Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вернуться в осень. Книга вторая - Стретович Павел - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Сергей бывал тут каждые выходные, но ему еще не приходилось опаздывать на автобус и добираться до города на электричке. Так началась та цепочка случайностей, которая круто изменила его и без того круто измененную жизнь, заставляя задуматься о первопричине и «случайности» случайностей. Или это началось еще раньше, когда он познакомился с Ленкой?

Накатанная колея деревенского проселка плавно изгибалась, охватывая поле с начавшей подниматься рожью. С другой стороны шумел мешаный березово-осиновый лесок, больше похожий на кустарник. В глубине в просвете между деревьями мелькнули низкий забор и окна стоявшего на отшибе хуторка. Впереди, над еще далеким лесом, в быстро потемневшем небе ярко полыхнула молния, и над головой прокатился раскатистый перекат грозного летнего грома.

Сергей с опаской посмотрел вверх и ускорил шаги. До станции явно не успеть, хотя бы добраться до леса… Не успел. Через несколько шагов упали первые и сразу крупные капли дождя, и вдруг неожиданно ударил град, больно стегая открытые руки и голову. Сергей выругался и, не выбирая дороги, напрямую через лесок, рванул к видневшемуся среди деревьев хуторку. Град усилился, по листьям березняка били крупные, размером с хорошую фасолину, градины. Сергей перемахнул через забор и навалился на дверь небольшого приземистого домика, крытая старым шифером крыша которого гремела от отскакивающих льдинок. Незапертая дверь легко поддалась, в темных сенях он остановился и отдышался.

Перед ним темнела обитая войлоком и деревянными планками крест-накрест дверь с обычным в деревнях язычковым замком. Сергей зябко передернул мокрыми от дождя плечами, постучался и вошел внутрь:

– Здравствуйте…

Двое мужчин, что-то рассматривающих на столе у окна, обернулись и удивленно уставились на него:

– Здоров…

– Дождь и даже град. Можно переждать?

– Проходи…

Крепкий на вид, с широкой бородой старик многозначительно посмотрел на второго, помоложе:

– Вот примерно об этом я и говорил.

Второй, со светлыми волосами и не такой крепкий на вид, глянул на Сергея и равнодушно махнул рукой.

Сергей огляделся – обычная деревенская изба, разделенная надвое – напротив виднелась закрытая дверь на вторую половину. Слева, у большой печи, суетилась хозяйка в почти сдвинутом на затылок платке. Справа, под окнами, тянулась широкая лавка, наполовину уставленная пустыми чугунками, крынками с молоком и сливками или сметаной, пакетами с творогом, марлей с твердеющим сыром «под спудом» и тазом с нагретой для мытья посуды водой. В углу над столом – задернутый узорчатой занавеской скромный иконостас.

Старик и молодой у стола разглядывали широкую, потемневшую от времени доску, поворачивая ее разными ракурсами на свет от окна.

– Садись к столу, не стесняйся.

Сергей присел на лавку, пригладив рукой мокрые волосы и продолжая оглядываться. Широкобородый, прищурившись, отводил доску на вытянутую руку и тихо причмокивал языком, усиленно стараясь что-то рассмотреть, потом подносил почти к самым глазам и, надев очки, трогал ногтем темную краску. Светлый заглядывал ему через плечо и беззвучно шевелил губами. Наконец старик положил доску на стол и, сняв очки, наклонился к окну:

– М-м-мда, погодка…

Молодой ухмыльнулся, глядя на Сергея:

– С проселка? По дороге не забило?

Сергей вежливо усмехнулся и тут только заметил третьего, который полулежал на широкой деревянной кровати напротив, за печкой. От двери его видно не было. У него было волевое лицо немолодого, битого жизнью человека, какой-то странный с прищуром взгляд и густые черные, чуть подернутые сединой брови. И он внимательно разглядывал Сергея. Сергей слегка поежился.

– Почти…

Доска лежала посреди стола, привлекая внимание древностью и уважением, с которым к ней относились. Сергей издали любопытства ради попытался рассмотреть изображение. Нет. Плохо видно. Похожа на икону, проступали неясные линии, но почему-то казалось, что это не изображение святого лика… Почему?

Старик присел за стол напротив:

– Издалека?

– Из города. А это икона?

Широкобородый осторожно провел пальцами по краю:

– Икона… Можешь посмотреть. Если хочешь.

