Костер и Саламандра. Книга вторая (СИ) - Далин Максим Андреевич - Страница 29

— Истинный вы прозорливец, Отец Святейший, — сказала я. Меня даже немного отпустило. — Вы прямо угадали, что я думаю.

— У вас всё на лице написано, — улыбнулся Агриэл и положил мне в травник мёда. — У вас сильный Дар, которого вас научили стыдиться — это ведь понятно.

— Так ведь это… клеймо Тьмы же, — сказала я с довольно странным чувством. Как это я рассказываю Иерарху про клеймо? Спорить пытаюсь? А почему — спорю? Он сказал: «Научили стыдиться»…

А Агриэл на меня смотрел со своей грустной улыбочкой — и у меня начало появляться явственное ощущение, что я чего-то сильно не понимаю. Чего-то очень принципиального.

А ещё мне начало казаться, что у самого Агриэла…

И тут мне захотелось настучать себе самой по голове за одну мысль.

Но она уже залезла мне в голову — и теперь её было никак не выбить.

Потому что это тепло — оно было здорово-таки похоже на тепло Виллемины.

— Выпейте травника, дитя моё, — сказал Агриэл. — Это травы с Лазурных Скал. На яхте у брата-ключаря стояла коробочка для целебных трав, чтобы можно было заварить, если кто-нибудь продрогнет на ветру.

Я взяла чашку. От чашки пахло самым концом лета — грустный такой запах, но вкус оказался намного лучше, чем я ожидала. Тяпка выползла из-под стула и теперь очень осторожно, чтоб не шуганули, принюхивалась к Агриэлу.

А он взял и погладил её по голове.

Тяпка не удивилась, только подсунулась под его руку. А вот я удивилась, даже очень.

— Вы ведь были совсем девочкой, когда сделали это со своей собачкой? — спросил Агриэл.

— Её убили, — сказала я. — А я очень хотела, чтобы она жила. Очень сильно. Она меня так любит, Отец Святейший…

— Что вы за это отдали, дитя моё? — спросил Агриэл.

Совершенно естественно спросил. Как некромант.

— Замужество, — сказала я. Ну а какой смысл скрывать? — Вырвала Тяпку из смерти за так, задаром. Всё равно я ни в кого не влюблена и замуж не хочу.

— Противоприродный взгляд некроманта, — печально кивнул Агриел. — У вас, дитя моё, значит, так он выражается. Тепло и силы души вы по-другому отдаёте, не как влюблённая женщина… Скорее уж — как монахиня. Для вас, наверное, и это прозвучит странно — но ведь вас научили, что вы прокляты. У нас Дар давно порочат… проклятием его называют, наваждением адским… Но ведь сказано: ад не в силах ничего создать. Ад не приносит даров. И Святой Орден всё равно проповедует саму возможность ада дать человеку способность утвердить веру точным знанием, да ещё и называет эту способность проклятием. Наши предки сказали бы, что это нестерпимая ересь. Но она уже так давно стала официальной позицией Святого Ордена, что ад даже получил кое-какие преимущества…

Я чуть не захлебнулась травником.

— Отец Святейший, я не понимаю! — взмолилась я. — Как это: ад получил преимущества… от того, что говорит Святой Орден?

— Всякий знает, — сказал Агриэл с еле заметной улыбкой, — что ад пользуется любой лазейкой. А Святой Орден не просто дал ему лазейку — он приоткрыл дверь. Теперь же, полагаю, Иерарх Святого Ордена решил распахнуть ворота… видимо, настало такое время.

И вздохнул горестно.

Я поставила чашку.

— Отец Святейший, — сказала я, — простите меня ради Всевышних сил, я вообще не понимаю. Почему — Святой Орден-то?

— Милое дитя моё, — сказал Агриэл, — я ведь для того и позвал вас, чтобы объяснить. Вам будет трудно понять, ещё труднее уложить в душе: вам эта ноша не по плечам, но не на кого переложить её. Видно, таково Предопределение, что всем силам ада должны противостоять две юные девочки… и итог противостояния пока скрыт от смертных. Но оно само, безусловно, происходит по вполне определённой причине. Из-за гордыни. Из-за жажды власти. Эта тайная война длится уже более полутысячи лет — когда-то она должна была выбраться на свет. Чтобы победители попробовали явно забрать себе тайно отвоёванное.

— Тайная война? — такую бездну времени я себе даже представить не могла, и никак не получалось взять в толк, кто с кем воюет.

