Возвеличить престол (СИ) - Старый Денис - Страница 49

Атаман, конечно, был падок на деньги, однако нынче ему важнее была казацкая слава великого воина. Он станет по своему положение вровень жене, или не быть семейному счастью. Государь справедлив, он введет казака в Боярскую Думу, ну или, хотя бы одарит чем существенным.

Наступила пауза. Тохтамыш видел, как и все его воины, что казаков стало слишком много. Против менее, чем шести сотен, пусть и лучших крымских воинов, сейчас распекалась лава более, чем в пять тысяч казаков. И это были не лапотники, сражающиеся в нижней рубахе со ржавым топором, а воины в тигеляях, кольчугах, бахтерцах. Было среди них и много лучников, которые ждали только отмашки своего атамана.

— Кто мой хан, коли поеде? — спросил крымский военачальник и зло, пренебрежительно, посмотрел на своего хана, или уже не своего.

Заруцкий задумался. В это время ему на ухо прошептали, что нужно срочно на что-то соглашаться, иначе придется вступать в бой с поддерживающими Тохтамыша отрядами. Даже не отступающими, а уже бегущими. А после подоспеют и татары Селямета, так можно и в ловушку угодить.

— Слово мое, что до Москвы ты, великий хан, — гость. И никто обиды не учинит, но перед волей государя я слаб, ибо слуга государев. Что в Москве скажет Димитрий Иоаннович, то и будет. Не теряй времени, хан! Иначе защитить тебя не смогу, — сказал Заруцкий, и из него будто стержень вынули.

Атаману подвели свежего коня и помогли перебраться, а другой казак за уздцы стал уводить коня Заруцкого. Когда Тохтамыш согласился ехать в Москву. У него созрел план, по которому за то, что крымский хан освободит Московию от дани и вассальной зависимости, царь даст войско и Тохтамыш еще собственноручно отрубит головы предавшим его беям. Молодой хан цеплялся за жизнь, при этом она неразрывно была связана с престолом в Бахчисарае. Он проиграл Селямету, но и дядюшка изрядно потрепан. Русский царь даст ему степняков, стрельцов и пушки, а он… Тохтамыш верил, что русские не потребуют никаких вассальных клятв, может, золото только, оно нужно всем гяурам, а его Тохтамыш найдет в закромах казненных беев. Тем и откупиться от московского царя.

Когда Тохтамыш, не считая шести тысяч казаков, в сопровождении меньше, чем пятидесяти своих бойцов, остальные предпочли уйти в Крым, или по поручению хана отправились в Бахчисарай, удалялся, бесформенная лавина, которой не было конца и края, с улюлюканьем и гугуканьем обрушилась на, уже празднующие победу, войска Селямета. Уставшие крымские воины не смогли оказать действенного сопротивления. У некоторых кони отказывались идти в бой от усталости. Профессиональное сопротивление оказали янычары, которые смогли не только выстоять при атаке, но и контратаковать под прикрытием своей артиллерии. Ни башкирам, ни калмыкам умирать не хотелось, а добычи они очень желали. Потому у янычар, после первой атаки, стали уходить стороной, устраивая загонную атаку на крымских воинов.

Но вот за степняками вышла тысяча армянских стрельцов. Полковник Мелкоян не видел никого, только турку, а еще перед глазами были изуродованные тела матери, жены, брата и двух сыновей. У янычар не было шансов, их шли убивать те, кто годами жил лишь мечтами о мести. А тут еще пушки нужно развернуть, огромные, неповоротливые пушки. Янычары были обречены.

Селямету доложили, что Тохтамыш бежал с гяурами и что он послал всего сотню воинов, чтобы вывезли из Бахчисарая казну и гарем. Селямет поспешил перехватить воинов своего племянника. На третий день пути усиленный разъезд из Перекопа, остававшийся верным Тохтамышу, не оставил свидетелей полного уничтожения Селямета и его окружения. Со страха, что политическая ситуация изменится и они сейчас убили кого-то важного, воины добили и раненых, ну а в крепости сказали, что трофеи от какого-то отряда, который сразу атаковал, не представившись

Крым остался без хозяина и лишь только в турецкой крепости Буджак предавался молитвам Михмед Герай, вдруг, ставший главным претендентом на ханский престол.

