Адвокат вольного города 2 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 40

…

Тайлер не подвёл.

В этот раз он действительно не выглядел как крепко пьющий бродяга, теперь он был коротко подстриженным крепко пьющим рабочим в замасленном комбинезоне.

Он с удовольствием плюхнулся на стул, нисколько не заботясь о его чистоте.

— Здравы будьте, товарищ Тайлер. Ну что, как там чувствует себя нефтепереработка?

— Нефть — это будущее. В отличие от макров добывается в нашем мире, часть нашей природы и самой природе не вредит.

— Почти, — хмыкнул я. — Работа кипит?

— Да, нефть привозят, перегружают, в четыре ёмкости, потом перерабатывают на двух ректификаторах, это такие здоровенные, высотой метров под пятнадцать, колонны. Это самое главное на фабрике, всё прочее крутится вокруг колонн

— Мне говорили, что их вроде должно быть три?

— Их действительно, три.

— Ты сказал…

— Я сказал, так как сказал, — надулся Тайлер. — Стоят смонтированы три, работают только две, третья на ремонте, причем его никто не проводит, нужны какие-то каталитические элементы и охладители. А работают, как я сказал, две.

— Ладно, проехали, прости что придираюсь.

— Гркх… Вот схема фабрики. Емкости, накопители, технические танки, тут перегонка, здесь хранится бензин, его немного, здесь другие нефтепродукты, в этом танке мазут, основной продукт.

— А это что за цех?

Тайлер впервые сделал озадаченное лицо.

— Знаешь, странно с ним. Это цех три дробь один, оттуда ключи есть только у второго инженера, Ларри Гоббонса. А он всё время на ножах с главным инженером, Костей Харячковым. Причем пару раз тот пробовал ругаться со вторым, но получил крепких люлей от генерального директора.

Я записывал. Структура руководства, зам по снабжению, отдел коммерции, бухгалтерия. Многих моментов Тайлер, как рабочий, знать не мог, но он обещал попробовать разведать.

В сущности, самые главные моменты — снабжение и сбыт, наличие оборудования я уже знал, поэтому был доволен, а Тайлер, периодически возвращающийся к теме мутного цеха 3/1, перетёк к «авансику».

Я его, конечно же, дал. Детектив уже добыл большую часть ценной информации, хотя, безусловно, пусть шлифует.

Я, как обычно, прошёл в здание прокуратуры, показав письменный запрос, который якобы намеревался сдать в канцелярию, однако уже внутри здания направил свои стопы в кабинет Ангелины.

— Привет, красотка.

— Для кого красотка, а для кого советник второго класса! — прищурилась она.

— Красотка, — заулыбался я. Она тоже на долю секунды позволили себе улыбнуться, потом сразу же, с некоторым усилием придала лицу серьёзное выражение.

— По какому вы вопросу, Аркадий Ефимович?

— Как ни странно, красотка высочайшего класса и советник второго класса, по рабочему.

— Ну хоть когда-то тебя видно за работой.

— Да я вообще не отдыхаю, чтобы ты знала. Хотя и планирую сходить в ресторан с одной… советником второго класса.

Она дважды хлопнула ресницами и промолчала.

— Но прямо сейчас ищу человечка.

— В сыщика играешь? — она переходила на ты или на вы, в зависимости от настроения.

— В некотором роде. Вот смотри, жил да был такой степняк Манзыр из Саратана. Несколько месяцев назад он приехал на одну нефтеперерабатывающую фабрику, которая косвенно принадлежит его родственнику, там его отмудохали, подбросили наркотики и шустро осудили на несколько лет каторги.

— Ой, Аркадий, я тебя умоляю, каждый первый твой клиент рассказывает, что наркотики ему подбросили.

— Погоди, это вводные, а не тема для разговора. На степняке том клейма ставить негде, он головорез и душегуб, возможно, грабитель, но определённо не связан с английским порошком. Однако, вопрос в другом. Был человек и исчез человек.

— В каком смысле? Учти, в мистику я не верю.

