Я есть Жрец! (СИ) - Старый Денис - Страница 51

— А без оружия? — спросил я с надеждой.

Я плохо стреляю, уж тем более из лука. С копьем познакомился и вовсе только после переноса, топор никогда не воспринимал, как оружие. Однако, надеюсь с некоторым соображением я махаю своим тесаком, но оружие поединщиков должно быть одинаковым. Есть и у меня преимущество — я занимался единоборствами. В крайнем случае, бой на ножах, хотя такой вариант не особо приветствую. Уверен, что какое бы я оружие не выбрал, если им пользуются в этом времени, то мои шансы резко уменьшаются. А ножи тут есть, пусть и каменные, но кремень, сука, острый.

— Поединок должен быть с оружием, хоть с палками, — отвечал Никей.

— И убить верховного жреца и посланника бога? Чтобы Господь забрал у людей все то, что уже дал? Или убить наследника большого рода? — привел я свои аргументы.

Никей завис.

— Нам воевать идти. Завтра? Сегодня? Так что нельзя с оружием, чтобы двух воинов не потерять перед битвой, — гнул я свою линию.

Снова перезагрузка системы. Какой-то Никей сегодня… глюченый. Это курва та виновата. Женщины делают нас слабее и тупее.

— Я поговорю с Рыкеем. Это может быть так, как ты говоришь. И… — воин снова чуть не завис, но справился и продолжил. — Корн тоже хочет биться с тобой.

— Будь моим «секундантом», — сказал я, произнеся слово «секундант» на русском языке.

— Сескатом? — переспросил Никей.

— Не, я не по этим делам, — мои руки энергично запорхали во всевозможных знаках отрицания.

Меня, конечно, не поняли, но этого и не особо требовалось. Просто сложно перестроить свой юмор, часть мировоззрения на новый лад, вот и пробиваются замашки и заготовки из будущего.

Никей ушел, в дом вошел Норей, как будто ждал где-то рядом, чтобы вышел воин. Внизу началось шевеление, определить причины которого было не сложно — наследник Рысей развлекался с дамой. Дорвался парнишка на дармовщинку. Завидно, блин…

Но сильно долго из-за звуков снизу я не сокрушался. И дело не в том, что Норей был скор в общении со своей пассией, а потому, что меня захватили мысли о предстоящем поединке.

Это же может быть концом всему. Если завтра я отхвачу от Корна, то потеряю не только самоуважение, но и может рухнуть еще только формирующийся авторитет среди людей. Тут культ силы сильнее даже религиозности. Сильный может захватить власть потому, что он сильный. По этому же показателю он может отжать более жирный кусок еды. Все просто — если ты это можешь сделать, значит, боги на то дали дозволение и тут уж против не попрешь. Провиденциализм, ити е мать [провиденциализм — осуществление заранее предусмотренного божественного замысла]!

Так что проиграть бой нельзя, ибо тогда то, что я жрец, как и мои слова, сильно обесценятся. От слабого не хотят детей, с ним нет смысла заводить дружбу, им можно пренебречь.

С этими мыслями я и улегся спать.

*…………*…………*

Интерлюдия

— Хлясь! — хлесткий удар Морвага повалил женщину с ног.

— Карика, ты будешь моей! — прошипел самопровозглашенный лекс.

Женщина молчала. Она вообще предпочла не говорить, тем самым выказывая неуважение, или даже, презрение, к никчемному карлику, возомнившего себя лексом. И дело даже не в росте, а в том, насколько мелочным, слабым, никчемным, по сравнению с мужем Рыкеем, женщине казался Морваг.

— Думаешь, что Рыкей, твой бывший муж, тебя спасет? — ухмылялся Морваг. — Он сейчас должен сражаться и не факт, что выйдет победителем.

На самом деле, бывший старейшина, а ныне узурпатор власти в племени Рысей, был уверен, что Рыкей выживет, так как сильный и удачливый воин. Главному, среди старших воинов, удавалось неоднократно уходить от засады, которую пытались ему подготовить люди Морвага. Рыкей, как будто чуял опасность, и сразу же разворачивался, или менял направление, обходя место, где в лесу его уже поджидали лучники рода старейшины. Это позволяло Рыкею сохранять свой статус и авторитет, так как его ближняя звезда охотников-воинов была одной из немногих, кто приносил добычу из леса.

