Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов (СИ) - Богуцкий Дмитрий - Страница 48

Итак, я выбрал лужайку перед Основным Потоком получше, развернул припасённый коврик, уселся в позу лотоса.

С прошлого раза всё немного изменилось. Дыхание ци отчётливо ошущалось, но теперь это было чем-то вроде лёгких коликов в животе, никакого приятного и осознанного ощущения, которое бывало раньше в даньтяне.

Спустя минут двадцать сидения в закрытыми глазами я услышал лёгкое оживление в стане медитирующих. Я открыл глаза, народ тыкал в что-то, медленно летящее по невысокой параболе от потока в сторону зарослей на стороне «ботаников», в метрах двухста от меня. Это было крупное животное — четвероногое, остромордое, по очертаниям напоминающее волка, но чуть крупнее.

И оно светилось красным. Это была огненная собака, блин!

— Баргест, — подтвердил кто-то.

Народ в стороне, куда улетело животное, поднимался и неспешно направлялся к зарослям. Команда собиралась разобраться с хищником, эдакое стихийное подобие юбилейной дружины — хотя, конечно, тварь была совсем не того калибра, чтобы серьёзно переживать, там хватило бы и тройки средненьких бойцов. Многие, судя по всему, шли просто поглазеть.

Но не все. Около трети пошли. Две трети остались сидеть на месте. Кому-то явно просто было не до того, они были сосредоточены процессом. Но, в основном, остались. старики, калечные, странные и пропитые — и я.

Вот, значит, сколько людей, потерявших силу, забивших меридианы и так далее. Я тоже не пошёл, хоть и было интересно.

Просто что я там буду делать? Смотреть цирковое представление?

Тут позвонила Сян. Я ожидал взбучки, но голос был спокойный, даже нежный какой-то.

— Чан, хороший мой, а ты говорил Янсену, да? Что я приду?

— Нет, прекрасная Сян, он меня только спросил сегодня «как дела», а я ответил, что хорошо, и осведомился о его здоровье.

— Вот же ты какой, Чан! Ну, хорошо…

— А ты там где? — тут я уже насторожился.

— У Янсена. Дома… Всё, мне неудобно разговаривать.

И трубку положила. И чего это было? Чего она такая ласковая и добрая? Уж неужели они там с Янсеном… вспомнили былое… на почве всего этого безобразия… Бр-р, нет, ревность — это слабость. Это совсем не в стиле Сян, я был уверен. Значит, что-то другое.

На всякий случай я собрался и почапал домой.

И вовремя — тут разыгрывался следующий акт марлезонского балета.

Лапшевня бабули Хо была оккупирована крепкими ребятами в белых воротничках. И среди них был тот самый чувак, который совал каждому в нос фотографию Серебристой Поросли.

Я с порога пересчитал по головам: два, четыре, шесть… Восемь. В основном — молодые, но пара пятидесятилетних крепких дядек там было замечено. Разговаривали резко, отрывисто. Бабуля Хо же отвечала с издёвкой, сковороду ещё доставать не думала.

Значит — так себе опасность. Ну, для бойца пятого уровня так себе. А восемь разгневанных мужиков даже нулевого уровня — это более чем достаточно для того, чтобы Сян потом долго заливала мои раны белым ци.

(«Хм, а это мысль… может, дать себя хорошенько поколотить? Нет, не стоит, так недолго и законченным мазохистом стать.»)

— Вот он! — рявкнул тот худой белорубашечник. — Это он мне соврал! Он мне сказал мне, что Дандан надо искать на рынке! Это он её похитил!

Толпа направилась ко мне. Один из плечистых мужиков подхватил стул и взвесил в руке.

— А ну марш на улицу! — скомандовала бабуля Хо. — Если вздумаете мебель ломать — я вам потом обломки в жопы запихаю!

Прозвучало убедительно, мужичок виновато поставил стул на место. Но и без стульев было стрёмно — у одного сверкнул нож, у другого — кастет, у третьего… чего это, шокер? Хм, а серьёзные ребята.

Только вот я сразу понял — нулевые. Какие-то странные, причём. Понял это потому, что у одного в руке мелькнул… пистолет. Обычный такой пистолет. И он явно держал его так, как будто собрался в меня пальнуть.

Совсем идиоты, что ли…

Я медленно отступил на парковку — отступать в начале боя, конечно, стрёмно, но кто я такой, чтобы нарушать рекомендации работодателя?

— Так. Давай сначала поговорим?

