В стране слепых - Флинн Майкл Фрэнсис - Страница 90

С другой стороны, ей почему-то было грустно. Являясь в мир в обличье Глории Беннет, она оставляла позади всю свою прежнюю жизнь, и не в переносном, а в самом прямом смысле. Сара Бомонт отступала в полузабытое, отчасти мифическое прошлое, превращалась в выцветший, едва узнаваемый фотоснимок, хранящийся где-то в альбоме ее памяти. И от того, что виновата в этом она сама, легче не становилось.

Иногда Сара забывала обо всех драматических событиях, преступлениях и заговорах, в которые оказалась замешана, и жалела только об одном: что им с Деннисом так и не удастся построить Квартал Бренди Куинна. Со временем эта мечта увянет и поблекнет, но забыть о ней невозможно. Она останется лежать на чердаке ее памяти, обрастая пылью и паутиной, но время от времени будет попадаться на глаза и напоминать обо всем, чего Сара так и не успела сделать, а теперь уже никогда не сделает.

А с третьей стороны, если можно так сказать, ее одолевали предчувствия. Сара Бомонт – известная персона, за ней охотится множество людей: кто из мстительности, кто из тщеславия, кто просто из любопытства, – и вот она едет к ним. Все они поджидают ее там: и правительство, и Тайная Шестерка, о которой говорил Ред, и телерепортеры, и газетчики. Человеческое стадо, которое всегда привлекает слава. Подлипалы, преследующие знаменитостей. Как тот человек – как его звали? Кажется, Боб Форд? – который застрелил Джесси Джеймса только ради того, чтобы прославиться.

Она поделилась этими мыслями с Редом, но он сказал ей, что беспокоиться нечего: теперь она Глория Беннет, а за Глорией Беннет никто не охотится.

– И все-таки, – сказала она ему, пока Джейни пробивалась сквозь утренний поток машин, – я не чувствую себя в безопасности. Я теперь… какая-то прозрачная. Как будто каждый может видеть меня насквозь. Чернокожая женщина со следами пластической операции. А вдруг кто-то догадается, что я и есть Сара Бомонт?...

– Таких догадливых не бывает, – заметила Джейни.

– Я думаю, есть много причин, почему тебе надо было со мной сейчас поехать, – серьезно сказал Ред. – Следы операции вовсе не так заметны. Ты легко скроешь их под прической или под косметикой. А через четыре-пять месяцев швы совсем сгладятся. Вот со мной дело другое, – он провел рукой по подбородку. – У меня такой вид, будто я только что из драки. – Он дотронулся до сине-багрового шрама, оставшегося после операции. – Тебе лучше, на тебе синяки не видны.

– Я не говорила, что есть основания бояться. Но все-таки кто-нибудь может догадаться.

– И догадаются, если будешь болтать лишнее, Глория.

Сара резко повернулась к Джейни.

– Не называй меня Глорией! Пока не надо. Только там, снаружи.

Джейни Хэч ничего не ответила. Пожав плечами, она продолжала смотреть на дорогу перед собой.

Сара взглянула на Реда, но он только шевельнул бровью. Тогда Сара уселась вполоборота, чтобы видеть Джейни. Та не сводила пристального взгляда с идущих впереди машин, как будто целилась в них. Однажды Сара видела, как Джейни стреляет в цель. Из винтовки с телескопическим прицелом она с добрых пятисот метров укладывала в яблочко четыре пули из пяти. И тут же Сара вспомнила, как Джейни стояла с той же самой винтовкой и ничего не предпринимала – только наблюдала, как Орвил Крейл крадется за Сарой в развалинах замка на горе Фалкон.

– Джейни, а почему у вас здесь с собой три ружья?

– Охотиться.

– Я знаю, но почему три?

Джейни молча взглянула на нее, потом снова устремила взгляд вперед и сказала:

– Ну, верхнее для прерии. Большая скорость пули, отлогая траектория. В лесу редко стреляешь издалека, там нужна картечь покрупнее.

– Ах, вот что. – Похоже, Джейни Хэч вооружена не хуже, чем какая-нибудь малая страна. – Ну, а третье? Оно для чего?

Джейни снова бросила на нее холодный, бесстрастный взгляд.

– Для всякой нечисти.

