Боги, пиво и дурак. Том 8 (СИ) - Гернар Ник - Страница 7

— Слепая, что ли? — шепотом предположил я.

Деметра пожала плечами.

В открытую дверь я видел, как старушка зашуршала внутри часовни, торопливо зажигая свечи и безошибочными, ловкими движениями расставляя их на подсвечниках. Теперь она вовсе не казалась незрячей. В воздухе запахло ладаном.

А потом я почувствовал ЭТО.

Похожее чувство у меня иногда возникало при встрече с богами, когда я еще был совсем зеленым и пустым.

Солнце скрылось за невесть откуда взявшуюся тучу. Воздух стал густым. Он клубился над землей, тяжелой ношей ложился на плечи. И необъяснимое, холодное чувство шевельнулось у меня внутри, перекрывая даже боль в плече. Спина, руки покрылись зябкими мурашками, нательная шерсть встала дыбом.

А из-под деревьев и от домов по ту сторону дороги начали двигаться по земле огромные черные силуэты. Таких жутких теней я еще не видел! Они шевелили своими щупальцами, будто ползли по земле, и перешептывались. Я отчетливо слышал этот шорох, и от него холодные мурашки снова и снова волнами пробегали по моей спине.

Я отступил на шаг. Осмотрелся.

Стражи явно двигались к часовне. Соединяясь друг с другом, они образовывали единое целое и на глазах превращались в монстров, в гигантов, и их становилось все больше и больше.

Из часовни раздался тоненький старческий голосок — это смотрительница затянула молитву.

— Меня достаньте, — раздался из сумки голос Лёхи. — Даня, ты слышишь? Немедленно достань меня!..

Я возражать не стал. Открыл сумку и пристегнул черепушку на привычное место.

Самеди медленно снял шлем.

Демка отступила на шаг. В ее глазах блеснул злой огонь.

— Если они преодолеют границу беги от меня так далеко, как только можешь, — сказала Деметра.

— Опять свою песню завела? Решила умереть в одиночестве? — разозлился я.

Самеди хмыкнул.

— Светлая донна, твой доблестный рыцарь, похоже, недостаточно хорошо знает тебя. Даниил, перед тобой богиня, которая умеет не только рожь колосить и вишни распускать. Она в свое время от ярости пол-Аркадии превратила в мертвую пустыню. Причем, позволю себе сказать, самым безжалостным образом.

Я озадаченно взглянул на Деметру.

— Правда? Это каким же?..

— Уверен, что хочешь об этом поговорить прямо сейчас? — отозвалась она, не отрываясь наблюдая за перемещениями теней.

— Я не знаю, что ты можешь сделать, поэтому…

— Поэтому просто отойди, если я попрошу, — сказала она. Ссориться после будем, если такая возможность предоставится.

Тени мягко подползли к самой ограде и остановились. Умолкли и замерли, как дрессированные псы перед броском.

Мягкий шорох шин нарушил нависшую над часовней напряженную тишину.

Из-за поворота плавно вынырнули два черных мерседеса. Они неспешно подъехали к кладбищу и остановились у главных ворот.

Тени раздвинулись перед машинами.

Из первой машины вышел водитель в темных брюках и белой рубашке с галстуком, и с полупоклоном открыл заднюю дверь.

Сначала наружу показалась начищенная до блеска черная мужская туфля. А потом мягким бесшумным движением из салона автомобиля появилась и вся фигура целиком.

Это был молодой мужчина лет тридцати, очень высокий и худощавый, с военной выправкой и бледным аристократическим лицом, выражавшим невозмутимое спокойствие. Темные длинные волосы были забраны в безукоризненно гладкий хвост, и таким же безукоризненным выглядел его черный костюм с острыми стрелками на брюках. На шее вместо галстука у этого господина было прелюбопытное украшение, похожее на крупные звенья золотой цепи, а на левой руке — массивный перстень с гравировкой.

Мужчина привычным движением поправил манжеты рубашки и направился к воротам.

И по тому, как пристально, без тени удивления он смотрел на нас, можно было не сомневаться, куда он направляется.

Остановившись в нескольких шагах от нас, он приветственно склонил голову — ровно настолько, чтобы выказать уважение, не потеряв при этом достоинства.