Глава 11

Глава 11

Москва

8 марта 1609 года

Сегодня Международный женский день. Праздник, отмечающийся во всем мире… к сожалению, не во всем мире, но в моем мирке, точно. В голове одного пападанца, который все никак не может сжечь окончательно все мосты с прошлым-будущем, все еще не стерлись традиции будущего. Но женский праздник — это такой триггер, который не обязательно и сжигать. У русского человека на четыре праздника, как минимум, выделяется слюна и появляется острое желание что-то делать, но отпраздновать. Это Новый Год, 23 февраля, 8 марта и День Победы. Ну не могу я не выпить в такие дни, как и сегодня не мог не подарить что-нибудь этакое жене. Тем более, что нужно создавать тренд «императорская сокровищница».

Над ожерельем, что я захотел подарить Ксении, работали одиннадцать человек, это включая меня. Интернациональная бригада из высококлассных ювелиров и огранщиков трудилась две недели. А почему они не высококлассные, если, к примеру, Иванес Саргинян принимал участие в подготовке драгоценных подарков в султанский гарем, а за изделиями Якова Лейзеровича из Могилева охотились магнаты в Речи Посполитой.

Последний, кстати, вполне обжился в России. Удивительные они люди, евреи, умеют приспособляться к любым условиям и видеть перспективы там, от куда многие убегают. Лейзерович не потерял связи с родственниками из Литвы, что ему, безусловно, помогает в работе.

К сожалению, но часть ремесленников и мастеров, которые были взяты с набегов, убежала обратно, в Литву. Знаю, что уже некоторые из них вновь вернулись, но далеко не все. Зря! Я делаю все, что можно для создания внутреннего рынка и тем самым возможности для реализации своих изделий для многих мастеров. Мануфактуры есть, они появляются и большая половина из них работает вполне прибыльно, но и для мастеров найдутся свои клиенты.

Волей «сверху» я организовал Московскую ярмарку, в этом году должны пройти — есть все условия, что успешно — ярмарки в Нижнем Новгороде и Ярославле. Оптовые рынки создаются в Архангельске и Астрахани. Это для купцов-лентяев. Перс может приехать в ближайший крупный русский город, коим для него является Астрахань, и купить почти все, что можно приобрести в Центральной европейской части России. Дороже — конечно! Но безопасно и гарантировано. Хочешь дешевле — езжай на ярмарки.

Постепенно, но неуклонно, с 1 января, вводятся полновесные рубли, по 25 граммов серебра в каждом, а так же вводились копейки. Тут, арифметически высчитывали, чтобы в ста копейках были те самые 25 граммов белого металла. То есть в монете «50 копеек» было 12,5 граммов, в «20 копеек», соответствующе, а вот пять копеек были из билона [медь, с примесью серебра], копейка и полушка были уже медными.

Реформа сложная, по своей сути. Мы заменяли всякие «новгородские деньга», «московки», систематизируя денежное обращение. В условиях войны начинать такое большое дело опасно, я уже об этом говорил, но после посчитал, что воевать мы можем долго, если не постоянно. Так что, не развиваться из-за этого? Вот только вводить новые деньги стали дозированно, небольшими партиями и с разъяснениями в газете. Печатный двор работал медленно и даже за полгода не смог начеканить монет и на десятую долю нужного. И это при том, что и новгородский печатный двор был перевезен в Москву вместе с мастерами.

Монеты получились…Да плохо, очень плохо! Я видел в будущем, на экскурсии на Печатный двор, станок для чеканки монет, который использовали в начале XIX века. Это тот, что с двумя рельсами и мощным молотом. У меня есть Гаспар Леман — гений гравировки и работы хоть с камнем, стеклом, да и с металлами вполне может. Есть и другие, в том числе и, бывший ранее цесарским, мастер чеканки монет. Но… все равно уродцы. Хотя остальные люди из моего окружения восхищались. А по мне, так не лучше ефимок [талеров]. Правда, и не хуже, что тоже результат. Но хотелось, чтобы монеты, с надписями «рубль Российской Империи» были лучшими, когда двуглавый орел на аверсе не похож на ощипанную курицу, в то время, как мой профиль на реверсе хоть как-то походил на реальность. Только чтобы без выжженной каленым железом бородавки, где сейчас ожег. Мне обещали стараться улучшить монеты, а Василий Петрович Головин не разделял моего скепсиса вовсе, искренне гордясь русскими деньгами. Не видели они монеты, которые можно было бы назвать произведением искусства. Я такие в будущем видел, так что и от сюда скепсис.