Магия взбесившихся дверей - Гаврик Зинаида Владимировна - Страница 2

А ещё у него были татуировки. Они оплетали его запястья, покрывали тыльные стороны ладоней и даже пальцы, на которых к тому же красовались тяжёлые перстни с черепами и драконьими головами. Хорошо хоть, лицо не испортил татуировками. Оно и без того врезалось в память с первого взгляда. В целом с такими яркими тёмными глазами лицо могло быть бледным и невыразительным. И всё равно было бы невозможно отвести взгляд. Единственный минус – он носил своё лицо как маску. Добавить бы ему подвижности, и все девушки мира передрались бы за право познакомиться с подобным красавцем. Блин, да ему шёл даже белёсый шрамчик, рассекающий надвое бровь! И всё равно от парня хотелось отодвинуться.

Небрежность причёски могла бы хоть немного уравновесить жутковатую неподвижность лица. Но нет. Короткие волосы – чуть длиннее на макушке и выбритые почти под ноль на затылке и у висков – лежали в идеальном порядке. Ни одной торчащей пряди.

Не знаю, сколько времени я стояла и разглядывала парня, до рези в глазах всматриваясь в каждую деталь его яркой внешности. Он был единственным, кого не преобразил мой больной разум. Поэтому я до ужаса боялась отвернуться и снова потерять сцепку с реальностью. Он сидел почти неподвижно, не делая никаких попыток прервать неловкую паузу.

– У вас всё в порядке? – спросил над самым ухом официант. Я вздрогнула всем телом и, резко обернувшись, уставилась в стрекозиные глаза. А потом меня накрыло. Всхрапнув, как испуганная лошадь, я бросилась к выходу, сильно толкнув официанта плечом. Кажется, он упал на столик. Я слышала грохот, но не стала оборачиваться. Выскочив на улицу, я поняла, что задыхаюсь. Хотелось нестись со всех ног, но мне катастрофически не хватало воздуха. Поэтому я просто упала на ступеньку и попыталась отдышаться. Прохожие смотрели на меня с недоумением. У них были нормальные глаза. Я отчаянно обвела взглядом улицу, готовая увидеть всё что угодно. Но улица выглядела как обычно. Ничего особенного. Снова и снова я всматривалась в окружающую обстановку, ища хоть какие-то подтверждения тому, что сошла с ума. Ничего.

Какой-то мужчина, глянув на меня с презрением, прошёл мимо и вошёл в кафе. Через пять минут вышел, держа в руке бумажный стаканчик с кофе. И тогда до меня дошло – приступ закончился.

Заставив себя подняться, я со страхом уставилась на деревянные двери кафе. Я знала, что надо войти и проверить. Иначе буду жалеть об этом. Я должна убедиться, что всё, что я там видела, – лишь плод больного разума.

Не с первой попытки, но я заставила себя зайти туда снова. Обычный зал, обычные люди за столами. Парнишка с татуировками тоже исчез. Скучающий официант посмотрел на меня безо всякого интереса и отвернулся. Хватило одного взгляда, чтобы понять – дело действительно во мне. С кафе всё нормально, а вот со мной явно что-то не так.

Во всём этом был только один плюс. Я перестала расстраиваться из-за расставания с Русланом. На фоне переживаний за собственный рассудок расставание вдруг показалось какой-то надуманной, едва ли не игрушечной проблемой. Подумаешь, парень бросил! Ни один парень не стоит того, чтобы ради него загреметь в психушку. Сколько этих парней ещё будет… А вот свихнуться, ещё толком и не пожив, – вот это страшно.

Глава 2

Следующие пару дней я тщательно следила за собственным состоянием и делала всё, что хотя бы теоретически могло помочь мне вернуть душевное равновесие: начинала утро с зарядки, пила витамины, ходила на пробежки в парк, питалась свежими овощами, слушала гармоничную музыку и даже занималась йогой по роликам из интернета. Кажется, это работало: за все выходные не было ни одного срыва, и в целом я чувствовала себя неплохо. Периодически возвращались мысли о Руслане, но теперь я ощущала только злость. И на него, и на его мамашу, и на себя за то, что повелась на красивую мордашку и не разглядела в нём гада. Хотя сейчас, вспоминая проведённое с ним время, я находила множество моментов, которые должны были меня насторожить.

