Рубежник (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 48

Вот только взгляд. Он не мог обмануть. Наверное, примерно такой же у новгородского князя. Или того, кто привык всю жизнь повелевать и не терпит отказа. В нем чувствовались воля, сила и колоссальный интеллект.

Однако вместе с тем я понял одну забавную вещь. Я сидел перед самым могущественным существом в округе, который мог переломить мне хребет, даже не вспотев. И не боялся. Совсем.

Поздно уже было бояться. Да и что он мог мне сделать? Убить? Вот лешачиха тоже оказалась способна на такое. И ничего, где сейчас она.

— Гриша, вылезь-ка наружу, — приказал я бесу.

Именно приказал. Даже сам не заметил, как впервые назвал его не полным именем.

— Хозяин, я же…

— Трусливое ссыкло, я знаю. Вылезай.

Бес появился рядом, прижимаясь к моей ноге, как испуганная собачонка при виде волкодава. Я бережно передал ему пацана.

— Смотри за ним.

— Да что с ним будет? — пискнул Григорий. — Тут от нас сейчас мокрое место останется.

— Следи, сказал.

А сам неторопливо переобулся, а то неправильно надетые сапоги уже начинали натирать мозоли. Затем вывернул куртку и поднялся. Тяжело.

Сил, понятное дело, не прибавилось. Да и откуда бы им взяться? С трудом устоял на ногах, переждав момент, когда перед глазами все помутилось. Хуже всего сейчас брякнуться в обморок, тогда пафосного выхода не получится. Но вроде обошлось.

Тело походило на мою машину. Скрипело, пыталось не развалиться на части и работало из последних сил.

Я неторопливо направился к лешему, стараясь не качаться из стороны в сторону. Хозяин леса глядел на меня испытывающе, будто бы даже с любопытством. Да, в последнее время на меня часто так смотрят. Почти привык уже.

Добраться до лешего в моем-то нынешнем состоянии было сравнимо с подвигом. С которым я с блеском справился. Остановился перед «деревенским» мужичком.

Забавно, ростом я оказался выше него. Однако создавалось ощущение, что леший глядел сверху вниз. И на плечи опустился невидимый пресс. Спина заныла, и без того забитые мышцы еще больше отяжелели, а суставы грозили развалиться прямо здесь. Не знаю, что помогло мне выстоять. Более того, я даже взгляд не отвел. Выдержал, после чего давление постепенно исчезло. А я низко поклонился, как того требовал обычай.

— Здравствуй, батюшко.

Леший помолчал еще немного, а потом заговорил.

Глава 21

— А тебе, рубежник, я здравия желать не буду.

Голос лешего звучал глухо, басовито. Однако никакой дополнительной силы я не почувствовал. Нечисть, если можно вообще назвать так хозяина леса, просто говорила. Без всякого намерения прибить меня прямо сейчас. И это внушало сдержанный оптимизм.

— Обманул ты меня, схитрил. Дары занес, сам к чертям шмыгнул. Я и решил, что у них твое главное дело. Даже следить перестал.

Леший вздохнул, явно досадуя на собственную промашку. Однако продолжал смотреть на меня. Будто бы пытался прожечь. Интересно, почему у большинства нечисти зеленые глаза? Ответ — потому что у мамы такие же были — не принимаются.

— А ты вон чего удумал. Лешуху убил.

Я стоял, терпеливо выслушивая обвинения. Собственно, довольно справедливые. Все было именно так, как и рассказывал леший. Правда, с небольшими деталями. А терпеливо — потому что не в моем положении было рыпаться и чего-то предъявлять.

— Есть что ответить?

Видимо, по традиции жанра я сейчас должен извиняться и умолять, чтобы он меня не трогал. Так? Всегда любил не оправдывать чужих ожиданий. Вот и теперь не собирался ползать на коленях и выпрашивать оставить меня в живых. Время удивлять лешего.

— Все верно ты сказал, батюшко. Убил. А представься такой случай, еще бы раз так сделал.

Леший заскрипел зубами. Едва ли он показывает, какой у него тут в чаще крутой стоматолог. Скорее ответ ему очень сильно не понравился. Но у меня было еще что сказать по этому поводу.