Но Морваг долго ждал, он измаялся желать двух женщин: Мерсию и Карику. Они обе блистали красотой, при этом проявляли чуть ли не брезгливость по отношению к старейшине, что еще больше разжигало желание овладеть ими и унизить.

Морваг понимал, что совершает не самый дальновидный поступок, когда стал принуждать Карику с ним лечь, но в этом маленьком мужчине сильно долго копилось желание покарать. Карой для двух женщин должен был стать обряд, он собирался взять этих женщин в жены, при этом был готов прогнать двух своих женщин. А жена не может перечить мужу, в то же время у Морвага в воспаленном воображении уже было немало извращенных заготовок, как именно брать этих женщин.

Мерсия сбежала. Морваг не стал отправлять за ней погоню, так как любой воин нужен был тут, в главном селении. Часть воинов, верных убитому лексу, до пятнадцати человек, избежали смерти и скрылись в лесу. Наверняка, они готовят пакости. Кроме того, Морваг формировал отряды для отправки в другие селения, и нельзя было распылять силы.

Да, узурпатор прекрасно понимал, что воины, отправленные на захват непонятно откуда взявшегося селения в месте, где река раздваивается, быстрее нужного узнают, что произошло. Беглянка Мерсия им расскажет. Но это должно было случиться уже после сражения с тем родом, что осмелился поселиться у Злого леса. Потому не столь и важна была бывшая жена Хлудвага. Он рассчитывал взять ее после.

И в том, что Мерсия будет с ним, при этом добровольно, Морваг не сомневался. Она любит сытую жизнь, кроме того, как был уверен бывший старейшина, не любит больше никого. И стать первой женой нового лекса точно захочет, если исчерпает все другие возможности сохранить свой статус.

— Я все равно тебя возьму! — прокричал Морваг и вызвал двух, из шести воинов, которые всегда находились на входе в уже его большой хижине.

Воины держали, пытающуюся извиваться Карику, пока маленький человек с большими амбициями, брал ее силой. Как всегда, сила была не его, а подвластных людей, но он все равно брал то, что хотел.

— Приведите ко мне Борна! Нет… попросите его прийти! — потребовал Морваг, как только закончил свои дела и воины отпустили Карику, скрутившуюся калачиком и поджавшую ноги.

Борн был главой большого рода, который на данный момент мог соперничать с Морвагом по численности воинов. Многие из этого рода проживали в другом селении, но тут, на главном селище, жил сам глава. Мужчины именно этого рода составили чуть ли не половину от всех воинов, что отправились захватывать селение у Злого леса, где раздваивается река. Там был наследник Борна — Корн.

Морваг уже провел переговоры с Борном и тот колеблется, но это лишь означает, что достаточно предложить чуть больше от прежнего, и узурпатор заручится поддержкой сильного рода. Вот тогда уже не будет действенной силы, которая могла бы противостоять Морвагу. Мелкие рода не станут проявлять свободолюбие уже потому, что они разобщены и объедены лишь только общим племенем, единым лексом.

Лишь только Рыкей и его брат Никей, если тот все-таки жив, могут доставить неприятности. Но справиться с двумя воинами, пусть и лучшими, Морваг сможет. Чужими руками, но в понимании бывшего старейшины, это не позорно, а, напротив, почетно, так как умнейший должен побеждать глупца с оттопыренными мускулами.

— Борн! Я рад, что ты пришел! — рот Морвага чуть не разорвала широкая улыбка.

Пожилой человек, хромавший на правую ногу, которую повредил на охоте еще шесть лет назад, сразу обратил внимание на тихо постанывавшую Карику. Молодая, красивая, женщина почти беззвучно плакала. Борн не был сердобольным, и сочувствия в нем было крайне мало, да и то, только к своим родичам. Потому он остался безразличным к горю женщины. Но важна была та информация, которую давала открывшаяся картина.

Получалось, что Морваг преступил ту черту, после которой покладистость и принятие произошедшего со стороны главного среди старших воинов, Рыкея, было невозможно. И такое стечение обстоятельств, немного, но меняло положение Морвага. Следовательно, можно требовать чуть больше.