Спецотдел (СИ) - Волковский Андрей - Страница 45

15 марта

…Кирилл вынырнул из воспоминаний и огляделся. Что ж, если жизнь с бомжами в коллекторе — это избранность, то она вдвойне отвратительна.

Хотя нельзя не признать, что место для того, чтобы отсидеться, Фридрих выбрал разумно. Кирилла ищут. И обычная полиция, и специальная, та, что контролирует сверхъестественную жизнь социума. Под наблюдением вокзалы и аэропорт, железнодорожные станции и междугородние автобусы, гостинцы, хостелы и больницы, университет и квартиры одногруппников.

Фридрих решил, что безопаснее всего будет пока что пожить с маргиналами. Оставаться в родном городе было небезопасно: бомжи-то вряд ли узнают в нём того, кто находится в розыске, но остаётся риск встретить на улице какого-нибудь одногруппника или соседку. Так что Кириллу пришлось пешком добираться до соседнего городка.

По пути он старался следить за светящимися полупрозрачными существами разных форм, расцветок и видов, классифицируя и систематизируя их по мере сил, но скоро перегруженный новой информацией мозг отказался вмещать свежие сведения и перешёл в режим созерцания.

На подходе к городу, на пустыре у теплотрассы, за которым виднелись двуэтажные бараки и две пятиэтажки с «Домовым» и почтой на первом этаже, они с подселенцем быстро нашли то, что нужно: обжитый коллектор с тремя маргиналами. Смотреть на них было тошно и обычным зрением, и сверхъестественным: тёмные сгустки воспалений и розовато-серые очаги инфекций вызывали дурноту и головокружение, а запах, витающий вокруг, добавлял непередаваемых ощущений.

Фридрих ехидничал и называл носителя «барышней». Кирилл не обращал внимания на насмешки, а вот антисанитарию игнорировать было куда сложнее.

Фридрих быстро убедил бомжей, что Кирилл живёт тут уже давно, его не надо обманывать, он свой. Во время первого внушения лица бомжей жутковато оплыли, словно они уснули, не засыпая. Маргиналы медленно кивали, принимая чужую волю, а после ещё пару часов были вялыми и сонными.

«Грубая работа! — недовольно заявил Фридрих. — Но с ними и так сойдёт. А мы с тобой должны обсудить наши планы, мальчик».

Подселенец наивно полагал, что можно будет пересидеть тут фазу активных поисков, а потом податься на другой конец страны, и начать жизнь Кирилла с нуля. Пришлось рассказать ему о базах данных пропавших и разыскиваемых полицией, о камерах, системе распознавания лиц и повальном увлечении съёмками на телефон. Фридрих и восхищался достижениями прогресса, и ворчал на то, что в его время всё было иначе. Ворчал больше, и Кирилл отметил: вот они, признаки грядущего регресса. Тот, кто отказывается воспринимать новое, не принесёт миру ничего хорошего. Будущее за прогрессом, за инновациями!

«Люди не меняются, — возразил Фридрих. — Да, условия жизни другие, но люди — всё те же. Глупые, безвольные, зависимые, завистливые и жестокие. Ими так же легко управлять, как и в середине прошлого века. Как и веками до того».

«Я не такой».

«Да, поэтому ты избранный», — подселенец хихикнул, и Кирилл невольно задумался, кого ещё одерживало это существо?

«О, ты не поверишь!..» — самодовольно заявил Фридрих.

Но Кирилл не стал уточнять. Это прошлое. А сейчас Фридрих в нём.

Новая волна дурноты заставила Кирилла вздрогнуть.

К нему подошёл Старый и сочувственно спросил хриплым пропитым голосом:

— Чё, страдаешь, парень? Эх, нежный ты. Мы ту тушёнку за милую душу сожрали.

— Бывает! Отстань ты от человека, — подал голос Тапыч. — Тяжко ему. Давай-ка лучше до Ромашки сходим. Может, у ней таблетки какие завалялись?

Ромашка, как уже выяснил Кирилл, была сожительницей Тапычева то ли друга, то ли двоюродного брата, Толика. Добродушная полная женщина работала уборщицей в трёх магазинах и иногда подкармливала сомнительных приятелей Толика.

— А и пойдём давай, да, — согласился Старый. — Может, и нам чего горячительного перепадёт?

