах бородатого коротышки мелькнуло нечто вроде надежды. Если нежить вообще может надеяться.

Глава 17

Как выяснилось, у меня был вполне обустроенный и неплохой быт. Когда мы приехали из леса, нечисть сразу начала шуршать по хозяйству. Бес засел за чисткой картошки, одновременно поджаривая наггетсы, а черт побежал растапливать баню.

Нет, дело не в том, что я достиг небывалых высот в педагогике. Просто попрощавшись с лешим и Грыцем, я сел в машину и сурово сдвинул брови. И не раздвигал их до самого дома.

Наверное, у меня на лбу теперь такая морщина, которую никакой утюг и косметолог не разгладит. Но внутри было колоссальное чувство неудовлетворенности. Когда что-то долго и упорно делаешь, а на выходе получается нечто далекое от финального результата.

Однако день, передавший эстафетную палочку подступающему вечеру, и не думал сбавлять обороты. Под самым Выборгом я проколол правое заднее колесо. Практически на ровном месте.

Хотя, мне надо было написать книгу, которая бы называлась «На ровном месте». И каждая глава бы начиналась с того, как со мной приключалось очередное несчастье без всяких предпосылок. Думаю, книга бы имела грандиозный успех.

Я даже не понял, что именно случилось. Судя по всему, наехал на здоровенный гвоздь или какую-то острую железку. Осталось в очередной раз похвалить Антоху, который содержал машину в идеальном состоянии. Вот и запаска у него оказалась не хуже основных колес. Как и домкрат в багажнике. Вообще, я мимоходом обнаружил там набор ключей, головок, динамическую стропу и много всяких полезных штук. А ведь забирают магнитолы, чехлы, коврики и прочее. Антоха, мне кажется, я не достоин твоей машины. Потому что о домкрате вспомнил именно сейчас.

Колесо я успешно поменял, однако никакой радости данная процедура мне не добавила. Это еще хорошо, что на ближайшей СТО удалось заклеить прореху. Но времени на всем я потерял порядочно.

Второй удар был нанесен союзом бабки и кассира, которые объединились, чтобы окончательно испортить мне вечер. Божий одуванчик в очереди передо мной стал спорить, что цена не соответствует действительности, здесь все мошенники и вообще — такую страну развалили.

Вот только кассир, вернее самая старшая хозяйка кассы, не стала посыпать голову пеплом. Судя по комплекции и генеральскому взору, эту масштабную тетеньку следовало помещать в конце какого-нибудь уровня, как финального босса. Суть в том, что взгляды на развал СССР и ценники в магазине у нее оказались диаметрально противоположные.