Сергей наклонился над столом. Темное лицо, чуть видимые глаза… Он присмотрелся. Глаза казались какими-то тревожными, словно кто-то хотел о чем-то сказать, а ему не дали… Это не святой лик, всегда умиротворяющий своим спокойствием и тихой бесстрастной любовью, здесь присутствовало чувство – и чувство, далекое от умиротворения. Глаза призывали…

– Смотри, как обновилась. Раньше вообще ничего не было видно…

Сергей оторвался от доски и удивленно глянул на старика:

– Сама?

– Сама…

Он не раз слышал про чудесные обновления, отражения изображений на стекле, слезы и разные чудеса православных икон. Но одно дело слышать, другое – видеть, к тому же здесь присутствовало нечто совсем другое. «Иконопись» пугала своей не бросающейся в глаза и не ярко видимой, но хорошо чувствуемой реальностью.

– Существует легенда, что эта икона полностью обновится и станет как новая к концу времен.

«Икона» вызывала чувство какой-то неудовлетворенности и беспокойства. Изображение притягивало взгляд, удивляя древностью, легендой и чем-то еще непонятным и как будто зовущим, заставляя стучать сердце и вызывая в душе тревогу…

– Для чего она вам? Ведь не для молитв же…

Старик усмехнулся:

– Любопытный. Тебе дело? Это вы, молодые, только на зеленый доллар сейчас и молитесь.

Сергей не ответил. Очень распространенное теперь мнение, да вправду и не очень далекое от действительности.

– Ладно, дед. У каждого свой путь.

Это сказал молодой, поглядывая на Сергея дружелюбным взглядом. Старик неожиданно встрепенулся:

– Путь? Какой путь? К пьянству и дебошам? К разврату и лентяйству? Каждый хочет иметь сразу все и при этом ничего не делать! Вот ты скажи, мил человек, жизнь твоя для чего тебе? Чтобы прожить покомфортней?

Резкая смена темы разговора немного удивляла. Но он не у себя дома. Сергей посмотрел в окно – дождь и град одновременно выстукивали по подоконнику непрекращающуюся дробь. Ему стало не по себе:

– Я не хочу спорить. Я просто забежал от дождя.

Широкобородый тяжело вздохнул и замолчал. В комнате повисла неловкая пауза. Было слышно, как по крыше на чердаке и по подоконникам барабанит дождь. У печи возилась занятая своим делом хозяйка, открыв заслонку и что-то поправляя внутри рогатым ухватом. Чернобровый, по виду оставшийся равнодушным к словам старика, не сводил с Сергея неприятно изучающего взгляда.

– Ничего в мире не происходит просто, парень, – наконец сказал старик. – И в маленьком, и в большом. Землетрясения и в Армении, и в Индонезии, и во всем мире не случаются просто. Чернобыль на Украине тоже не просто. И теракты повсюду, и злость людская, и равнодушие к бедам… Ты не слышал о том, что, по статистике, за последние сорок лет в мире землетрясений произошло в четыре раза больше, чем за последние девятьсот лет? И резко увеличившиеся войны на Ближнем Востоке, и нескончаемые революции – «цветные» или еще какие… Везде кровь. В одних местах – с жиру, в других – с голоду. А ты говоришь, просто…

С этим Сергей был почти согласен. Только при чем здесь он? Сам же говорит, что все не просто так… Сергей перевел взгляд на «икону»:

– «Ибо восстанет народ на народ, и Царство на Царство; и будут глады, моры, и землетрясения по местам… И по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь». Ясно. Армагеддон. И вы туда же…

Старик удивился:

– Начитанный… Но до ума еще не добрался. Хоть и не зелен уже.

Молодой благодушно вступился:

– Ладно, дед. Парень просто не там стоит. Не знает, что все вокруг – химера. И есть другая, настоящая жизнь.

Ого. С подтекстом. Сергей нахмурился:

– А смерть?

– У Бога нет смерти…

Сергей закрыл глаза. Искромсанные стены, изрезанные бороздами глубоких царапин, изрешеченные мебель и стулья, покрывающее пол сплошным покрывалом битое стекло, и много, много крови. В ушах на самой высокой ноте застыл пронзительный от ужаса женский крик… Там просто не могло остаться ничего живого. Или благодарного… Он видел это место. И это – переход в жизнь вечную? Он открыл глаза: