Самый строгий босс - Белова Юля - Страница 4

На цыпочках, не дыша крадусь обратно. Клим спит, теперь он лежит на спине, представляя некое подобие картины «Спящая Венера и Амур». Он, в отличие от меня, спит раздетым. Эксгибиционист. Хотя, трусы на нём есть. Одеяло соскользнуло и предательски обнажило своего хозяина. Некоторое время я рассматриваю его могучие плечи, сильные руки и накаченную грудь, но спохватываюсь и начинаю искать туфли.

Одна туфля находится сразу, а вот второй нигде нет. Я опускаюсь на колени и заглядываю под кровать. Темно, ничего не видно, а я совсем не кошка и не прибор ночного видения.

Ложусь на пол и шарю рукой под кроватью, пока не догадываюсь зажечь фонарик на телефоне. Балетка сразу находится, но, почему-то, с другой стороны. Я обхожу кровать, снова опускаюсь на пол и подныриваю под свесившееся одеяло. Какое-то время шарю рукой и, наконец, выуживаю свою балетку, а заодно и мужские брюки, предательски звякающие пряжкой ремня.

Я вылезаю из-под кровати, встаю на колени и первое, что вижу перед собой, это ошарашенное лицо Клима. За окном уже достаточно рассвело, чтобы прочесть в его глазах удивление.

– Здрасте, – шепчу я, вжимая голову в плечи, – разбудила? Простите.

– Зачем тебе мои брюки? Кошелёк ищешь?

– Вот, – я показываю ему балетку, отбрасываю брюки в сторону и поспешно вскакиваю.

– Как самочувствие?

– Не очень.

– Хочешь аспирин?

Я мотаю головой и тут же жалею об этом. Боль ржавой пилой проходится по черепу.

– Ты что, уже уходишь?

Догадливый какой. Спал бы себе да спал.

– Меня бабушка потеряла, ехать надо.

– Да погоди, давай поспим ещё пару часиков, и я тебя отвезу потом.

– Ладно, – киваю я головой, – давай… Только мне это… в туалет нужно. Я сейчас.

Я пячусь к двери, прижимая балетки к груди, а Клим провожает меня недоумённым взглядом. Щас! Ага, посплю я с тобой, не сегодня только. Я мчусь в прихожую, быстро натягиваю туфли и открываю дверь. Ну… то есть пытаюсь. Блин, да что ж всё не как у людей-то? Замок больно мудрёный и я не могу с ним разобраться. «Напиться ума хватило, а дверь открыть мозгов нет», – язвит бабушка в моей голове.

Ну да, возразить нечего. Да как ты открываешься-то?! Я начинаю отчаянно дёргать за ручку и терять самообладание:

– Сим-сим, откройся, пожалуйста!

– Ты что, уходишь? – раздаётся позади меня мужской голос.

Я едва сохраняю самообладание и медленно поворачиваюсь.

4. Импровизация

– Блин! Обязательно подкрадываться?! – ворчу я, пытаясь заглушить испуг. – Видишь, человек торопится.

– Там сверху кнопочка, прямо на замке, – говорит Клим.

Он стоит в двух шагах от меня и кутается в халат.

– Уходишь, значит…

Я жму на кнопочку, замок щёлкает, дверь открывается и я облегчённо выдыхаю:

– Я это… потом позвоню… Не пропадай.

Птичка выпархивает из клетки, то есть я вылетаю в подъезд и мчусь вниз, перескакивая через ступеньки. Посмотрим, может он и не маньяк вовсе, и я спокойно унесу ноги. Когда спускаюсь на первый этаж, Клим меня внизу не поджидает, и я благополучно выбегаю во двор.

Он, конечно, может вылететь на своём джипе из гаража и начать гонять по сказочному двору, но это совсем уж будет похоже на плохое кино. Я вызываю такси. Оказывается, я нахожусь совсем близко к своему офису и до дома не слишком далеко. Денег, что лежат у меня в кошельке, хватает ровно на поездку.

.

Я открываю дверь, как можно тише и крадусь на кухню. Чувствую запах дома. Слава Богу, всё позади. Но таблетка мне всё-таки нужна, и не Аспирин, а Пенталгин, причём, может даже две.

– Явилась!

А вот и бабуля. Как раз на кухне она меня и ждёт. Выглядит, как прокурор на Гаагском трибунале.

– Ой, бабушка, привет. Ты чего не спишь, из-за меня?

