Капитан флагмана - Фогель Наум Давидович - Страница 76

Бунчужный закончил читать, вернул справку.

– Что скажешь? – спросил Ватажков.

– Она думала, что смерть была бы избавительницей. Понимаешь, думала.

– Есть вещи, о которых и думать безнаказанно нельзя, – тихо произнес Ватажков.

– Да, есть. Как мало нужно было, чтобы я и Галину потерял.

– Как она сейчас?

– Отправили в клинику неврозов. Андрей Григорьевич уверяет, что это абсолютно излечимая болезнь.

– Мне он то же самое сказал: цепкая, однако излечимая. Будем надеяться. – Он переложил авторучку с одного места на другое и продолжал тем же тихим голосом: – Мне, Тарас Игнатьевич, с тобой посоветоваться нужно, – он подтянул к себе справку Будалова, – тут вот есть по адресу Романова и этой Волошиной. С Романовым ясно, а как быть с Волошиной? С Андреем Григорьевичем она все быстро уладила – извинилась, на работу восстановила. Но дело ведь не в этом. Как с ней дальше быть? Она ведь на заводе, помнится, хорошо справлялась.

– На заводе всего-навсего поликлиника, а тут огромная больница. Махинище. Власти много. Власть крепкой головы требует. Крепкой и холодной. А эта дамочка – с эмоциями.

Он посмотрел на часы. Ватажков поднялся.

– Ладно, – произнес он. – Разберемся и с ней. Ну что ж – ни пуха тебе, ни пера, Тарас Игнатьевич.

Они простились. Бунчужный вышел на улицу, посмотрел на голубое, в редких облаках небо, сел в машину.

– Куда? – спросил Дима.

– В аэропорт.