Детство в режиме онлайн - Мурашова Екатерина - Страница 4

– Но это ведь не так и страшно?

– В общем-то, да. Если бы я вам все это не рассказала и он был здесь, то вы, наверное, сначала ничего и не заметили бы. Впрочем, у него еще проблема с одним глазом – он иногда сильно косит и не очень хорошо видит. Вадик носит очки, но когда глаз «съезжает», это конечно заметно…

– Что говорят окулисты?

– Говорят: пока надо наблюдать, делать упражнения и носить очки. Упражнения, конечно, его тоже приходится заставлять…

– Ну после такой длительной и успешной реабилитации сына вам не привыкать…

Мне казалось, что я уже поняла ее проблему. Она просто устала. Десять лет, каждый день, фактически двадцать четыре на семь – идти к одной цели. Несомненный успех, все вокруг это признают и радостно потирают ладошки: давайте-давайте, видите, как у вас хорошо получается! А силы кончились. Она больше не может постоянно жить в этом режиме: «мы вытягиваем больного ребенка». И винит себя за это.

Думаю, я смогу ей помочь.

– Я его стесняюсь.

– Стесняетесь? В каком смысле?

– Ну вот не сразу, но люди все-таки замечают, что что-то с ним не так. И дети тоже. Но поскольку это не очевидно, ну вот как если бы он на коляске был, то часто – приглядываются так или уж напрямую спрашивают. Позавчера вот мальчик знакомый подошел и спрашивает тихонько: «А что у Вадика с глазом?» И мне сразу делается неловко, как будто это я как-то виновата в его «некачественности». А иногда (в последнее время все чаще) злиться начинаю – на себя, на того, кто спросил, на Вадика, что он такой «неудачный».

Мне тут же захотелось воскликнуть что-то вроде: «Ну как же неудачный! Вон вы герои какие – как здорово его отреабилитировали!» – но я, естественно, заткнулась на полувздохе, потому что понимала отчетливо: женщине станет еще хуже. Ведь отлично прореабилитированный Вадик все равно по многим параметрам не дотягивает (и никогда не дотянет?) до «обычных» своих сверстников.

– То есть часто в начале мамы таких детей спрашивают: «Доктор, а он потом будет нормальным?» И вот вы сейчас над ответом и зависли? – уточнила я. – Признать Вадика нормальным и расслабиться или продолжать бороться за еще большую нормальность?

– Нет, все еще хуже, – женщина опустила голову. – Тут уже, пожалуй, вопрос: нормальная ли я сама?

«Все-таки усталость», – я мысленно кивнула сама себе.

– Знаете, я тут с ним ходила куда-то, видела опять эти взгляды «чего-то явно не так с этим ребенком! А чего? Ну-ка, а если присмотреться?» – и вдруг поймала себя на совершенно дикой мысли: если бы Вадик был моим приемным ребенком, которого я взяла из детдома и вот так отреабилитировала, – я бы им гордилась! И собой тоже! Чувствовала бы нас обоих героями!

– Нда… – я сразу не нашлась с ответом, и моя посетительница моментально закручинилась:

– Вот видите, я же говорила – осудите… Да осуждайте на здоровье, я и сама себя осуждаю, только скажите – что ж мне с этим делать-то? Нельзя же так жить! Он же и сам уже все видит и чувствует. Недавно я опять его уроки переделывать заставляю (у него иногда в тетрадке и прочесть нельзя, что написано), а он вдруг голову поднимает и спрашивает: «Мам, а ты меня вообще хоть немного любишь?» Меня как кулаком в лицо…

Я немного понимала ход ее не столько мыслей, сколько чувствований, но плохо представляла, что тут можно изменить. Однако Вадика-то жалко. Жить с постоянным ощущением, что тебя стесняется родная мать… тут как бы не псу под хвост все успехи реабилитации…

– А у вас фантазия хорошая? – спросила я, уже зная ответ.

– Да, очень. Я подростком даже роман писала на двоих с подружкой. Сейчас это мне скорее мешает – я же понимаю, что много с Вадиком придумываю, и люди вокруг, может, ничего такого и не видят и не думают вообще.

– А давайте вы вообразите, что Вадик – приемный ребенок?

– Это как?!

– Ну сочините обстоятельства какие-нибудь. Например, что его в роддоме подменили или что у вас в автокатастрофе лучшая подруга погибла и вы взяли ее больного сына… Вдруг поможет?

Женщина сначала явно удерживалась от желания покрутить пальцем у виска, а потом в ее глазах вдруг внезапно что-то зажглось – там явно рождался сюжет.

– Хорошо, спасибо, я попробую, – скороговоркой пробормотала она и убежала.

«Может, я себе льщу, – самокритично подумала я ей вслед, – и она просто решила, что психолог рехнулся?»

На следующей встрече она села в кресло и зарыдала.

Склонность к театральным жестам я заметила еще в прошлый раз и поэтому, не пытаясь утешить, просто пережидала.

Однако ее рассказ меня, признаюсь, поразил.

Мою идею мать Вадика восприняла на ура. Но собственными фантазиями, увы, не ограничилась. Если весь мир театр, то люди (во множественном числе) в нем актеры. Следовательно, пусть играют.

Она пришла к мужу и сказала: «А вот если бы наш Вадик был приемный, то как это могло получиться? Может быть так, что у нас долго не было детей, потому что ты в армии служил на подводной лодке?»

Муж естественно едва не упал с табуретки.

Вызнав, что этот бред – результат ее обращения к психологу, он посоветовал ей о том психологе забыть и обратиться сразу к психиатру.

Однако она не унялась и пришла с тем же к своей матери. Мать, переживающая за душевное состояние дочери и видя ее необычно оживленной, с горящими глазами, подыграла и вспомнила потрясающую историю: оказывается, ныне покойный дед женщины остался сиротой в войну после бомбежки эвакуационного эшелона, и его прямо на железнодорожных путях раненым подобрала в дополнение к двум своим детям женщина, которая их всех потом и воспитала. Мать Вадика кинулась с этой историей к его отцу, который только головой покачал и со словами «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось» ушел на работу. Казалось, он даже рад, что она по крайней мере про подводную лодку позабыла.

Дальше все было прямо очень неплохо. Женщина явно приободрилась и радостно сочиняла сюжет за сюжетом. Мать, муж и младшая сестра обреченно слушали. Та подруга, с которой когда-то писали роман (за истекшие годы она превратилась в бездетную и безмужнюю журналистку феминистического толка) ничего в сбивчивых объяснениях подруги не поняла, но охотно подключилась к процессу и предлагала оригинальные решения.

Поразительно, но Вадик вроде бы стал лучше учиться и лучше концентрироваться.

Параллельно произошло следующее. Чуткий Вадик словил волну, как-то ее проанализировал, где-то что-то подслушал – и рассказал двум своим школьным приятелям, что он, оказывается, приемный.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.