Адвокат вольного города 2 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 5

— А выселить их никак не получится? — задал вопрос я. — Например, поделиться некой частью суммы с продажи, чтобы они нашли себе другое жильё?

— Дело в том, что я и так планирую отдать им большую часть полученных от сделки средств. А дом они не хотят покидать из-за удобного расположения. Бесплатное комфортабельное жильё в центре Кустового, вещь заманчивая.

Странная история, хотя с простыми вопросами ко мне и не приходят.

— Их логика понятна, — продолжил расспрос я, — живи сколько хочешь, вам-то эта затея зачем, стесняюсь спросить? Допустим. Вы понимаете, что такое проблемное имущество будет не так уж легко продать, даже с учётом удачного местоположения?

— Разумеется, — ответил он, — но у меня уже есть некоторые потенциальные покупатели. Потому и интересуюсь, как мне лучше всего это оформить?

— Зайдём с другого конца. А кто эти чудесные люди, что не хотят съезжать?

Он поморщился и в этой быстро исчезнувшей реакции, вероятно, крылся истинный мотив.

— Это вдова моего отца и её дочери. Разумеется, от предыдущего брака. По сути, совершенно чужие мне люди. Отец завещание с заковыркой оставил, — признался он с грустью. — Чтобы я терпел их в своём доме после его смерти. Оно мне, разумеется, не надо.

Ага, вот оно, семейный конфликт. Ну, Предок ему судья, чужая семья, как говорится, потёмки.

— Это многое объясняет, — подвёл черту я. — Хотите таким образом подсолить мачехе? А она вам. По существу вопроса. Во-первых, в теории вы действительно можете продать квартиру вместе с жильцами, хотя это громоздкая сделка. Во-вторых, могу предложить прямолинейный вариант. Вы как собственник вправе в заявительном порядке поделить дом на квартиры, по сути, создав несколько объектов вместо одного. Есть городские нормы проживания, что-то вроде шести квадратных метров на человека. Итого выходит восемнадцать. Подберёте такое помещение своим «родственникам»? Там они будут зарегистрированы и проживать сколько душе угодно. Чистые объекты продаёте, обременённый оставляете себе. Или тоже продаёте… тут как пойдёт. Что скажете?

— Звучит неплохо.

— Тогда определяйтесь с помещением, идите в жилищный департамент, там найдите жилинспектора Гаврилова. Положите в простой конверт двадцать рублей, тихонько дадите ему, потом расскажете, что вам нужно сделать. Про семейную историю стоит умолчать, зачем ему знать? Он оформит документацию, а потом сам же её от имени департамента примет и спустя пару дней выдаст документы на новые помещения. И всего делов.

Лицо парня сделалось одухотворённым, как у школьника, который нашёл шнур от плейстейшн и теперь сможет в обход санкций невозбранно играть пока родителей нет дома.

— Сколько с меня за приём?

— Как обычно, десять рублей, — глянул на часы, разговор вообще уложился в десять минут и в этот раз мой клиент меня не оскорблял. Побольше бы таких. — Как там ваш прилавок, работает, торгует?

— Понемногу, — ответил он. — Более того, ещё и лавку открыл недалеко от главного входа на Центральный рынок. Человека нанял. Так что заходите, скидочку сделаю.

Кивнул, про себя отмечая, что надо бы зайти, предложить ему выкупить те макры, с Пасюковской Изнанки, на кой они мне, валяются без дела.

На обеде я сходил и купил ещё один английский костюм, взамен того, который сейчас носит бородатый цыган, приобрёл новые туфли и вообще, что называется, прибарахлился.

Однако, как бы я не старался отвлечь себя от мыслей о сейфе, моя внутренняя жаба меня к ней возвращала.

Значит, надо придумать и реализовать план, как до сейфа добраться и как-то его вскрыть.

Перебрав в голове то, что помню про фильмы об ограблении сейфов, решил поделить задачу на части и начать с «добыть сейф». От этой мысли мне стало легче, и я пошёл в корчму на обед.

После обеда Игорь привез Чена с документами по прииску, а пока их подписывал, то посматривал на деловито бродящего по офису хитрого извозчика.

— Игорь Джан?

