Дитя Эльфа и Погремушки - Корнилова Ксения - Страница 17

Теперь никакие огни многоэтажек не могли заменить крышу, сотканную из звезд.

Опять непонятный шорох. Снаружи явно кто-то есть. Пожалев, что по привычке не закрыла полог палатки, я сжалась под лоскутным одеялом, стараясь держаться в тени, слиться с темным силуэтом топчана. Скорее всего, бояться нечего – рядом отдыхала вся труппа передвижной ярмарки, – но все равно стало не по себе.

Мелькнула тень. Откинулся полог главного шатра. Следом за ней, по цепочке, стараясь не наделать много шума, скользнули еще несколько фигур и все стихло. Терзаемая любопытством, я медленно поднялась, нацепила кофту с капюшоном и осторожно, останавливаясь после каждого шага, пошла вперед. Я на месте – надо незаметно пробраться внутрь или найти точку, откуда можно наблюдать за происходящим. Вот оно! Чуть справа, у самой земли, я заметила небольшой надрез в потрепанной временем толстой ткани, и через секунду мои глаза вглядывались в темноту, хотели рассмотреть происходящее.

По импровизированной сцене ползали тени. Свет луны, пробивающийся через круглое отверстие вверху шатра, подсвечивал блестящую черную ткань капюшонов и влажные, пропитанные горючей жидкостью факелы. Через секунду вспыхнул огонь. Пламя взвилось вверх, разбрызгивая вокруг горящие искры. Я увидела нескольких участников шоу уродов – узнать их не составило труда даже с моим с детства – из-за альбинизма – несовершенным зрением: Толстуха Тесса выделялась внушительной фигурой не меньше трехсот килограмм веса, сиамские близнецы Нолан и Роман, делящие одно тело на двоих, и Длинный Лу – высоченный, почти под три метра ростом, молодой парень, обычно тенью шныряющий по территории ярмарки, стараясь изо всех сил остаться незамеченным, но редко в этом преуспевал. Он, в отличие от всех остальных, явно не горел желанием выставлять себя напоказ, но деваться ему – как и мне – было некуда.

Они собрались вместе вокруг установленной прямо в центре сцены огромной каменной плиты. В руках факелы, на головах капюшоны. Фигуры раскачивались из стороны в сторону, как загипнотизированные, и говорили, то повышая голос, то снова переходя на шепот. На плите, привязанная по рукам и ногам, лежала девушка. Абсолютно обнаженная, она извивалась, старалась вырваться и кричать, но ее рот оказался набит тканью, пропитавшейся слюной и кровью, которая капала на шею, белоснежную грудь и стекала дальше на холодный камень.

На сцене появился молодой человек. Обнаженное, хорошо сложенное, но худощавое, загорелое, покрытое татуировками тело блестело в свете факелов. Тени ложились на лицо, прикрытое черной маской. Он подошел к девушке, и она замерла. Настороженно смотрела на него в надежде угадать дальнейшее развитие событий.

В его ладони блеснуло длинное лезвие ножа, рука взмыла вверх, и из тела, распластавшегося на каменной плите, брызнула кровь. Ему оказалось мало. Он резал белоснежную кожу, кромсал, будто это не живой человек, а слабо прожаренный стейк с кровью.

Темные фигуры скинули плащи и начали свой дикий танец, не прекращая выкрикивать слова на неизвестном языке. Девушка была еще жива. Ее окровавленная грудь вздымалась вверх и тут же падала. Парень наклонился, впился губами в растерзанную ножом шею, забрался наверх и начал насиловать извивающееся тело под улюлюканье мечущихся теней.

Я застыла, охваченная ужасом, зажала губы ладонью. Рот наполнился криком и резал щеки, словно битым стеклом. Дышалось и думалось с трудом. Больше всего обескураживали нахлынувшие чувства: отвращение и страх вперемешку с возбуждением.

Пленяющая душу тьма добралась и до меня. Вывернула наизнанку, заставила переживать чувства, которые я испытывать не могла и не хотела. Первым порывом было броситься на сцену, но реальность обескураживала, превращая все происходящее в какой-то сюр. Как такое возможно под носом старой Деи? И что скажут другие члены труппы, узнай они, что вытворяют эти нелюди, собираясь по ночам?