– Не спишь! – с чувством передразнивает она. – В гроб меня хочешь уложить раньше времени! Ни стыда, ни совести! Я весь телефон оборвала, звонила всю ночь! Шалава ты, Катька! Вот сдохну, кто о тебе тогда позаботится?

– Бабушка, тебе ещё жить да жить, ты вон какая боевая.

– Много ты понимаешь в старухах! Где была говори.

– Да у Ленки засиделась.

– До пяти утра?

Она разворачивается и вперевалочку идёт в нашу с ней комнату, что-то бормоча под нос. Должно быть, проклятья в адрес Ленки.

– Ба…

– Чего тебе!

– Ну прости меня, я не специально, у меня телефон заглючил.

– Заглючил. Совесть у тебя заглючила. У меня вон давление сто семьдесят.

– А ты таблетку выпила?

– Выпила, тебя не спросила.

– Мне уж всё равно вставать скоро, так что ты не беспокойся, я завтрак на всех приготовлю. Ложись, поспи.

– Ну спасибо, приготовит она…

.

Да… поспать уже не придётся. Ничего, пусть только буйна головушка болеть перестанет и я сразу превращусь в весёлую золушку. Надо наконец-то принять душ, пока Зинка его не оккупировала. А ещё нужно приготовить завтрак Дане и бабушке. Она ночь не спала, будет сама не своя весь день. Отец не завтракает, но надо ещё и обед быстро сообразить.

Все ещё спят. Папа – в гостиной, Зина с Даней – в моей комнате, а бабушка – в своей, ставшей полтора года назад нашей с ней общей.

Мама уже десять лет, как погибла. Она ехала за рулём, а папа сидел на переднем сидении. Не справилась с управлением и выехала на встречку. Умерла на месте, а отец выжил, но лишился руки. Теперь носит протез.

Чтобы никого не будить, я глажу юбку и блузку на кухне, составляя план действий на ближайшие полтора часа. В тесноте, да не в обиде. Ещё бы все друг другу на глаза пореже попадались… Так. Ну вот, юбочка готова.

.

Сегодня я прихожу на работу задолго до начала рабочего времени. Ну что же, раз уж так вышло, подготовлю всё к предстоящему совещанию. Надо проверить, работает ли оборудование, убедиться, что нигде ничего не зависает, позаботиться о напитках, ручках и блокнотах, разослать всем участникам напоминания, лично связаться с секретарями руководителей, приглашённых на совещание.

Делать-то я всё это делаю, да вот только сердце не на месте. Я для себя твёрдо решила. Если что-то подобное вчерашнему повторится, то, во-первых, я постараюсь всё записать на телефон. Видео снять он не позволит, а вот диктофон буду теперь включать каждый раз при входе в кабинет Горбатова.

Во-вторых, если Квазимодо продолжит, а он, скорее всего продолжит, свои домогательства, то плюну на всё и уволюсь. Сразу продам машину и сделаю несколько платежей за квартиру. А там глядишь, и работа какая-нибудь подвернётся. Хотя, увольнение за нарушения трудового законодательства очень плохая рекомендация на будущее.

В конце концов, пойду в бутик работать к Ленке. Она уговорит начальницу свою… Может быть. В общем, я готовлюсь дать решительный бой и пытаюсь не дрейфить.

«Бояться воров – ворчит в моей голове бабушка, – не держать коров».

Настрой настроем, но на сердце кошки скребут, если быть до конца честной.

– Андреева! – зло кривится Квазимодо, когда я вхожу в приёмную.

– Опять опоздала! Я смотрю, ты прям сама на наказание напрашиваешься!

Он снова стоит посреди приёмной и ждёт меня. Так же, как и вчера. Вот уж заняться нечем.

– Вы, Валерий Игнатьевич, заблуждаетесь на мой счёт либо придираетесь. Сейчас ещё без пяти девять, и рабочий день ещё не начался, – я стараюсь говорить спокойно и не отводить глаз. – Но это неважно, поскольку я уже полтора часа, как пришла. Вся утренняя информация, включая диспетчерскую сводку, уже у вас на столе. Конференц-зал подготовлен к совещанию. Напоминания разосланы. Так что напрасно вы меня тут караулите.

Он кривится, понимая, что крыть нечем, поскольку я предусмотрела все возможные придирки с его стороны.

– Это мы вечером посмотрим, кто чем будет крыть и, главное, кто кого. Кофе!

Он уходит в свой кабинет, а я готовлю ему кофе. Ставлю на поднос чашечку, вазочку с миндалём в шоколаде и иду в пасть к тигру.