Великая княжна Настасья (СИ) - Лин Айлин - Страница 61

Воины уже уложили раненых на телеги, помогая освободиться от кольчуги и перевязывая раны. Около десятка ратников лежали бездыханными, глядя на их тела, у меня всё внутри сжалось от жалости. Молодые, полные сил и задора, покинули они эту жизнь.

Дворовые собирали трупы печенегов, укладывая их в одну кучу.

- Езжай домой, душа моя, - подошёл ко мне Деян, - проводи нашего гостя в поруб, Милава как раз освободила его от прежних узников.

Тирах метнул затравленный взгляд из-под ресниц, видимо, видел он, как расправилась со своими врагами княгиня.

Не стала спорить с мужем, взяв с собой ещё двух гридней для охраны, направилась в город.

Долго ещё ждали мы дружину. Они проверяли ханскую ставку, забирая ценности, связывая оставшихся мальчишек-прислужников.

Милава встретила меня на крыльце княжеских палат:

- Кто это? - гневно сузились её глаза.

- Тирах, матушка.

От неожиданности Милава онемела, внимательно изучая пленника.

- В поруб его, - наконец промолвила она.

- Я сын кагана, со мной нельзя обращаться как с простым смердом, - говор его был удивительно чистым и правильным.

- Почему же нельзя? - спустилась княгиня со ступенек и вплотную приблизилась к Тираху.

- Наш род надо уважать, - хан надменно поднял голову.

- Вот как, - задумчиво протянула матушка, - не видела я почтения в юрте Илдея, или Куря, сделав из черепа Святослава чашу для вина, так уважил его?

Тирах побледнел и смолк, больше не споря.

- В поруб, - кивнула на него Милава, - и глаз не спускать.

Проводив Тираха взглядом, матушка, обняв меня, как-то устало вздохнула.

- Пойдём, - сказала она и повела меня в палаты.

Я, наскоро помывшись, отправилась в опочивальню. Теперь можно и отдохнуть. Алёнка ещё не заправила постель, да и до того ли ей было? Впрочем, сейчас я этому только рада, бухнувшись в ворох подушек, зарылась под одеяло.

Надо написать послание Ярополку, если и вправду удастся выторговать у печенегов мирный договор, это будет не просто наша победа, всей Руси.

Глава 40

Поутру собрались мы все вместе: я с Деяном, матушка и Варвара. Многое надо было обсудить.

Битва выиграна, Вежа спасена, но остался каган, который может жестоко отомстить за гибель своего войска.

Я озвучила вчерашнее предложение мужа, это был самый верный вариант не только защитить наш город, но и убрать печенегов подальше от русских земель.

Милава, скрестив руки на груди и опустив голову, медленно ходила по горнице:

- Надо отправить гонца к Ярополку, - подняла она глаза на меня.

- Не спеши, княгиня, - встал с лавки мой муж, - для начала стоит узнать, согласится ли на наши условия каган. Вчера мы взяли в полон мальчишек – слуг, вот их и отправим с посланием. Может статься, что и сын ему не нужен. И наши потуги заключить с печенегами мир – пустая трата времени.

- Мудры твои слова, Деян, - Милава кивнула и подошла ближе, - пусть так и будет, но сначала давайте с пленником побеседуем.

Выйдя во двор, направились к порубу. Тирах сидел на лавке, пища, принесённая гриднями, стояла нетронутой. На лице застыла презрительная маска. Он был довольно хорош собой, не похож на большинство печенегов, видно, мать его была других кровей. Невысокий, но хорошо сложенный, смуглая кожа отливала бронзой, чёрные, как вороново крыло, волосы непослушными прядями обрамляли лицо. Миндалевидные карие глаза, опушённые длинными ресницами, наверняка свели с ума не одну наложницу молодого хана.

Милава подошла к лавке, разглядывая пленника в упор:

- Отправь весть отцу, пусть подпишет с Ярополком мирный договор, за то ты получишь свободу и вернёшься домой. Хватит вам земли наши грабить да людей неволить.

Тирах поднял глаза:

- Есть сомнения, что живым захочет увидеть меня отец. Я ведь сдался, не сражался до смерти.

- Ты старший сын, неужели не пожалеет он тебя? Не рассчитывай, что по-доброму отнесёмся к тебе. Ты жив, пока есть возможность заключить мир. Иначе висеть тебе на воротах, другим степнякам в назидание.

Хан вздохнул, снова опустил голову, надменная маска, словно растаяв, исчезла с лица:

- Отправьте гонца.

- Кто из твоих слуг справится с этим? У нас ваши мальчишки, все они живы.

В глазах Тираха блеснул огонёк надежды, он назвал тройку имён, послали гридней за мальчишками. Принесли и всё надобное для письма.

- Пиши, - велела Милава, - посмотрим, что скажет каган.

Послушно взяв перо и обмакнув его в чернила, выводил он своё послание. Закончив, протянул его матушке. Мы поднялись из поруба. Трое мальчишек стояли во дворе, ожидая своей участи, Милава подошла к ним, объяснила, что от них требуется. Повернулась к Деяну:

- Вели отпустить и остальных, нам растить врагов в своих стенах ни к чему, пусть убираются, мы детей не убиваем.

- Права ты, княгиня, - Деян отошёл к гридням, распорядиться насчёт пленников.

Вскоре вывели им коней, захваченных в ставке, дали с собой провизии и отправили в путь. Теперь остаётся только ждать вестей.

***

Великий князь Ярополк

В просторной палате, украшенной лучшими зодчими, сидел Ярополк со своими воеводами. Пришли вести из Новгорода, не дали тамошние бояре ратников, одних лапотников отрядили с Владимиром. Но оставалось ещё наёмное войско, искушённое в боях и очень опасное.

- Что думаете, воеводы? – Ярополк пытливо вглядывался в глаза мужчин.

- Дружина Киева сильна, не о чем беспокоиться, княже, - ответил Блуд, с кряжистой фигурой, с неприятным, изрытым оспинами, лицом и маленькими глазками, которые смотрели на людей столь люто, что невольно бежали мурашки по коже.

- Полягут ещё у рвов, - вторил ему Свенельд, когда-то очень красивый, но с годами будто потускневший. Нордические черты лица, светлые волосы и глаза цвета голубого неба, всё это выцвело, выгорело на щедром киевском солнце.

- Нельзя недооценивать Владимира, - нахмурил брови князь, - долго он был на чужбине, только зря времени не терял. Поднаторел в боях, стал смелым и решительным. А что людям обещает? Воротить старую веру… Так мы от неё и не отрекались. И ведь припомнил бабку, княгиню Ольгу, будто с неё, с её крещения, началась наша дружба с ромеями и византийцами. А какая дружба? Сохраняем мир, хоть и не раз ходили к стенам Царьграда. Да разве ему втолкуешь, что худой мир лучше доброй ссоры.

- Ему сейчас всякая ложь да сплетня на пользу, народ мутить, - Блуд вздохнул и отпил из чаши мёда.

- Всё одно, - не унимался Свенельд, - не одолеть сыну рабыни наших стен. Да ещё твои… как их…пушки. Вот уж где сила! Ими одними хватит Киев оборонить. Не сказывал ты, как добыл такое орудие чудное?

Ярополк и не собирался посвящать даже ближний круг в эту тайну, потом каждый кинется к Настасье, суля богатые дары. А пока только у него было столь грозное оружие. И в Веже. Но где та Вежа, стоит на самой окраине земель русских. Да и сомневался князь, что Настасья станет хвалиться каждому или на торг выставлять свои пушки. Уж больно хитра молодая княгиня, не по годам разумна и понимает, что если все обзаведутся таким оружием, то и у её города преимущества не будет. И как там оно у них сейчас? Выстоят ли перед войском кагана? Должны. Деян лучший ратник и воевода умелый, и жена ему под стать. И всё же надо бы отправить гонца, пусть разузнает, всё ли в порядке. Второго обоза ещё не было, а время идёт.

- Можно и отвести беду от Киева, - тихо промолвил Блуд, - коль печёшься о народе.

- Сказывай, - остро глянул на него Ярополк.

- Езжай в Родень, не по зубам тот орешек Владимиру.

Князь удивлённо взглянул на воеводу:

- Бросить город ему на разграбление? В своём ли ты уме?

- Не оставить, - маленькие глазки Блуда бегали, - объяви, что там будет сражение. Обойдёт Владимир тогда Киев стороной, сразу к Родню выступит.