Воздух пропах кровью, потом и дымом. Не в силах и дальше выдерживать происходящее, я поднялась на негнущихся ногах, и проскользнула обратно в обнаруженный сбоку от главного входа лаз. Перед глазами пульсировали черные пятна. Я едва понимала, куда иду, но умудрилась добраться до палатки и, забившись в угол за топчан, постаралась привести мысли в порядок.

Сомнений не осталось – интуиция не подвела. “Шоу уродов” – лишь замаскированный культ поклонения темной силе Вакуо, выбравший себе миссию уничтожить мир в том виде, в котором он существует. У меня есть два пути: либо обратиться в полицию, либо самой расправиться с ними. Но кто послушает? Разве кто-то стал меня слушать, когда после смерти Тэда я пыталась объяснить, что он не просто так упал – его утянули вниз. Нет! Меня отправили домой, как ненормальную, предварительно заставили пройти освидетельствование у психиатра. Наверное, могли бы посадить, если бы не камеры, установленные на набережной, благодаря которым все увидели, что я стояла достаточно далеко и точно не могла быть виновницей происшествия или его инициатором.

Нет, в полицию идти нельзя.

Можно пойти к старой цыганке, но она, пожалуй, была единственная, кто относился ко всем участникам ярмарки как к своим детям, и вряд ли поверит, если только не увидит все своими глазами. Как часто это происходит? Как часто они позволяют себе проникать на территорию ярмарки и затевать чудовищные обряды?

Решено. Я все расскажу.

Дрожь потихоньку проходила. Во рту пересохло. От напряжения болело все тело, но я боялась встать и закрыть за собой откинутый полог.

Снова показалась луна. На улице скользнули тени, направляясь от главного шатра к выходу. Я слышала смех, тихие разговоры, короткие вскрики – будто они праздновали победу. Но война еще не окончена. Я не знаю, как я это сделаю. Я не знаю, сколько мне потребуется времени, но они умрут. Один за другим. А лучше – все сразу, охваченные огнем их же пылающих факелов.

Я закрыла глаза. Зажмурилась с такой силой, что в темноте начали вспыхивать белые пятна света. Успокоиться и дышать, ощущать энергию, притихшую глубоко. Все еще дрожа от страха, я чувствовала, как внутри нарастает сила. Как в том сне – луч света растет, расширяется, заполняет каждую клеточку, пропитывает молекулы моего тела и выходит за его пределы. Символ, выбитый на плече, снова заныл, напоминая о себе и защите, которую дарует сверх отмеренного мне хранителями Эссенцио.

Я продолжу свою миссию, продолжу защищать людей силами данного мне дара. Я готова сделать и больше. Я готова бороться с настоящим злом.

Уже давно все стихло. Звездное небо так и висело над головой, словно ничего не случилось. А я все так же сидела, забившись в угол, пока не увидела первые лучи солнца.

***

– Эй-Эй, Рэй-Рэй! – Тощая Дейзи залезла на стул передо мной, забыв спросить разрешения. – Накрасишь меня? Ну пожалуйста! Тесса опять…

– Накрашу, – буркнула я.

– Тебе надо согласиться и присоединиться к нам, – прошептала Дейзи.

Надоели эти разговоры. Голова гудела после бессонной ночи. Не осталось сил даже держать кисточки для макияжа, не то чтобы браться за более серьезную работу. Я хотела напроситься в автотрейлер к кому-нибудь из участников ярмарки, но потом подумала, что лучше будет остаться и присмотреться к происходящему за потрепанными стенами главного шатра – после случая с отцом и до вчерашней ночи я не решалась туда заходить.

– Как татуировка? – сменила я тему и аккуратно потрогала телесного цвета пластырь, которым Дейзи залепила верхнее правое веко.

– Болит, зараза. Ничего. Ты не трогай – так гораздо страшнее.

Она противно захихикала.

– Дэз, ты опять как чучело.

Я вздрогнула, обернулась и уперлась взглядом в красивое ухмыляющееся лицо Нолана. Роман в это время отвернулся в сторону и не обращал на нас внимания.

– Рэй-Рэй, – тоненьким голоском передразнил Нолан. – Нарисуй и мне такое уродливое лицо.

Близнецы заржали, одинаково широко раскрыв рот. Дейзи психанула, соскочила со стула и унеслась в сторону шатра. Я молчала – не желала их провоцировать, – боялась сорваться и наговорить лишнего про вчерашнюю ночь.