Гангстер вольного города 2 (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 9

Вот здесь я замялся. Никогда не умел красиво объясняться перед женщинами. Нет, харизма она, конечно, присутствовала, но на первоначальном уровне.

— Я просто не выхожу из своего дома, — Лена нахмурилась, но ничего больше не сказала.

Я покорно кивнул, хотя на уме крутилось совершенно другое. У неё, скорее всего, просто нет ничего из одежды, в чем она бы могла пойти в заведение. Это и немудрено. Вести затворническую жизнь легко. А вот выйти из неё крайне сложно.

Опять же, внимательно осмотрел собеседницу и понял ещё один немаловажный нюанс: мне даже не узнать её размеров, чтобы сделать красивый подарок, в чем она и пошла бы со мной куда-то.

— Я могу умыться? — неловко спросил я. — Лицо как будто в масляной пленке.

— Прямо по коридору и направо, — сухо ответила она, прикрывая глаза.

Если бы я мог слоняться в темноте так, как Кошечкин, то ничего бы и не напутал.

Пройдя по коридору, несколько раз ударился мизинцем, чудом спас уши Лены от моих матов, которые прокричал про себя, и вместо того, чтобы открыть дверь в комнату с умывальником, открыл дверь в обычную комнату. Сугубо из-за темноты, правда, не сразу понял, где нахожусь, а когда нащупал на стене выключатель, и, слава богам, свет был, просто оторопел.

Я попал в её спальню. Где…

— Сука. Да это самый настоящий алтарь! — прошептал сам себе под нос.

Комнатка оказалась небольшой, но уютной. В коврах и пледах. Большая двуспальная кровать покрыта тремя одеялами. Куча подушек. Но вот то, что стояло перед кроватью, никак не могло уложиться в моем сознании.

Метровое зеркало было заклеено картинками. Фотокарточками и обычными фотографиями. Меня, мать его. Меня!

И фотографии были на всякий лад. От повседневных до военных. И, как мне показалось, с окончания то ли колледжа, то ли школы, где Шаман был совсем юн, не то что сейчас.

Но самым фатальным для моего сознания было другое…

Глава 5

Идея сводить Елену в ресторан быстро сошла на нет. Жизнь научила меня одной важной вещи: фанатики — страшные люди. И, судя по ростовой кукле с моей фотографией на месте лица, Лена была фанатиком. До самого мозга костей.

Такую не то, что водить никуда не нужно, от такой надо бежать… И чем быстрее, тем лучше.

Я тут же повернулся, выключил свет и нырнул в другую дверцу. Даже вовремя закрыл щеколду, чтобы услышать в коридоре шаги. Увидь она меня посреди своего алтаря — случилась бы беда.

— Ты чего там засел? — спросила оценщица, постучав в дверь. — Все в порядке?

— Ага, — протянул я, дёргая за верёвочку слива, — сейчас выйду.

Следующие десять минут тишины я только и делал, что придумывал причину уйти поскорее. Впрочем, Лена сама дала мне «волшебный» повод, как только начирикала на небольшом листочке, вырванном из блокнота, пару фамилий.

— Это все, что я могу сказать тебе о лекарях, — она протянула записку мне и вздохнула. — Только имена и фамилии, дальше уже давай сам. По своим каналам.

— И на этом спасибо, — покорно кивнул я. — Насчёт часов… Их я тоже как-нибудь найду…

— У армян спроси. Эти постоянно диковинные товары возят.

Следующие три дня я только и делал, что искал, вынюхивал, узнавал да общался. Кроме того, провёл полноценное собеседование для целой группы будущих работников ткацкой мастерской. Единственной проблемой было одно: у меня не было чёткой даты, когда им нужно прийти и взяться за работу.

Лекаря я, кстати, нашёл только вчера, и тот сегодня утром он приступил к работе с руками Кошечкина. Без него, увы, вскрыть сейф, как и получить полный список кадров, которые доведут всю фабрику до ума, не получится.

Впрочем, если верить маленькому еврею Ивану, который сегодня привёл ещё троих сотрудников, он уже может отревизовать больше половины станков, а это уже хоть какая-то конкретика.

— Можно? — по косяку открытой двери постучался Кит. — Босс, там для тебя посылка Рудика. Принести?

Я отложил в сторону очередное личное дело, вяло посмотрел на Китова, коротко кивнул, а затем повернулся к настенным часам, которые твердили, что мне давно пора отдохнуть. Работая с шести утра до шести вечера можно загнать себя также, как это у меня получилось в прошлой жизни.

Нужно больше отдыхать… Нужно.

Паша притащил небольшую шкатулочку из резного дерева. Аккуратно положил её на стол, завёл руки за спину и начал покачиваться на пятках, ожидая дальнейших распоряжений.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, куда так хочет уйти под вечер мой работник. Надо же, как хорошо я изучил его привычки.

— Опять бордель? — догадался я, не сводя глаз со шкатулки. — Не боишься, что жрицы любви тебя чем-нибудь заразят?

— Так я это… — он виновато улыбнулся, почесав затылок, и отвёл глаза, — Я предохраняюсь!

— Каким образом?

— Достаю вовремя, босс!

Большего я ничего знать не хотел. Махнул рукой, чтобы только не видеть его, а потом всё же кое-что предпринял — с некоторой издевкой выдал ему удаленную команду.

Пожелал, чтобы он не смог. Подло, но действенно. Не хватало мне ещё, чтобы он зачах, слезая с очередной пассии.

Резная шкатулка, которую я сейчас вертел в своих руках, была сделана весьма искусно. Мало того, отшлифована до такой степени, что не видно ни зазоров, ни мест соединений, так от моего профессионального взгляда не ушло ещё одно «но» — камушки. На крышке этого чуда поблёскивали не бутафорские и отнюдь не поддельные камни. Да, совсем маленькие, но это делало подарок Бакинского уникальным.

— Шикарная подача, — улыбаясь, заметил сам себе под нос, касаясь небольшого замка. — Ну-ка, что там Рудик у нас придумал?

А армянин прямо постарался, чтобы меня удивить. На бархатной тряпочке лежал самый настоящий телефон. Такой же, какой я видел у Монеткиной и у многих других. На вид, конечно, не такой удобный, как телефон моего мира, но сам презент сделали точно от души. И это видно.

Стоило перевернуть устройство, как я обнаружил на тонком металле гравировку с моим именем: мол, подарок такому-то и такому-то от достопочтенного и бла-бла-бла…

Чуть погодя телефон зазвонил.

Мелодия напоминала игру на фортепиано, а сам контакт звонившего уже значился в телефонной книге.

— Почтенный Рудик Бакинский, — зачитал я вслух. — Слушаю?

— Дорогой вы мой человек! — заговорил по ту сторону динамика бизнесмен. — Я посчитал нужным сделать подарок в честь такого крепкого партнёрства!

— Признаюсь, это приятно, — улыбаясь, ответил я. — Все никак не доходили руки сходить да прикупить себе что-то подобное.

— Удобная штукенция! А главное, компактная!

Я не мог с ним не согласиться. Но Рудик звонил не только чтобы услышать, что его подарок оказался полезен, но и по другому вопросу.

Сигнал поступил от правителя Кустового — товарища Кротовского, который вот уж который день искал со мной встречи.

Джин перед началом «беседы» несколько сотен раз извинился, говоря, что из всех гангстеров, которые дружат со своей башкой, на сегодня остался только я. Потому Кротовский меня и позвал. Пришлось несколько раз успокаивать беспокойного Рудика, уверяя, что ничего страшного не происходит. Впрочем, поток извинений от этого меньше не стал.

А дело было вот в чем. Армянин передал трубку одному персонажу. Собственно, он был одним из первых, с кем я успел заиметь знакомство, едва попав в этот мир. Старик Ли. Точнее, толстяк Ли. Вот он-то и поведал мне удивительную историю, и переваривать её моей голове пришлось очень долго…

Ирландцы, из-за которых Кротовский меня искал, скорее всего, не были виноваты в покушении на его женщину. Или кем там ему приходилась эта дамочка. Они её, понимаешь, задели случайно. Просто попала под горячую руку во время внутренних разборок между двумя кастами…

Китаец принялся описывать мне то место, где все это произошло. Что-то плёл про сингапурцев, которые имели власть на небольшом мясном рынке, а затем затараторил и про тех самых ирландцев, которые почуяли золотую жилу в той точке, но по итогу так ничего и не поимели…