Вернуться в осень. Книга вторая - Стретович Павел - Страница 9

– Тише… Замри.

Харон остановился и предостерегающе поднял правую руку вверх. Сергей замер и прислушался. Откуда-то, постепенно нарастая, доносилось легкое шелестящее перестукивание, как будто кто-то невидимый понемногу сыпал зерно на цементный пол.

Он вздохнул и попытался унять гулко стучащее сердце. Закончится это когда-нибудь? Ему сейчас нужно было только одно – покой и тишина. Без монстров, без страха, без новых впечатлений. Чтобы можно было как-то прийти в себя, собраться с мыслями. Спокойно сесть и подумать, поразмышлять, постараться осознать и сопоставить все… Что это – острый до реальности бред? Или неизвестная жизнь после смерти? Или еще какая мистика, аналогичная НЛО и зеленым человечкам?

Пока у него преобладало отупение, в ближайшем будущем грозившее перейти в кретинизм, и чувство нереальности – конечно, вполне понятные при такой резкой смене обстановки и привычного мира вокруг. Постоянно возникало ощущение, что все это какое-то странное кино и он зритель, удобно устроившийся в кресле… Вот только почему начинают болеть ноги?

Туман вокруг раздражал и пугал своей скрытностью, уменьшая видимый обзор до десятка-другого шагов. Трудно было даже вообразить, какие твари могли скрываться за его белесым пологом… Сыплющее перестукивание нарастало, как будто справа – туман приглушал звуки и распылял направление. Спереди послышался шорох – Харон извлек из кожаного чехла длинный широкий клинок. Сергей почувствовал, как по спине между лопатками потекла струйка холодного пота.

Наконец впереди и справа в белесой мгле показалось что-то большое и длинное, похожее на широкую дорожку, мягко изгибающуюся на высоте около метра над землей, вынырнули длинные усы и почти метровой величины раструбом книзу хитиновая голова… Тонко и нудно засосало под ложечкой. Огромная многосуставчатая многоножка, волнообразно перебирая великим множеством тонких членистых ног, плавно обогнула склон почти невидимого холма и в десятке шагов резко остановилась, явно уловив присутствие посторонних.

Сергей прекратил дышать, отчаянно боясь, что его выдаст громко стучащее сердце. Его всегда удивляла способность насекомых резко останавливаться и так же мгновенно начинать движение, без видимых переходных этапов и инерции. Длинные тонкие усы, как и у паука, поводя из стороны в сторону, мягко опустились на землю. Понятно, хоть от этого и не легче. Что-то вроде сейсмодатчиков на вибрацию почвы. Если здесь частые туманы, то вряд ли твари могли похвастать острым зрением. Вот почему Харон, кинувшись против паука, в первую очередь постарался лишить его чутких усов…

Может, и сейчас придется драться? Харон стоял не шевелясь, но и не выказывая особого ужаса – значит, и Сергею надо хоть немного успокоиться… М-м-мда. Будешь тут спокойным. Огромная «сколопендра», словно рельсовый вагонеточный состав, терялась своим окончанием в тумане… Топала бы ты дальше…

Тонкие усы взметнулись вверх, чудовище дернулось и, огибая одинокие деревца, потекло в туман с противоположной стороны. Перед ними мелькнуло все длинное мохнатое членистое тело, плавно перебирающее множеством выгнутых наружу суставчатых ножек, и шелестящее перестукивание начало отдаляться, пока не растворилось среди множества других, неясных и расплывчатых, звуков занятой своими делами жизни.

Сергей шумно выдохнул воздух. Харон вложил клинок обратно в ножны, обернулся и как-то странно посмотрел на него:

– Не почуяла…

Сергей вытер ладонью вспотевший лоб. Он не первый раз замечал этот непонятный взгляд – новый товарищ явно чему-то удивлялся. Тварь должна была их обязательно почувствовать? Или скорее всего одного Сергея…

Они снова двинулись вперед, стараясь ступать мягко и неслышно, но и не теряя заданного вначале темпа. Туман вокруг менялся, иногда сгущаясь, и тогда Сергею приходилось идти почти вплотную к своему проводнику, чтобы не потерять его из виду. Или раздвигался, увеличивая обзор до сорока-пятидесяти шагов. Впереди показались развалившиеся останки какого-то строения, то ли сгоревшего, то ли разрушенного кем-то… Одинокая каменная стена, почерневшие балки, куча битого мусора, поросшая колючими ветками жесткого кустарника без листьев. Харон взял вправо, обходя это стороной. Корни под ногами исчезли, слева и справа виднелись пологие склоны теряющихся холмов.