— В полицейском ведомстве не сознаются чтобы они такого обвиняемого проводили до скамьи подсудимых. Фискальщики наркотиками не занимаются. В судах я пока что такое уголовное дело тоже найти не могу. Вот и получается, был человек, пропал человек.

Ангелина задумалась.

— Да брось, у нас никто и ничего не пропадает. Плохо, конечно, что кроме имени человека больше ничего не известно.

— Имеем то, что имеем.

— Он у тебя русским владел, твой степняк?

— Ну, со страху может и забыл, но вообще в степи русский используется как язык международного общения, между разными племенами.

— А что, степняки на разных языках говорят, что ли?

— Ангелина, я тебя выпорю за вопиющую дикость! Это десятки разных народов и племён, большинство даже не родные по крови друг другу.

— Но-но, нападение на сотрудника при исполнении! Я про язык спросила потому, что он мог со страху неправильно имя своё дать, а без документов его осудили как неустановленное лицо.

— Такой вариант я не рассматривал.

— Рассмотри. Но я тоже поищу.

— А если найдёшь, сможешь взять на свой контроль?

— Завершённое дело, по которому приговор вступил в силу?

— У прокуратуры есть право подачи надзорной жалобы и по истечении срока.

— Это только с санкции Губачевского… Не обижайся, но это за пределами моих полномочий.

— Понял тебя, рассматривать этот вариант как рабочий не буду. Но ты хотя бы сама посмотри, а то сдается мне, что оно шито белыми нитками.

Второго собственника, или точнее сказать, собственника второго земельного участка звали Земляникин Андрей Ильич.

Он занимался лесодобычей и без затей покупал участки, где сносил всё под корень, перевозил на свою лесопилку, а строевую древесину продавал как внутри Кустового, так и за его пределы. Деньги лопатой не грёб, но и не бедствовал.

Из-за того, что в Кустовом на бесконтрольное открытие порталов и размножение Изнанок смотрели, мягко говоря, сквозь пальцы, добыча такого простого ресурса как древесина была поставлена на широкую ноги и у Земляникина были большие просторы для творчества. К слову, лесодобытчиков в Кустовом было немало и среди самых богатых или известных он не состоял.

Его офис, если можно было так это место за городом обозначить, представлял собой отдельное здание близ лесопилки, построенное из каких-то странных деревянных щитов, возвышающихся среди грязи и деревянных обломков. Охраны на входе не было и искать босса мне приходилось, буквально дёргая все ручки дверей подряд.

Кабинет в центре второго этажа был распахнут, оттуда звучали раскатистые басовые песнопения, воспроизводимые патефоном.

— Тук-тук, — произнёс я и заглянул в большой и некогда со вкусом обставленный кабинет.

У стены стояло в полный рост чучело медведя, стоящего на задних ногах. Сейчас на лапу медведя была небрежно повешена широкополая шляпа, а его шкура была припорошена древесной желтой пылью.

Большой стол из цельного куска дорогого на вид дерева, стол совещаний, шкафы с текстурным вскрытым лаком деревом, тумбочка с патефоном, проигрываемая пластинка закончилась, прибор явно дорогой, потому что он сам по себе выключился и снял иглу с пластинки

На полу кое-где валялись личные вещи, скомканный свитер, папки с документами и какие-то коробки.

Два окна из пяти были открыты настежь и через них открывался вид на неработающую сегодня (хотя и странно, день-то рабочий?) лесопилку.

За столом совещаний спиной ко входной двери сидел какой-то мужик, одетый в дорогую дублёнку поверх рубашки, и поэтично смотрел в окно. Перед ним стояло серебряное блюдо, в центре которого вскрытая подарочная коробка с надписью «Водка Валуйская 'Люкс».

Сама по себе бутылка, ни много ни мало, полуторалитровая украшенная серебряными завитушками — стояла рядом и была пугающе опустошена на половину.

Работа юриста это много и далеко не всегда дружелюбных — переговоров.

Я обошёл стол таким образом, чтобы оказаться в поле зрения мужика.

— Андрей Ильич? — спросил я, потому что понятия не имел как он выглядит и не келдырит ли в его кабинете кто-то другой.