— Я рад возможности приветствовать вас в нашем мире, — сказал он. — Мой господин желает пригласить вас в свою резиденцию. Пожалуйста, следуйте за мной, — добавил он, жестом приглашая нас пройти к машинам. Причем с таким видом, будто наше согласие было чем-то само собой разумеющимся.

Но тем не менее никто из нас троих не спешил принимать это мутное предложение.

— И кто же такой этот ваш господин? — спросила Деметра.

— Не все ли равно, госпожа? — мягко отозвался человек в костюме, поднимая на нее внимательный, очень многое понимающий взгляд. — При такой-то альтернативе. — кивнул он в сторону затихших под оградой стражей. — Они голодны. И вы, наверняка, тоже. Воля ваша, но лично я бы предпочел послужить за обедом вам, нежели наблюдать, как обедом служите вы. И уверяю, опасаться вам совершенно нечего. Я хорошо готовлю.

Глава 4

Трудно быть пророком в своем отечестве

После слов этого загадочного человека, которого я тут же мысленно окрестил «дворецким», мы переглянулись.

Конечно, у нас оставался вариант броситься грудью на амбразуру и попытаться одним махом всех побивахом. Но, во-первых, махать тут явно придется не один раз, а столько, что как бы рученьки не отпали от такой интенсивности. И при этом все равно не факт, что удастся кого-нибудь «побивахом». В во-вторых — мне стало очень интересно, что это за господин такой, не в меру осведомленный. И чего он хочет от нас.

— Я думаю, нам стоит принять предложение, — сказал я.

Деметра ответила не сразу. Несколько секунд она буравила взглядом дворецкого, точно делала МРТ потайных мыслей в его черепушке.

Тот выдержал ее взгляд с честью, но при этом без дерзости. Лицо его осталось невозмутимо спокойным, только на лбу проступила предательская испарина.

— Я что-то не совсем понимаю, — усмехнулась Деметра, приблизившись к нему. — Ты пытаешься нас запугать, или сам боишься?

Вопреки ожиданиям, дворецкий не смутился. Чуть склонив голову вбок, обезоруживающе улыбнулся богине.

— Не вижу причины, по которой одно непременно должно исключать другое. Да, я боюсь.

Она усмехнулась.

— И кого же? Нас? Или их? — кивнула она в сторону дороги, покрытой черными живыми силуэтами.

— Вас, — без колебаний ответил дворецкий. — В отличие от моего господина, я впервые имею честь видеть гостей из столь дальних краев. Но вполне осведомлен об их возможностях.

Я нахмурился. Стало быть, его господин встречался с кем-то из наших. А насколько мне было известно, кроме Сета и Фортуны в последние годы никого в донорский мир не высылали.

— Нам определенно нужно встретиться с этим господином, — проговорил я.

— Полностью с тобой согласен, — отозвался Лёха, сверкнув глазницами.

Улыбка на лице дворецкого застыла гипсовой маской, глаза изумленно расширились.

Бедняга. Он явно не предполагал, что колоритный аксессуар у меня на поясе обладает даром речи.

Дворецкий неспешно вынул из нагрудного кармана платок и приложил его к вспотевшему лбу.

— Ну, тогда идем, — поставила точку в нашем обсуждении Деметра.

И мы двинулись к воротам.

— Я, разумеется, понимаю, что на войне как на войне, — подал голос барон. — Но вообще могли бы и моим мнением поинтересоваться. Так сказать, в порядке ознакомления.

— И как мы только раньше обходились без вашей-то светлости, — ехидно проворчал Лёха. Видимо, он все еще не простил Самеди недавний шантаж.

Но лично я уже не держал зла на барона. После его помощи в столице, да и здесь тоже, вся эта история с договором казалась уже настолько пропыленной и неинтересной, что и вспоминать не хотелось. Так что я зыркнул на череп и тихо сказал:

— Не груби. Мы хоть и не друзья, но сейчас в одной лодке плывем, и, между прочим, кое-чем ему обязаны. Так что прояви уважение.

Я задержал Демку перед воротами и, готовый ко всему, первым шагнул на расчищенный от теней асфальт.

Ничего не произошло. Только едва слышимый шорох и перешептывание стражей пронесся по улице, как порыв ветра.