В аэропорту их ждал частный реактивный самолет. Пилот стоял рядом, разговаривая о чем-то с аэродромными механиками и пытаясь перекричать шум двигателей. Ред подвез их сумки на тележке к трапу, один из механиков погрузил их в носовой отсек. Пилот отдал честь Реду и обменялся с ним рукопожатием. Невдалеке по взлетной дорожке с ревом пронесся лайнер.

Сара повернулась к Джейни, чтобы попрощаться, но та положила ей руку на локоть.

– Держи ухо востро, мисси. Поняла?

Точно такое же предупреждение она слышала от Джейни в денверской библиотеке, когда Крейл рылся в ее заметках про Брейди Куинна. Держи ухо востро, но на мою помощь не надейся. Сара сбросила ее руку.

– Я могу за себя постоять.

– Знаю. Я не про тебя.

– Тогда про кого… – Сара проследила за взглядом Джейни. – Про Реда? Не глупи. Он тоже может за себя постоять.

Джейни сердито посмотрела на Сару.

– Он тебе не рассказывал про Джексонвилл?

Сара покачала головой.

– Нет, он ничего про это не говорил.

Джейни передвинула языком табачную жвачку из-за одной щеки за другую и сплюнула на землю.

– Так вот, я тоже ничего не говорила, ясно? И не вздумай его спрашивать. Захочет рассказать – расскажет.

Джейни села в машину и захлопнула дверцу. Возмущенно заскрежетали шестерни передач, и пикап влился в поток автомобилей на шоссе. Ред махал Саре рукой – пора на посадку. Она пошла к самолету. Джексонвилл? Что же случилось с Редом в Джексонвилле, если это так беспокоит Джейни? И почему из этого следует, что она должна держать ухо востро?

Полет длился недолго. В Ньюарке их ждал лимузин с темными стеклами и шофером в ливрее. Она ехидно взглянула на Реда, и тот сказал:

– Что толку быть богатым, если нельзя хоть иногда этим пользоваться?

Шофер отвез их в обширное поместье в лесистой части штата, где прислуга обращалась к ним «мистер Джеймс» и «мисс Глория». Сара едва успела привести себя в порядок и переодеться, как Ред подогнал из гаража новенький автомобиль и повез ее куда-то по запутанным, извилистым, узким лесным проселкам. Сара подумала о том, сможет ли найти в случае чего обратную дорогу в таком лабиринте, и, поняв, что нет, выбросила эту мысль из головы.

Пиццерия Тони помещалась в небольшом старомодном торговом центре между пекарней и лавкой сувениров. Дальше шли магазин уцененных товаров и супермаркет. Автостоянка была заполнена только наполовину. Ред поставил машину, и они вышли.

Внезапно откуда-то сверху раздался пронзительный крик. Сара мгновенно вскинула голову и увидела, что на фонарный столб, трепеща крыльями, усаживается чайка Было еще довольно светло, и фонарь никак не мог решить, зажечься ему или нет. Сумерки понемногу сгущались. Эта поездка отняла у Сары два часа времени и душевный покой. Она ни минуты не верила, что Ред везет ее сюда только ради пиццы.

Они вошли внутрь, и ее окутал аромат свежевыпеченного теста. За прилавком стояли два человека, которые, переговариваясь по-итальянски, посыпали готовые пиццы тертым сыром – сноровка, с которой они выполняли все операции, свидетельствовала о долгой практике. Сара глубоко вдохнула аппетитный запах лука, перца и острого томатного соуса.

Комната была узкая и длинная. У правой стены, за прилавком, стояли духовки, где запекалась пицца. Дальше шли разгороженные кабинки для посетителей. Одну из них занимала шумная компания молодежи.

– Он нас уже ждет, – спокойно сказал Ред.

– Ждет? Кто?

Ред кивнул в сторону самой дальней кабинки справа, где сидели рядом два человека. У того, что помоложе, бросалась в глаза окладистая борода соломенного цвета. Тот, что постарше, был хорошо одет, с худым лицом и сединой на висках.

– Кеннисон, – сказал Ред.

– Кеннисон? – Глаза ее сузились. – Ты хочешь сказать…

Ред сделал ей знак говорить тише. Понизив голос, она продолжала:

– Ред, если бы я устроила вечеринку и пригласила на нее весь мир, его бы в списке гостей все равно не было!

– Никогда не вредно поговорить даже с врагом. Пожалуй, особенно с врагом.