— Правильно будет Дзы-Нан-Цай. Фамилия такая, не так и сложно…

Хрен пойми он серьёзно это или подкалывает?

— Я не в этом смысле. Джан значит душа, это уважительное, позитивное отношение, присказка. Так на Кавказе говорят. Так вот, Игорь Джан, а ты можешь достать карету-фургон. В аренду взять, например?

— Могу, мы что-то куда-то повезём?

— Давай шаг за шагом. Допустим ты взял условно «пустой» фургон. Глухой, без окон. И немузыкально насвистывая китайские народные мотивы про жаркую любовь, которая сделала вас самым многочисленным народом, поехал по северным зажиточным районам города, даже по одной очень конкретной улице. И тут, внезапно, у одного из домов поломался. Могло такое получится?

— Я не ломаюсь, — заупрямился Игорь.

Чен подавал мне документы на подпись, я достал из сейфа печать, вручил помощнику, тот тщательно ставил на мои подписи, каждый раз на неё дышал.

Приказы, копии уставов, наряды, расходная ведомость, какой-то пока ещё пустой, но уже прошнурованный журнал. Чен подошёл к вопросу серьёзно, и я не нарадовался что он мой помощник.

— Это нужно для дела. Усложняем вводные. Что может заставить фургон простоять на одном месте три часа, и чтобы это не вызвало подозрений? У соседей, у патруля полиции, у дворника, прислуги?

— Вылет рессоры. Или если ось сломается, — пожал плечами Игорь.

— Как такое подстроить?

— Ну… Извозчики такого никогда не делают, — выражение его лица говорило прямо противоположное.

— Насколько провернуть такое будет технически сложным? — не унимался я.

— Старики говорят, что если вынуть клещами шпильку и сдвинуть опорник рессоры, то он вылетит при любом рывке. Но сам я такого не делал.

Его хитро блестящие глаза говорили, что делал и не раз.

— Вылетел у тебя опорник, то есть рессора, что дальше произойдёт?

— Пошлю мальца за пятак в мастерскую. Оттуда поедет подвода с мастеровым. На ней винтовой подъемник и инструменты, запчасти. Поднимем, значит, будку фургона, снимем колесо с оси. Покурим, само собой. Потом мастеровой десять баек расскажет, потом весь фургон облазит.

— Внутрь полезет?

— Нет, так не положено, вдруг там барин пьяный спит, осерчает. Так вот… Всё облазит, расскажет, что фургон гнилой и во всех местах ремонта требует, и вот там боковину кузова красить надо и рессоры гнилые, сразу под замену и колеса не круглые и солидол из подшипников вытек и вообще от его рассказов зубы ноют.

— Всегда так?

— Всегда. Мастеровой ещё выпьет. Поднимет ось, поохает что ось кривая и тоже под замену. Вставит рессору, приклепает опорник, вернёт колесо, покрутит его с умным видом, будто это он все колёса мира и это конкретное изобрёл. Опустит. Снова покурит.

Станет говорить, что за полтораста рублей всё починит за месяц, все поломки. Ну я пошлю его, вежливо, даже не по матери. Станем за работу торговаться, он два червонца попросит. Я ему скажу, что за такую сумму он мне должен фургон сусальным золотом покрыть. Ругаться будем долго, сторгуемся на шесть рублей, это стандартная цена.

— А всего, то есть от начала и до конца эта душещипательная история сколько займёт?

— Никто обычно никуда не торопится. Часа четыре.

— А мастеровой не догадается что это… всю подстроено?

— Догадается, он же не слепой, но ему-то какая печаль? Ему платят, работа идёт. А то, то извозчик оплату получает подённо, даже если вместо работы на дрожках спит пока поломан, то… ну не из его же кармана оплата? Сам небось такой же.

— Тогда тебе партийное задание, найди глухой фургон, большой и неприметный, не старый, но и не новенький и возьми в ренту на пару дней.

— Какое ещё партийное? Барин…

— Я тебе не барин, сколько раз говорил.

— Аркад Ий. Если тебе надо с барышней уединиться, то пригласи её к себе домой. Или номер в отеле сними посуточно. А в глухом фургоне, на жаре, в духоте — никакой романтики. Поверь давно женатому человеку.

— Верю. Но я буду один, без дамы.