— А что мне с тобой говорить? — вздёрнул подбородок бывший парень принцессы огненных демонов. — Ты подпольный боец. Я навёл справки. Какой-то крутой, ага. Отребье с подпольных рингов.

— А ты, соответственно?… — я сделал жест рукой, приглашая представиться.

— Кто я, ха? — усмехнулся парень. — Гао Фу-Шуай меня зовут.

— Гао? Фу? Шуай⁈ Серьёзно? — усмехнулся я.

Для понимания — это переводится как «Высокий Богатый-красивый».

— Именно так. Мой отец Хао Фу-Шуай — заместитель генерального директора Корпорации Капитального Строительства!

— Это, типа, те чуваки, которые Стену строят? — догадался я.

Белорубашечники довольно закивали. И где таких берут? В том самом Восточном Новом Районе, который за забором прямо? Не из Антициклона ли они? Судя по их лицам — нет. Обычные офисные клерки, мальчики-мажоры, ну, пусть слегка подкаченные.

— Ясно. Что ж, вы ищите Дандан… Ван, кажется? Так её звали?

— Звали⁈ — парень резво подскочил ко мне. — Говори, подонок, что ты с ней сделал⁈

— Я — ничего. Вон видишь ту штуковину? — я указал на макушку Основного Потока над крышами домов. — Ты в курсе, что она можешь делать с людьми?

— Мне плевать на все эти магические штучки. У нас с Дандан был уговор — никакой магической дряни в наших отношениях! Голый материализм!

Я изобразил серьёзное, задумчивое лицо.

— Хм, действительно. Именно поэтому вы принесли на стрелку пистолет, ага? Ваш голый материализм ведь обязательно сделает так, что он выстрелит?

— Выстрелит-не выстрелит, — проворчал мужик со стволом. — Но рукояткой отоварить может хорошо.

— Говори, дрянь, где моя невеста? — повторил «главарь».

Толпа медленно окружала меня со всех сторон. Эх, стоянка! Помню, как уделали на ней Тао-кнута. Я сделал ещё одну попытку объясниться, наверное — последнюю.

Я погладил золотую рукоятку на трости.

— Во-первых, Гао Фу-Шуай, попрошу называть меня Чаном Великолепным. Во-вторых — Дандан больше нет. Тело осталось, но оно ей больше не принадлежит.

— Ты мне втираешь какую-то дичь!

На миг я поймал в его глазах испуг. Даже жалко немного стало его, хоть он и явно был тем ещё чудаком на буквы «м». Такой испуг я уже видел — такой бывает у очень уверенных людей, у которых вмиг рушится картина мира.

— … Это уже не та маленькая испуганная балерина, которая хочет покончить с собой и потому истязает себя. Сознание, которое вселилось туда — злое, оно жаждет мести. Если она увидит тебя — то, подозреваю, просто убьёт.

Гао Фу-Шуай отступил на шаг, сделал испуганное лицо, но затем его исказила гримаса гнева.

— Ах ты… урод! Это всё ты сделал!

И толпа пошла на меня. Я успел увернуться от шокера и парировать пару выпадов с ножом, прежде чем послышался голос из зала.

— Стойте! Сперва сразитесь с нами!

Это вышли Боролдайсуялби и другой наш сосед, его приятель Ли. Они были одеты в смешную броню, которую явно позаимствовали у кого-то с фестиваля комиксов, только усилили металлическими бляхами. Выглядело одновременно и устрашающе, и немного потешно.

У одного в руке был здоровенный не то деревянный, не то текстолитовый дрын, уделанный лезвиями от опасных бритв, а у второго — крупный канцелярский ножик. Мда, подготовились отменно, ролевики-фанаты. Эдакий фан-клуб Великолепного Чана.

Ну, мужик со стволом, недолго думая, пальнул в их сторону. Пуля, разумеется, упала в придорожную пыль.

Боролдайсуялби и Ли мигом оказались рядом с белорубашечниками. Дрались они топорно, но неплохо. Канцелярский нож подрезал воротничок у белой рубашки крепкого мужичка. Дрын с лезвиями распорол вхлам рубашку и сдёрнул ремень у брюк другого — строгие костюмные брюки слетели вниз, деморализованный противник резво отошёл в сторону, чтобы поправить непотребство.

А я чего? А я время зря не терял. У меня же была трость. Я подкинул её в воздух, перехватил за основание и размашистым ударом врезал по руке нападавшего с кастетом.