По эту сторону. Дом с секретом - Назарова Ольга - Страница 8

Эти годы дались ей трудно… Нет, вовсе не от того, что сложно было добыть еду, эти проблемы норушам, да живущим среди людей, совсем не страшны. И не от того, что её подстерегала какая-то опасность в других квартирах – там и коты с кошками проживали, и собаки – для норушей животные, которые признают себя хозяйскими или просто домашними, вовсе не опасны – никто не посмеет обидеть.

Невыносимо трудно было от одиночества! Не может нормальная сказочная норушь не участвовать в чьей-то жизни, пусть даже как наблюдатель, по углам шуршатель, вещеподбиратель, а иногда и их возвращатель. А иначе вещи так быстро распускаются… могут вовсе от лап отбиться, если за ними не следить!

Но все это в радость, если в норушном доме есть хоть кто-то подходящий! Пусть даже он про норушей понятия не имеет, пусть считает себя абсолютно взрослым, опытно-мудрым, пусть презрительно морщится при слове «сказка» – это у людей бывает.

Но если у него самого ещё видна та самая не погасшая, не задавленная грузом суеты, рациональности и «правильности» искорка его детства, часть его самого, настоящего, искреннего, верящего и живого, то этот человек норушам подойдёт!

Норушь изо всех сил присматривалась к людям, живущим в её доме, заглядывала в их сны, вздыхала от их деловитости, панических сонных метаний по котировкам валют, ценам на машины, ипотечным расчётам, карьерным устремлениям и скидкам на какие-то странные, крайне неудобные на вид налапники, без которых не может жить девушка с первого этажа. Эти налапники, заполонившие её сны, норушь просто видеть уже не могла! Впрочем, как и прыгающие циферки, шорох бумажных купюр, треск рулетки, которой мерились квадратные метры ипотечных предложений в снах её соседей.

– Ну ладно бы сыр снился… или сушки! Ну, печенье там… понимаю – это когда есть хочется. Опять же, эти… белые штуки – туалеты снятся, когда человек к ним опаздывает! Это надобность – понятно. Ну, страшность всякая сниться может. Тут уж люди ничего поделать не могут. Но заполонять себя всего, без остатка всяким таким, без чего ты вполне можешь прожить, – нет, это мне такие переполненные не подходят.

К Тане она не собиралась выходить – не хватало ещё! Напротив, она её выжить собиралась, решив, что это опять какая-то налапно-денежная квартирантка. Разозлилась ещё на хозяйскую внучку и немного повредничала – а что она не пойми кого таскает да дом обзывает и оскорбляет?

Но новая девица пахла отчаянием, слезами и такой тоской, что норушь решила немного повременить. Может, это не про тряпку, которую не удалось купить, и не про торбу со странным рисуночком, от недостатка которой тётка из соседней квартиры поедом ела мужа?

Оказалось, что проблемы вполне норуши понятные, знакомые, родные, можно сказать! А эта чудачка ещё и уснула на полу… Норушь её обследовала подробно, долго сидела напротив, всматриваясь в лицо, прикидывала, а потом внезапно решилась.

И теперь ей очень хотелось знать, а не напрасно ли?

– Ну, так какой дорогой пойдёшь? – повторила она свой вопрос.

Таня неловко пожала плечами:

– Знаешь, первой дорогой я уже ходила, спасибо, мне хватит. Второй… там меня совсем, просто абсолютно никто не ждёт. А третьей… знаешь, мне она нравится! Я попробую именно по ней пойти. Пожить самой. Как могу, как хочется. Может, мама и права, может, у меня ничего не выйдет и я горько об этом пожалею, но выбрав какую-то из первых двух дорог, я об этом жалеть буду однозначно!

– Хорошо сказано! – одобрила норушь, крайне официально протянув Тане лапку – скрепить верное решение человеческим пожатием.

Таня аккуратно, двумя пальцами пожала лапку, а потом спохватилась.

– Ой, прости, пожалуйста! Я же совсем забыла!

– Что?

– Ну как же! Познакомиться как положено! Меня зовут Таня, это ты знаешь. А тебя? Я не спросила, как тебя зовут, извини, мне так неловко!