Сергей по-прежнему ощущал непонятную легкость в теле, непривычный к подобным переменам желудок часто напоминал о себе, подступая неприятной тошнотой к горлу. Немного саднили ободранное при падении бедро и быстро затянувшаяся рана в боку. Чудеса… Только не хотелось этих чудес, уставший разум плохо воспринимал окружающее – вряд ли впоследствии Сергей смог бы вспомнить, где они шли. Тем более этот порядком надоевший туман…

Проводник опять взял правее, огибая рощицу перепутанных изогнутых деревьев, предостерегающе махнув ему рукой. Видимо, там кто-то мог быть или же сами деревья представляли опасность. Харон сразу предупредил – шаг влево или вправо может оказаться смертельным, все поползновения из-за любопытства могут быть последними. Вряд ли он понимал, что у Сергея сейчас напрочь отсутствовало всякое любопытство.

– Сейчас должно быть дерево…

Харон говорил приглушенно, по-видимому, здесь обитали разные твари или, может, эти членистоногие могли слышать? Сергей удивился, его измученная голова, оказывается, еще могла выдавать немного логики…

Впереди набухло темное пятно – они приближались к чему-то большому, уходящему вверх, расширяясь и нависая над головой темной размытой массой… Дерево? Так и есть. Темное пятно превратилось в раскидистые ветви огромного дерева, похожего на дуб, если только дуб может быть толщиной с дом. Толстый ствол, похожий на переплетающиеся жгуты и узлы канатов, на высоте нескольких метров поддерживал развесистую широкую крону, под которой вполне можно было разместить небольшой поселок. Если, конечно, здесь кто-то захотел бы жить. И если бы существовала необходимость прятаться от солнца…

Мощное дерево диссонансом контрастировало с встречающимися до сих пор невысокими корявыми деревцами. Хороший ориентир.

Сразу после дуба начинались заросли знакомого колючего кустарника, он осторожно протиснулся вслед за Хароном – на нем по-прежнему ничего не было, кроме спортивных штанов и домашних тапок. Они спустились по покатому склону и немного прошли по дну неглубокого распадка, когда внезапно туман закончился.

Сергей сделал еще несколько шагов и остановился, глубоко вдыхая грудью свежий воздух. Сверху ярко сверкало солнце, заливая щедрыми лучами холмистую равнину с высокой зеленой травой и отдельными рощицами густых цветущих деревьев, похожих на родную акацию… Красота.

Он обернулся. Туман сзади стоял дымчатой стеной, мрачный, слегка изгибающейся дугой охватывая видимую равнину и исчезая по обе стороны за невысокими холмами. На высоте нескольких десятков метров он постепенно размывался, не производя видимой границы, как это бывает у облаков. От него веяло страхом и какой-то непонятной пустотой…

Очень странный туман, Сергей никогда не встречался ни с чем подобным. Как, в общем-то, и со всем, что здесь было…

Харон положил руку ему на плечо:

– Пошли, здесь еще опасно.

– А дальше?

– Дальше легче…

Глава 3

– Это все очень сложно. И очень, очень тяжело. Мало кто выдерживает подобную концентрацию… – Седобородый старец с сочувствием смотрел на нее.

Принцесса вздохнула и отвела взгляд в сторону:

– У меня нет другого выхода.

Старик опустился в глубокое кресло, правая рука начала привычно перебирать длинную бороду:

– Большое количество читаемых мантр – сотни листов каждый рассвет и каждый закат. Полное отрешение от жизни: желаний, интересов, радости, печали – от всего. Из еды – только сухой хлеб и вода. И – абсолютно никаких посторонних мыслей в голове. Это… Это занимает много дней.

– Я знаю. – Эния потерла уставшие глаза. В последнее время она совсем мало спала. – На сколько это хватает? Самое большее…