— Мы тебе, парень, свежей еды принесём, если Ромашка угостит, — заверил Тапыч.

Скоро соседи Кирилла ушли, а голос в голове вдруг сказал:

«Кстати, тебе нужна своя Ромашка!»

«Зачем мне уборщица?..» — озадачился Кирилл, но тут же понял, что имеет в виду подселенец.

Добросердечная женщина, которая будет поить, кормить и содержать, не задавая лишних вопросов. От такой перспективы замутило сильнее, чем от интоксикации.

«Да-да, влюблённая девушка или сердобольная старушка, которая о тебе позаботится. Раз сам не можешь. Я тебе помогу взять её под контроль».

«Звучит отвратительно».

«Почему? Использовать людей — это совершенно естественно. Вы и сами сплошь и рядом так делаете. Если выбирать с умом, то все будут довольны, вот увидишь».

Фридрих помолчал, ожидая возражений, но Кирилл предпочёл сосредоточиться на головной боли.

«Что ж, тогда план такой: идём знакомиться с девушками».

«Ты меня видел? Какие девушки после месяца в коллекторе?»

«Если будешь достаточно милым и жалобным, то тебя пригласят домой, там и примешь душ».

От-вра-ти-тель-но!

Почему-то все варианты, предлагаемые подселенецем, оказывались один другого хуже. У них явно разные представления о возможных целях и приемлемых средствах.

«Не будь ребёнком: ты же знаешь, что нельзя принимать только те решения, которые тебе нравятся, — раздражённо заметил Фридрих. — Пора выходить из подполья. Скоро месяц, как ты сбежал, а люди любят памятные даты: вдруг двадцатого апреля возьмут и напомнят о тебе? Или рейд устроят? Да и к здешней жизни ты мало приспособлен».

«И что потом? Ну вот найдём мы девушку — что дальше?»

«Тебе нужны новые документы. С новым паспортом начать новую жизнь будет проще. Можно перебраться через границу…»

«Её сейчас получше охраняют, чем в твоё время», — хмыкнул Кирилл.

«И всё же можно и взятку дать, и договориться, и убить кого-нибудь… Варианты есть, было бы желание!»

«Если убить пограничника, то поиски будут ого-го какие! По всему миру!»

«То-то и оно! Так что лучше заполучить чужой паспорт — и жить станет спокойнее. Я сначала думал поискать тех, кто сможет вывести тебя на каких-нибудь фармазонов — не вымерли же ещё небось?»

Надо же, кое-кто жаждет править миром, но, кажется, больше разбирается в законах социальных низов, чем в большой политике.

«Всему своё время! — одёрнул носителя Фридрих. — Но искать придётся долго и, главное, бесследно это сделать не получится. Поэтому лучше взять настоящий. В морге можно. Или в органах ЗАГС. Внушить одной сотруднице, что паспорт очень-очень нужен, — и всё будет».

«Нет, не будет. Списанные документы всё равно вносят в базу данных».

«А мы не дадим внести!»

«Родственники покойного могут шум поднять. Особенно если наследство будут делить… там много документов всяких надо».

«Тогда найдём более-менее подходящего парня и украдём! Он себе новый сделает, а у нас останется его дубль».

«Который тоже тут же внесут в базу данных. Первая же проверка покажет, что он краденый».

Фридрих засомневался, но Кирилл объяснил ему, как работает система проверки документов. Подселенец ещё немного поспорил, в силу скверности характера не желая признавать чужую правоту. Но в конечном итоге сдался.

«Ладно, — сказал он. — Тебе нужен настоящий паспорт, которого долго не хватятся. Надо экспроприировать его у кого-нибудь из алкашей».

«Во-первых, никто из них на меня не похож. Во-вторых, паспорт тут есть, мягко говоря, не у каждого».

«Не суетись. Расспросим, у кого есть паспорт».

«А потом они расскажут кому-нибудь, что я интересовался документами. Если паспорт пропадёт, кто-нибудь сопоставит эти факты».

«А вот чтобы этого не случилось, маргиналов мы перед уходом убьём», — почти ласково заявил Фридрих.

«Ты спятил⁈» — Кирилл аж подскочил и взмахнул рукой, словно отгоняя сомнительное предложение подселенца.