— Мальчишку твоя лешуха похитила. И если бы не я, так погиб бы он на днях. Температура у него уже. Жара спадать начала, а у него вместо одеяла пожухлая трава.

— В своем праве лешуха была! — сердито сказал леший.

Не знаю, что со мной случилось. Хорошей стратегией поведения сейчас было бы молчать в тряпочку, сокрушаться и надеяться на милость нечисти. Но слова, которые я слышал уже ни раз, стали явным триггером. Меня будто с катушек сорвало. И это хорошо, что сил почти не было. Иначе бы лешему еще и в бубен зарядил.

— В своем праве⁈ Сначала черти простых людей в лес заманивают. Потом лешачиха у них ребенка похищает. А ты подумай, что с родителями будет? Каково им⁈

— Лешуха правильно сделала, честь по чести, — опешил от моего напора собеседник. — Она обменыша вместо ребенка отдала.

— А теперь скажи, хозяин леса, может ли обычный кусок коряги стать человеком? Это лишь обманка. Очередная уловка нечисти. И что с ним будет, когда он все-таки начнет походить на людей? Выпьет силу из родителей досуха? Женится и таких же пустых настрогает? Да только так и останется куском дерева!

Меня несло так, что и КАМАЗ не остановит. Леший даже отступил на шаг, словно действительно боялся за сохранность своей рязанской физиономии. Это при том, что сил по-прежнему не было, а стоял я перед нечистью, чуть покачиваясь. И не из-за ветра или любви к алкоголю. Дунь — упаду и самостоятельно не поднимусь. Однако на напор и желание доказать свою правду это никак не влияло.

— Есть вещи, которые нельзя менять, — сказал леший, но тише, будто делясь со мной сокровенной тайной. — Так установилось что каждый свое право имеет. Черти — над людьми забавиться, лешухи — детишек уводить. Не нами порядки заведены, нам их только исполнять надобно. Пойми, рубежник, ведь у каждой нечисти потребность нерастраченная есть.

— Ты мне батюшко скажи, тебе самому-то по душе такие порядки⁈

Нет, мне точно прилетит такая ответка, что хорошо, если голова на плечах останется. Потому что я очередную раз хапнул свою порцию везения. Сказал то, что больше всего волновало меня, но попал в какую-то болезненную точку. А ведь даже не пытался. Просто говорил именно то, что самого невероятно интересовало и волновало. И леший недовольно поморщился.

Только тут до меня дошло. Словно здоровенным мешком по голове ударили и мозги встали на место. Вся картина выстроилась воедино, все пазлы сложились.

Он не сказать, чтобы злится. Больше того, будто бы даже одобряет, что я попытался спасти пацана. Вот только выступает в роли участкового, на земле которого завалили давно терроризировавшего всех преступника. Вроде как должен меня «посадить». Но не хочет.

Подобная догадка воодушевила. Значит, не все еще потеряно и есть шанс выбраться отсюда живым. Надо только понять, как повернуть разговор в нужном направлении. Думай, Мотя, думай. Примени хоть раз свою светлую голову по назначению.

— Садись-ка, паря, а то гляжу еле на ногах стоишь, — сказал мужичок.

Сам он скрипнул сапогами, устраиваясь на поваленном дереве. Я мог поклясться, что миг назад его тут не было. Однако не подал вида, что вовсе не удивлен. Всего лишь стихийная магия во всех ее проявлениях. Я сам недавно половозрелого беса в сосунка превращал.

— Думаешь, не жалко мне мальчонку было? — сорвал леший травинку и стал ее нервно грызть. — Жалко. Только говорю же, потребности есть у лешухи. Хотела она материнство свое нерастраченное выплеснуть. Да и виноват я перед ней.

Леший замолчал, угрюмо уставившись себе под ноги. А я ободряюще положил ему руку на плечо. И только потом, с запозданием понял, что сделал.

У меня так много в жизни происходило. Сначала наворочу, как говаривала бабушка, а только затем голову включаю. Вот и бес тоже подмечал. Даже ругал всякими словами.

Вот и сейчас — перед тобой сидит могучая нечисть, которая крепко держит твои тестикулы, а ты ему руку на плечо утешающе кладешь. Понятно, чтобы ободрить. Как любой человек бы сделал. Хотел приобордрить, да только кто так с лешим делает? Надо же и берега видеть!