Любовь после развода - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 3

– Пошел ты. Я подаю на развод, Лёш. Это конец.

– Советую хорошо подумать, – до боли стискивает мое запястье.

– Иначе что? – шиплю на него сквозь зубы.

– Не забывай, из какой дыры я тебя вытащил, родная. О разводе можешь забыть. В конце концов, ты столько лет делала вид, что ничего не замечаешь, продолжай в том же духе.

– Что? Несколько лет? Ты… Мне… Как же я тебя ненавижу. Урод. Какой же ты урод!

Вырываю руку из его захвата и бегу прочь. Не знаю, сколько еще метров я преодолеваю, прежде чем остановиться. Перевести дыхание и осесть на холодную землю с громкими всхлипами.

Сдавливаю пальцами виски, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Что мне теперь делать?

Домой я не могу пойти, не сегодня точно. Там Вера Кирилловна… И я почему-то уверена, что она в курсе похождений сына. И возможно, даже покрывала его все это время. Ведь бедному мальчику так не повезло с женой!

Шмыгаю носом, вылавливая в кармане смартфон, и перебегаю дорогу, игнорируя красный сигнал светофора.

Яркий свет фар встречной машины ослепляет. На инстинктах прикрываю лицо ладонью и готовлюсь к удару. Мне кажется, что уже чувствую боль от столкновения, но почему-то до сих пор продолжаю стоять на ногах.

– Совсем больная? – грубый мужской голос, как ушат ледяной воды.

Приоткрываю сначала один глаз, потом второй. Телефон все еще крепко сжат в руке. Сейчас я даже пальцы разжать не смогу.

– Ты меня слышишь вообще, пришибленная? Какого ты на красный выперлась?

– Я не, – делаю рваный вдох, – я не… Простите. Простите.

Из глаз брызжут слезы. Темная, крупная фигура мужчины возвышается надо мной грозной тенью.

– Дура.

Голос становится ближе. Инстинктивно сжимаюсь. Бросаю взгляд на «тень», а разглядеть не могу. Фары слепят. Ни лица его не вижу, ни во что одет. Просто черная фигура.

Меня трясет. Никак не могу успокоиться. Я только что чуть не отправилась на тот свет. Чертов Ершов, из-за него все. Чтоб он со своей телкой там провалился!

– Ты нормально вообще? – снова голос.

Чувствую, как мужские пальцы сжимаются на моем предплечье, дергаюсь, резко подаваясь в сторону.

– Рефлексы в норме. С дороги хоть отойди.

Киваю и, больше не сопротивляясь, отхожу подальше, все еще ощущая на себе чужие прикосновения.

– Может, тебя в больничку?

– Нет, все в порядке.

– Точно?

– Да, я справлюсь.

– Ладно. Если понадобится помощь, звони. Выглядишь не очень.

Мужчина лезет во внутренний карман пальто и протягивает мне визитку.

Сжимаю карточку закостенелыми пальцами, вчитываясь в имя.

«Максим Шалимов. Частное охранное агентство».

Максим? Шалимов?

Резко вскидываю голову и впервые за все минуты, что он стоит рядом, четко вижу его лицо. Его, конечно же, не узнать, и, возможно, он вообще не тот человек, о котором я думаю. А в свете последних событий уповать на интуицию явно не стоит.

– Макс?

Он прищуривается, очень внимательно осматривая меня с ног до головы. Пристально, как музейный экспонат. Инстинктивно поправляю воротник пальто и торчащие из-под шапки волосы.

– Мы знакомы?

– Возможно, – жму плечами. – Я Алина. Ер… Климова, – растягиваю губы в улыбке. Это так странно, но так здорово – увидеть человека, с которым ты росла в одном дворе.

Точнее, бегала рядом с ним и своим старшим братом, которому я постоянно навязывалась. Тогда мне было восемь, а им по шестнадцать.

– Вот это сюрприз, – выдает с усмешкой.

Макс высокий, короткостриженый, с легкой щетиной на лице и карими глазами.

Всегда на спорте, с отличной фигурой. Кажется, с годами она стала только лучше. Плечи шире, и, судя по расстегнутой куртке и отсутствию живота, пресс у него тоже сохранился.

Мы жили с ним в одном доме. Он вечно дразнил меня малявкой.

Как же давно это было. Сейчас моя жизнь превратилась в какое-то болото. Изменщик муж, долбанутая свекровь и четыре года брака с человеком, который променял семью на одноразовое развлечение.

