Обречена быть счастливой (СИ) - Фелис Кира - Страница 2

Ещё будучи студенткой, пошла работать. Я устроилась в маленький цветочный магазин вести бухгалтерию. К концу учёбы таких маленьких ИП у меня было уже десять.

После окончания университета открыла небольшую фирму по оказанию бухгалтерских услуг. Работа отнимала все мое время, и на семью оставалось немного.

Зато в профессиональном плане успехов было намного больше. Моя фирма разрослась в крупную компанию. Мне доверяли и меня уважали.

Щелчок, и следующий кадр — одна за другой, с разницей в несколько месяцев ушли обе мои бабушки. Я осталась совсем одна, и только Юля и Саша всегда готовы были помочь.

С мужем Сашей прожили в счастливом браке целых двадцать лет. Огорчало только, что детей так и не смогли родить, хотя очень хотелось. Я проходила обследования, и все специалисты говорили, что мое женское здоровье в порядке, а муж обследоваться отказывался, аргументируя тем, что не болен и ему доктора точно не нужны.

Саша работал генеральным директором фирмы, которая успешно продавала канцелярские товары по всей стране и вполне в этой должности, преуспевал.

Я привыкла жить в достатке. Моя компания приносила стабильно высокий доход, муж тоже хорошо зарабатывал. Богатый дом, поездки по всему миру, дорогие автомобили — это мой привычный мир.

Вдвоем с мужем, объездили полмира, ели в лучших ресторанах мира и смотрели на самые интересные достопримечательности.

Нашу счастливую жизнь оборвал мой диагноз. В какой-то момент стала чувствовать постоянную головную боль, чуть позже добавилась тошнота. Даже тогда, когда получила направление к онкологу, у меня не было никакого предчувствия. И только когда сообщили, что это действительно онкология, опухоль уже не операбельна, на меня обрушился весь ужас положения. Доктор, который видит такие диагнозы каждый день, и не пытался как-то смягчить информацию, привычно сообщил о том, что жить мне осталось три-четыре месяца и с этим ничего поделать нельзя. Конечно, за границей есть клиники, которые за большие деньги смогут помочь, но они в состоянии только продлить агонию — излечиться невозможно. Слёзы катились не переставая.

Немного успокоившись, решила позвонить мужу. Прямо сейчас мне очень была нужна его поддержка.

Ответил он быстро, но я подумала и решила, что такие новости нельзя говорить по телефону. Поэтому просто спросила, как дела, чем занимается? Уже попрощавшись и собираясь нажать кнопку отбоя, услышала женский голос:

— Котик, это была твоя старая мымра? Когда она сегодня придёт домой? Ты наконец скажешь ей, что у нас скоро будет ребенок?

Сашка что-то ей отвечал, и то, что я слышала, говорило о том, что это не какая-то левая девица, — он мне изменяет. Видимо, когда он закончил разговор со мной, плохо нажал кнопку отбоя, поэтому телефон продолжал работать дальше. День стремительно продолжал становиться все хуже. От такого предательства у меня потемнело в глазах.

Задыхаясь от боли и боясь остаться одна, поехала к Юле. Когда она меня увидела, то испугалась. Я сильно похудела, черты лица заострились, а под глазами нарисовались черные тени. Выгнала всех из кабинета, усадила меня на стул и начала расспрашивать. Я и рассказала — и про диагноз, и про измену. Юлька бушевала. А я тихонько сидела в углу кабинета и понимала, что ей тоже нужно осознать и принять эту информацию. Отрицание, гнев, торг принятие.

Она присела на стул, напротив меня и сквозь слёзы спросила:

— Точно ничего не может помочь?

К сожалению, в моём случае помочь было нельзя.

Юля сделала несколько звонков знакомым и выяснила, что Саша уже полгода не работает. Его выгнали за мошенничество, и теперь он не может найти другую работу. Все это время, он живет на мои средства, отдав свои накопления в счёт возмещения убытков. Иначе последствия для него были бы намного хуже, а так — выгнали с «волчьим» билетом.

Интрижку он завел на работе, а любовница неожиданно забеременела и решила оставить ребенка, чтобы поживиться за Сашин счет.

