Любовь на осколках измены - Волгина Надежда - Страница 8

– Да понял я. Поэтому и пришел к тебе. А если вы разведетесь… – Глеб замялся, – у отца что за женщина?

Вопрос больно резанул по сердцу. Подростки такие жестокие. Глеб даже не понял, как ранил меня этими словами.

– Это у него спрашивай, – в горле встал ком.

– Я просто не знаю, как мне быть. С тобой остаться или с ним? – вдруг выдал Глеб. – Ты все время недовольная. А отец… Ему вроде как все равно, что происходит. Хорошо вроде как, не достает меня. А если у них ребенок родиться? Я ему не нужен буду? И отдаст он меня бабушке. А ей я буду мешать. У нее Лёлик. И где мне жить?

Про ребенка я вообще не думала. А ведь такое может случиться. Но и Глеб навертел страстей. Хотя в чем-то он прав. Отцу уже не до него. Бабушке тем более. А я с сыном не могу найти общий язык. Не получается, как ни стараюсь.

– Что бы я ни сказала, ты меня слушать не станешь, – посмотрела я в глаза Глеба. – Ты мне не веришь. Не знаю, почему, но не веришь.

– Просто ты всегда говоришь… занудно. Я и без тебя это знаю. А ты повторяешь снова и снова.

Может, так оно и есть. Со стороны виднее. Сложно достучаться до подростка.

– У вас в гимназии есть хороший психолог. Поговори с ним, – посоветовала я.

– Это бабушке надо к нему, – презрительно хмыкнул Глеб. – Я – нормальный.

– Психолог – не психиатр. Психолог помогает разобраться в ситуации, понять, что делать, как поступить правильно.

– Ты хочешь, чтобы я с тобой остался? – в лоб спросил Глеб.

– Конечно. Я же люблю тебя больше всех на свете, – едва сдержала слезы, навернувшиеся на глаза. – Но решать тебе.

– Я тебя тоже люблю. Только все так запутанно. Почему все не может быть, как раньше?

Когда я маленький был, мы все вместе в лес ездили. И на рыбалку. Помнишь?

– Конечно, помню, – вымученно улыбнулась в ответ. – Это было здорово.

– Так почему вы разводитесь? Почему у папы любовница? Из-за тебя?

– Может, я что-то не так делала, – призналась я. Может, и правда, дело во мне. – Но я всегда очень старалась, чтобы у нас все было хорошо. Не сумела… – снова чувство вины захлестнуло меня.

В развале семьи прежде всего виновата женщина. Не смогла удержать любовь, не смогла сохранить огонь страсти, стала скучной в постели… Так говорят… Но правда ли это?

– Вот видишь! – Глеб поднялся на ноги. – Ты всегда себя винишь. Я виновата, я не смогла…

А отец никогда так не скажет. Он все делает правильно. А ты – мямля! Поэтому все и развалилось. Не можешь ему сказать, что думаешь. Делаешь вид, что все хорошо. А все плохо!

– Глеб, если я буду ругаться, ничего не изменится, – попыталась возразить я сыну.

– Раньше надо было ругаться. А не улыбаться вроде как все хорошо, когда бабушка тебе гадости говорила. Я же это видел. Всегда видел. А ты гордишься тем, что никогда не огрызаешься. И что в этом хорошего? Это и правда из-за тебя все.

– Я не толкала твоего отца на измену! – не выдержала я.

– Да он просто сбежал от тебя! Потому что ты изображаешь то, чего нет. Тебе плохо – ты улыбаешься. Надо ругаться – ты молчишь. И всем вокруг говоришь, что у нас отличная семья. Зачем ты это делаешь?

Хороший вопрос, на который я не знаю ответа.

– Глеб, ты прав. Но я не умею по-другому. Не умела. Я изменюсь.

– Да поздно уже, – махнул рукой сын. – Раньше надо было меняться. Поэтому я не хочу с тобой оставаться. Опять будешь всем врать, что все хорошо. А все плохо! Очень плохо.

Глеб не выбежал из комнаты, не хлопнул дверью. Он вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Сын взрослел на глазах. А я понятия не имела, как мне вести себя с ним. И как жить дальше.

Глава 11

Последние события настолько меня вымотали, что уснула я, как только коснулась головой подушки. Постелила себе на диване в гостиной – делить супружеское ложе со Стасом не планировала больше никогда.