– Меня зовут норушь Шушана! – церемонно представилась она и покрутила носом, делая вид, что в него попала какая-то пылинка, на самом деле шмыгая им от облегчения.

«Не ошиблась! Ну, ура мне, да? Нашла! – решила она, на секунду отвернувшись и стремительно смахнув с правого глаза что-то подозрительно влажное. – Я не напрасно ждала, не зря вышла! Я дождалась».

Глава 5. О пользе семейных разговоров и возможной профдеформации

К вечеру смартфон уже утомился от входящих вызовов.

– Отметилась мама, Дмитрий, свекровь, даже младшая сестра и отчим позвонили. О! Даже отец отметился… – удивлялась Таня.

Куча сообщений в мессенджере клеймили Таню как жесткосердную хaмкy, из-за которой волнуются столько достойных людей.

– Что будешь делать? – любознательно поинтересовалась норушь.

– Проще всего отправить всех в чёрный список и отдохнуть от них! – честно призналась Таня. – Но… наверное, это неразумно.

– А почему?

– Ну, все они отлично знают, где я работаю. У меня ещё есть три дня от моей отпускной недели, а потом надо возвращаться на работу. И ведь непременно кто-то, а то и все скопом прибудут вразумлять непокорную меня! А оно мне надо? Тем более что хозяин клиники новый, может, и руководство новое поставит… не хочется спектакли устраивать.

– Логично, – кивнула норушь. – С кого начнёшь отбиваться?

Ей было ужасно интересно, аж лапочки от предвкушения чесались – так соскучилась по общению с кем-то, кто небезразличен. Кроме того, было непонятно, как именно строятся отношения Тани и её отца. Про него до сих пор речи не было.

– С сестры… она – самое слабое звено! – хищно прищурилась Таня. – Тем более что вот она названивает как раз. Скорее всего, рядом мама и отчим… вот и славно.

Она решительно взяла смартфон.

– Привет, Вика, что ты хотела?

– И она ещё спрашивает! – взвизгнула младшая сестра. – Пап, на смартфон!

Таня и норушь обменялись понимающими взглядами.

– Татьяна! – отчим всегда старался сделать вид, что никакой Тани в его жизни просто не существует. Ну нету её в природе, и всё тут! Он проходил мимо, словно вместо Тани было пустое место. Как-то обращался к падчерице он, только когда ему что-то было нужно, вот как сейчас:

– Ты почему мать расстраиваешь? Ты что себе позволяешь? Ты не помогаешь ни матери, ни младшей сестре, ведёшь себя, словно ты тут из себя что-то представляешь, хамишь! Мать тебе что сказала?

– Что мне сказала мать, никак вас не касается! – очень вежливо ответила Таня. – По поводу того, что я не помогаю матери – это какие-то новости… Ей сорок шесть лет, она молода, не болеет, ни в чём не нуждается, живём мы раздельно! У неё есть муж – вы. Чем я ей могу помочь? Тот же вопрос и про сестру – что с ней такое? У неё есть оба родителя, бабушки-дедушки с обеих сторон, есть квартира, которая является её домом, и отдельная комната, откуда вы меня успешно выжили. Она тоже ни в чём не нуждается. Чем именно я ей должна помогать?

– Вооот ты как заговорила? Тогда запомни! В МОЙ ДОМ ты больше и шагу не сделаешь!

– А я в вашем доме никогда и не была. В мамином – да, но я как бы… её родная дочь.

– А вот я ей сейчас трубку дам, она сама тебе всё скажет! – отчим, очевидно, растерялся, получив резкий отпор от обычно безответной Татьяны, поэтому поспешил сунуть трубку в руки жены.

– Татьяна! Как ты смеешь так разговаривать с…

– С кем? С твоим мужем? Так он мне-то кто? Нет, я знаю, бывают отчимы, которые становятся отцами. По-настоящему родными, потому что растят и заботятся, и любят, и защищают! И принимают детей как своих собственных! Только вот Семён Иванович, извини, для меня в лучшем случае сосед по коммуналке. И ему я ничем не обязана.