Мы просидели допоздна, составляя план действий. Я хотела лишить Сашу всего. Чтобы после моей смерти он остался нищим, всё своё имущество я завещала Юльке, причём документы оформили так, что всё становится её уже сейчас. Мою фирму было решено продать, а деньги отдать в детский онкоцентр. Сильно сожалела о том, что увидеть выражение лица Саши, когда он все узнает, не смогу.

Возвращаться домой не хотела, поэтому сообщила мужу о срочной командировке. Купила путёвку в санаторий в ближнем пригороде и уехала туда.

Юлька занималась моими делами, а заодно провела расследование по поводу измены Саши. Оказалось, это была не первая матрёшка, с которой он спал. Моя подруга пребывала в бешенстве и грозила оторвать этому гаду всё что выступает, но я же переступила через это. Я просто жила, просто гуляла. Смогла отпустить эту ситуацию и, мысленно, даже принять.

Через неделю все документы были подготовлены, а мне нужно было вернуться в город чтобы поставить подпись на бумагах.

После того, как с делами было покончено, отправилась в своё любимое кафе. Теперь сидела и наслаждалась теплом, уютом, едой. Не хотелось идти в этот осенний, тёмный, холодный, сырой вечер.

Долго оттягивала момент, когда нужно встать, и выйти на улицу. Как перед прыжком в холодную воду.

Стояла на светофоре, дожидаясь зелёный свет и вдруг почувствовала толчок в спину. А дальше уже ничего нельзя было сделать — полетела на дорогу под колёса мчавшегося автомобиля. Я не успевала увернуться — водитель не успевал затормозить. Может, для меня это и лучший выход, чтоб не испытывать медленное угасание и кошмарные боли, которые неизбежно ждали в конце жизни. Удар — темнота. Ни боли, ни страха, ничего.

Глава 3

— Кира! Кира?! Ты как? — прервала мои воспоминания давешняя женщина, тревожно осматривая, — зову тебя, а ты не реагируешь.

— Все хорошо, просто задумалась, — пробормотала, с тихим стоном сдавив виски, головная боль, видимо, сегодня будет продолжать меня мучить.

Огляделась вокруг.

Мы находились на большой поляне в лесу, который так был похож на картину Шишкина. Могучие вековые деревья, сквозь которые пробивались солнечные лучи. Было довольно тепло, но не жарко. Время года или поздняя весна, или раннее лето, потому что трава и листья на деревьях были яркого зелёного цвета, какие бывают только в начале сезона.

Скорее всего, это какая-то оборудованная стоянка для путников. Кроме нас, на некотором расстоянии остановилось ещё несколько повозок.

Женщина продолжала смотреть на меня.

Она была довольно высокого роста, стройная, с красивым, но уже немолодым лицом. Тёмно-серые глаза смотрели на меня внимательно и участливо, каштановые волосы убраны в строгую причёску.

Недалеко от нас разжигал костёр мужик, видимо, тот Кузьма, который принёс меня после падения.

— Ты как, девочка моя? — через некоторое время женщина повторила вопрос.

— Ничего не помню, совсем ничего — ответила я, решив сослаться на травму головы, — в памяти только чернота, как будто я только что родилась и не было никаких предыдущих воспоминаний.

И ведь не соврала даже, в этом мире предыдущей жизни у меня не было.

— Расскажите хоть что-то, пожалуйста. А то мне страшно и непонятно, — попросила ее, желая получить хоть какую-нибудь информацию. Надо же с чего-то начинать.

Горестно покачав головой, она присела рядом и начала рассказывать про жизнь прежней хозяйки доставшегося мне тела.

Зовут её Агриппина Фёдоровна. Она является экономкой в имении моего отца и поэтому знает меня с рождения. Двадцать пять лет назад у барона Андрея Васильевича Чернышова и его жены Анны Андреевны родилась дочь, которую назвали Кира. Физически это была абсолютно здоровая девочка, но вот умственное здоровье сильно отставало. Говорить я начала поздно, сильно коверкая слова. В возрасте трех лет стало заметно отставание и тогда меня начали лечить. Мой батюшка дочь очень любит и не теряет надежду на выздоровление. Каким только докторам меня ни показывали, каких только знахарок не приводили домой, но никто не может помочь. В конце концов все смирились с состоянием ребёнка и только присматривали, чтобы я не могла случайно себе навредить.