Будильник завела на половину седьмого. Хотелось как следует привести себя в порядок, ведь предстояло мне первое в жизни собеседование с потенциальным работодателем. Ну, я очень надеялась получить сегодня работу. Даже мысли, что может не выгореть, не допускала. Ведь не зря же говорят, что наши мысли материальны.

Дина работала в центре города, и на дорогу, как я прикинула, уйдет не меньше получаса. Пятница, пробки, час пик… Но завтрак я приготовить успела, как и разбудить Глеба. А вот в гимназию сына пускай отвозит Стас. С ним я с утра даже не пересеклась, к моей вящей радости. Когда выходила из дома, муж только пробудился. А выйти я решила заранее, как и прибыть в офис. Очень не любила опаздывать, да и помнила слова Дины о пунктуальности ее начальника.

На дорогу потратила больше запланированного времени. Как назло, пробки были повсеместно, словно в эту пятницу на работу решили выехать все! Но я не опоздала и к месту прибыла на пятнадцать минут раньше назначенного времени.

Офисная высотка меня впечатлила. Нет, я, конечно, не впервые находилась в деловой части города, но так близко еще не была. И меня брала оторопь, когда входила в просторный холл первого этажа и называла охраннику свою фамилию и юридическую компанию, в которую и пришла устраиваться на работу.

Компания «Фемида» занимала весь десятый этаж. Поднявшись туда на лифте, я вызвонила Дину.

– Директора еще нет. Молодец, что пришла пораньше. Посидишь в приемной, соберешься с мыслями, – подбодрила меня Дина и сама лично проводила в приемную.

К тому моменту я уже была ни жива ни мертва от волнения. А затея с трудоустройством казалась мне все более дикой. Ну кто меня возьмет без опыта?

– Всё! Не дрефь и веди себя уверенно, – шепнула мне Дина, прежде чем убежать к себе.

– Кофе хотите? – предложила мне секретарь – девушка, которая и поведением, и внешностью сразу же расположила к себе. Было в ней что-то простое и приятное глазу. И она не вписывалась в тот образ секретарши, который сформировался в моей голове. С модельной Викторией ее точно не сравнишь, хоть девушка и была очень симпатичной.

– Нет, спасибо! – улыбнулась я ей, понимая, что от кофе меня может и стошнить, до такой степени волновалась.

– Да вы не волнуйтесь так, – правильно поняла меня девушка. – Директор у нас хоть и строгий, но справедливый.

– Спасибо! – подарила я ей еще одну хоть и вымученную, но благодарную улыбку.

Что такое пунктуальность в наивысшем проявлении я поняла, когда без двух минут девять дверь в приемную широко распахнулась, и на пороге появился мужчина в строгом сером костюме. Ну а следом у меня земля ушла из-под ног, в буквальном почти смысле. В мужчине я узнала отца Филиппова – Максима Геннадьевича собственной персоной. Он меня пока еще не заметил.

– Алина, доброе утро! – бодро поприветствовал он секретаря. – Что у меня из срочного на сегодня?

– На девять у вас назначено собеседование по вопросу трудоустройства, – отрапортовала Алина. – И соискательница вас уже дожидается, – с улыбкой посмотрела она на меня.

И тут вот уже меня заметили, сбежать, что и зародилось во мне самым первым, не получилось.

– Вы? – неподдельно удивился Максим Геннадьевич. Но больше ничего не добавил. – Через минуту можете зайти, – кивнул на дверь своего кабинета. – Алин, сделай мне кофейку, пожалуйста.

Все произошло так быстро, что ничего странного в коротком обращении ко мне начальника Алина не заметила. Она проворно налила из кофемашины в маленькую чашечку ароматный напиток, поставила ее на блюдце и на поднос и кивнула мне:

– Пойдемте?..

У меня даже остались силы открыть ей дверь в кабинет директора. Еще бы ноги так не дрожали, и по телу не разливалась противная слабость.

Алина поставила чашку на журнальный столик, возле которого в кресле и сидел Филиппов, и удалилась. Я же не знала куда деть себя в этом просторном и модно обставленном кабинете, пока Максим Геннадьевич не кивнул мне на соседнее кресло.

– Присаживайтесь…

Я послушалась, да и топтаться под его пристальным взглядом не осталось сил.