— Благих сил с силами ада, как и положено, — сказал Агриэл. — А чтобы лучше себе всё это уяснить, попробуйте ответить мне на один вопрос, дитя моё. Вы ведь знакомы с Белым Псом, шаманом с Чёрного Юга?

— Ага, — сказала я. — Далех. Белый Пёс ассурийского… то есть ашурийского короля. Мы даже немного работали вместе.

— И как по-вашему, милое дитя, у него есть Дар? — спросил Агриэл.

Поставил меня в тупик.

— Какой, в смысле, Дар? — спросила я. — Тёмный? Некромантский Дар? Не знаю… наверное, нет… то есть… Отец Святейший, у Далеха есть какой-то Дар, это точно. Но… не знаю… это какой-то языческий южный Дар. Он нам сказал: его предки служили королям, когда ещё ад не разгорелся.

— Очень хорошо, — сказал Агриэл. — А какова природа его Дара? И возможности? Вы ведь сказали, что работали вместе с ним? Что же вы делали вместе?

— Мы… ну… — мне пришлось задуматься, чтобы это сформулировать. — Ну, нам надо было как-то пообщаться с погибшим другом, и Далех подсказал метод…

— Подсказал своим товарищам-некромантам метод, позволяющий общаться с мёртвым? — Агриэл уже откровенно улыбался. — И вы, милое дитя, предполагаете, что Дар Далеха не той же природы, что и ваш?

— Так ведь… — начала я и сама себя перебила: — Отец Святейший, но ведь мы же проклятые, а он — шаман! На нём нет клейма Тьмы, а на нас есть. Его предки служили королям, а мои… впрочем… мне страшно сказать, Отец Святейший…

— А вы, дитя моё — потомок Церла Чернокнижника, — понимающе кивнул Агриэл. — В ваших жилах течёт королевская кровь.

— Проклятая, — сказала я обречённо.

С ума можно сойти, как у них всё это устроено, думала я тем временем. Про меня всё знают. Небось у Иерарха охрана и тайная служба — не хуже королевской. Что моя жизнь! Свеча в фонаре. Я у всех на виду — и все небось болтают…

— Да, — сказал Агриэл. — Церл был и преступник, и отступник. Но в самом корне дела всё могло пойти иначе. И от Далеха вы, дитя моё, отличаетесь тем, что его народ, вернее, народы, населяющие Чёрный Юг, не впали в ту страшную ересь, которую на Севере исповедует Святой Орден.

— Я думала, Далех — язычник-язычник, — сказала я потрясённо. — Он же считает, что солнце — это божество…

— Да, — сказал Агриэл. — Нугирэк-огнепоклонники веруют во Вседержителя в образе солнечного лика. И в огонь как в тепло любви Господней. Если перевести основы веры вашего товарища Далеха на язык наших святых догм — приблизительно так и будет. Ашурийцы веруют немного иначе, но уж соплеменники Далеха — практически наши единоверцы. С одной крохотной разницей: они считают, что сияние Божьего лика не в человеческих силах узреть, поэтому у них нет образов.

— Но если это так и если Далех — впрямь некромант, и Дар у него такой же природы, как у меня, то почему же у него нет клейма? — спросила я тогда.

— Он защищён высшими силами, — сказал Агриэл грустно. — Когда-то были защищены и наши с вами далёкие предки. Тот великий церковный раскол, что разделил Святой Орден на три ветви, был не первым великим расколом. Первый произошёл за сотню лет до него — и он отделил от Святого Ордена жрецов Сумерек.

— Жрецы Сумерек⁈ — завопила я и тут же спохватилась, сказала вдвое тише: — С Даром? Некроманты были в Ордене⁈

— Да, — сказал Агриэл. — Это давно забытая мирянами история — и к тому, чтобы её накрепко забыли, приложил руку именно Святой Орден. Сейчас сложно это себе представить, дитя моё? В те времена жрецы, наделённые тем же Даром, что и вы, отпускали уставших, отпевали умерших, освобождали несчастные заблудившиеся души, помогали покинувшим юдоль земную найти верный путь за Межой. Князья Вечности тогда, как и сейчас, были проводниками людей, потерявших судьбу, и их ещё не называли вампирами и кровопийцами.

— Неужели это возможно? — выдохнула я, чувствуя себя совсем ошалевшей. — В Ордене были не только некроманты, но и вампиры?

— Вампиры — нет, — сказал Агриэл. — Тёмные Князья всегда следовали не заветам Святого Ордена, а Сумеречному Кодексу, который, как говорит легенда, был дан первому из них Божьим вестником. Но все, кто был в Ордене, знали: дети ночи служат Предопределённости, они отмечены Господом, у них своё служение.