Тут в любом случае захочешь вернуть себе безмятежность детства.

– Садись в машину. Тебя трясет.

Голос Макса вырывает из воспоминаний.

– Да, – теряюсь, переставляя ноги, ставшие свинцовыми. – Спасибо, – послушно опускаюсь на сиденье.

Шалимов хлопает дверью и огибает капот машины, когда садится за руль, говорит:

– Рассказывай.

– Что рассказывать?

– Куда спешила?

– А, это… На взводе просто. Ужин в ресторане не задался, – усмехаюсь.

– Невкусно кормили?

– Ага, главное блюдо вечера – мой муж и его любовница.

Шалимов хмыкает, но никак не комментирует мои слова. Машину заводит.

– Тебя куда отвезти?

Куда же? Я пятый год живу в Москве. Родных у меня нет. Только Лёшка был…

– Не знаю, – жму плечами. Думаю пару секунд и называю адрес подруги.

– Хорошо.

Шалимов перестраивается в другой ряд и щелкает поворотником, чтобы свернуть направо.

– Как родители? Костян?

– Хорошо. Живут за городом теперь. Мама, папа, Костя с женой и дочкой.

– Ого. Женился, значит.

– Да, три года назад родители продали квартиру и купили дом в деревне. Костик к ним приезжал ремонт делать, познакомился там с Любой, через два месяца поженились.

– Ясно.

– А ты? Как дела вообще?

– Отлично. Контакт мне свой дашь?

– Конечно, – тянусь за телефоном, на что Макс сует мне свой.

– Забей и подпиши. Только чтобы понятно было. Имя. Фамилия.

– Хорошо, – выполняю его просьбу и возвращаю телефон владельцу.

Максим перехватывает мою руку, окольцовывая пальцами запястье.

– У тебя пульс зашкаливает. Выдохни.

– Стресс. Ты меня чуть не убил.

– Ты сама чуть не убилась, – кривит губы и наращивает скорость.

Уже на подъезде к дому Симки Шалимов нарушает повисшее молчание.

– Получается, ты разводишься? – смотрит пристально, а я вижу, как блестят его зрачки.

– Планирую.

– Тогда удачи.

– Спасибо.

Выбираюсь из машины, в которой было так тепло, на холод и покрываюсь мурашками. Пока иду к подъезду, слышу, как Максим уезжает.

Звоню в домофон, но ни через минуту, ни через десять дверь никто так и не открывает. Кажется, стоило сначала позвонить, а не ехать вот так в никуда…

Глава 4

Какое-то время еще стою у подъезда. Думаю, что делать дальше. Сима, наверное, единственный человек здесь, кого я могу назвать подругой. Остальные просто знакомые, и напрашиваться к ним на ночь совсем неудобно.

Брожу по темным улочкам около часа. Несколько раз набираю номер Симки, но она все время недоступна. Окоченев в этом долбаном платье и капроне под пальто окончательно, на улице середина ноября, между прочим, забегаю в маленькую кофейню, беру стаканчик горячего кофе и сажусь за самый дальний столик.

На моей карте чуть больше трех тысяч рублей. Зарплата будет только через неделю. На что жить и где, я просто понятия не имею. Никаких сбережений особо у меня нет. Основной вклад в семейный бюджет всегда делал Лёша – крупные покупки, продукты и прочие необходимые вещи. Свою зарплату я тратила на свое усмотрение. Маникюр, шугаринг, одежда, если что-то нужно было купить в дом, тоже, конечно, хоть Лёша и был против. В его картине мира женщина вообще работать не должна. Никак.

Я сижу в кофейне до самого закрытия. Стыдно становится, когда девочка-бариста просит уйти. Вежливо просит, но я все равно чувствую себя дико неудобно.

Ну и зачем я надела это платье в такой холод?

Хватаю ртом уже по-ноябрьски морозный вечерний воздух и понимаю, что мой паспорт остался на рецепции в гостинице.

Спускаюсь в метро и еду туда. Под землей по крайней мере тепло. Забираю документы, извиняюсь за скандал и ухожу прочь. Катаюсь в метро до закрытия, и, когда уже решаю, что мне придется вернуться домой, потому что на лавке ночевать совсем не вариант, перезванивает Сима.

Быстро рассказываю ей, что у меня случилось, и, наслушавшись отборного мата, касающегося моего мужа, еду к ней.