К вечеру воскресенья я постаралась сделать всё возможное, чтобы подготовить себя психологически к тому, что завтра пойду на учёбу и, вполне возможно, встречу в универе Руслана. Мне казалось, что я к этому готова, но беспокойство всё равно присутствовало. Я дико боялась повторного срыва. Вдруг мне только кажется, что я пережила это расставание? Я даже подумывала пропустить учёбу, но поняла, что если останусь дома, то беспокойство будет только расти. И хоть мы с Русланом учились на разных факультетах и, учитывая королевские размеры нашего вуза, могли вообще не встретиться, но я по себе знала, что, когда опасаешься встречи с кем-то, как назло начинаешь сталкиваться с ним на каждом углу.

Все эти размышления привели к тому, что я долго не могла заснуть. Наконец, мне пришла в голову мысль, что неплохо бы явиться завтра в универ пораньше, чтобы исключить вероятность встречи с Русланом. А потом я пообщаюсь с одногруппниками и, глядишь, нервозность спадёт.

Поставив будильник на шесть утра, я успокоилась и, наконец, уснула.

Хорошо, что я установила на будильник очень громкую пронзительную мелодию! Иначе точно бы проспала! Кое-как расклеив глаза, я едва не перевела будильник на более позднее время. Но потом воображение услужливо подкинуло воспоминание о стрекозиных глазах официанта, и я тут же заставила себя встать. Нет уж. Буду придерживаться изначального плана.

На автопилоте я собралась и запихала в себя яичницу. Есть не хотелось вообще, но я считала, что завтракать обязательно нужно. До недавнего времени меня воспитывала строгая тётушка, и она сумела внедрить в мою голову некоторые полезные установки, в том числе и эту.

Когда я подходила к универу, у входа ещё даже не тусовались студенты. Обычно там всегда стояла толпа.

На дверях привычной аудитории висела записка, что пара переносится в дальний корпус. Это меня только порадовало – так ещё меньше вероятности встретиться с Русланом.

Нужную аудиторию я нашла не сразу – в этом корпусе мне ещё бывать не приходилось.

Обшарпанная дверь с облупленной краской оказалась незапертой, так что я вошла внутрь и устроилась на задней парте у окна. Как и следовало ожидать, кроме меня никого ещё не было.

До начала пары оставалось сорок минут. Я было потянулась за телефоном, чтобы убить время за просмотром роликов в соцсетях, но потом вдруг вспомнила, что преподаватель грозился провести тест. Надо же – совсем из головы вылетело со всеми этими событиями! Что ж, как раз есть время почитать конспект и повторить пройденный материал.

Я прочитала первые строчки, а потом глаза начали сами собой закрываться – сказывался недосып.

Сквозь сон до меня донёсся строгий голос преподавателя.

– …А если кто-то уверен, что легко сумеет сдать зачёт с первого раза, то лучше вам запомнить: легко тут не будет! Кроме того, я не терплю, когда пропускают занятия! И если вы надеетесь, что ваш прогул никто не заметит, вы жестоко ошибаетесь…

Я беспокойно пошевелилась, ещё не до конца осознавая, реален ли этот голос или он является частью сна. В этот момент кто-то тихо сказал мне на ухо, щекотнув дыханием:

– Просыпайся, Ульяна.

Вот тут я резко выпрямилась и попыталась проморгаться. Глаза открылись не сразу. Было такое ощущение, словно в них насыпали песка. Однако я с трудом сумела различить пышную огненную шевелюру сидящего прямо передо мной Антошки Мякишева и немного успокоилась. Так я на паре! Видимо, я проспала начало, а одногруппники решили меня не будить. Наверняка им это показалось забавным. Хорошо хоть, села позади – долговязый Антон скрыл бессовестно дрыхнущую меня от преподавателя.

Я начала яростно протирать глаза, чтобы унять зуд и вернуть себе способность видеть, а преподаватель продолжал вещать:

– Довожу до вашего сведения, что с этого года требования к студентам ужесточились… – Я отстранённо отметила, что голос незнакомый. Опять Лыщова кто-то подменяет. Вечно он по всяким конференциям мотается. Впрочем, нам это только на руку, нрав у Лыщова на редкость злобный. Не зря за ним давно закрепилось прозвище «Злыщов» или попросту «Злыщ». А голос тем временем продолжал: – И всё благодаря одному нашему выпускнику, который с треском вылетел из престижной фирмы из-за того, что перенервничал после совещания, ошибся в простейшем заклинании и случайно оживил ворота.