Макхью - Флинн Джей - Страница 18

Сначала его били по почкам, и только через десять минут он перестал что-либо чувствовать.

Глава 8

Вонь и дым не давали ему дышать. Макхью решил, что он в сортире и сортир этот горит. Инстинктивно он попытался отползти в безопасное место, но при первом же движении на него обрушилась волна боли. Казалось, что все его тело раздроблено и размозжено, а вместо головы большое разбитое яйцо. Он собрался с силами и попытался осторожно приподнять это яйцо, крепко зажмурив глаза. Когда тошнота прошла, он открыл их.

Он валялся на свалке. Над тлеющей слева от него мусорной кучей поднимался вонючий дым. Неподалеку бродячий кот бился с крысой. Он был рад, что кот оказался рядом, потому что крыса была в нескольких футах от него, разглядывая его своими крохотными глазками.

– Спасибо тебе, кот, – пробормотал он. Он потряс головой и начал осматриваться. Руки и ноги двигались. Весь он был измазан сажей и пеплом, и ему казалось, что все это въелось в его кожу. Он перекатился на живот, постарался встать и чуть не упал.

– Ну, малый, кто-то очень не любит тебя.

Макхью приподнялся и взглянул на говорившего. На нем была выгоревшая рубашка, джинсы заправлены в сапоги. В руках он держал потрепанную шляпу и толстый свитер. Его темное лицо было испещрено морщинами, на котором совершенно неожиданно блеснули белоснежные зубы, когда он улыбнулся Макхью.

– Многие меня не любят, – слабо отозвался Макхью.

Темные глаза мужчины остановились на нем.

– Ты здоровый парень. Чтобы так тебя отделать, нужно было много народу.

Макхью попробовал шагнуть, но сразу же споткнулся. Его собеседник подхватил его и положил его руку себе на шею.

– Давай, надо же выбираться отсюда.

– Да. Я бы очень непрочь.

Макхью ощупал карманы. Ключи и бумажник были на месте. Опираясь на плечо своего спутника, порой повисая на нем, Макхью дотащился до края свалки, где на деревянных подставках стоял старый автобус. Из его заднего окна торчала труба печки, кузов был оплетен диким виноградом.

– У меня ты можешь почиститься маленько. Здорово болит?

– Порядком. Вы так и живете здесь, в этой вонище?

На темном лице появилась улыбка.

– Мне платят сотню в месяц, и все, что сюда привозят, мое. Вот сегодня тебя привезли. – Макхью не мог не рассмеяться.

– День на день не приходится.

Его поразило то, что он увидел внутри. Совершенно очевидно, что все содержимое автобуса поступало со свалки. Но там было чисто и опрятно.

На горелке кипел кофе, рядом стоял холодильник, поверх которого хозяин взгромоздил небольшую морозильную камеру. Макхью взглянул на себя в большое, до пола треснувшее зеркало. Он был чернее трубочиста и не выглядел воплощением здоровья.

– Меня тут зовут Джанки. А как твое имя?

– Макхью.

Они пожали друг другу руки, и Джанки занялся хозяйством. Он налил кофе в кружку, достал стакан, на котором еще сохранилась наклейка от сливочного сыра, и плеснул туда бесцветной жидкости из бутылки.

– Ну-ка, глотни. Это тебя малость поправит, Макхью.

Макхью с сомнением посмотрел на стакан, сел и одним махом проглотил его содержимое. Впечатление в целом было такое, как будто он проглотил ручную гранату. Он залил пожар крепким кофе, и только после этого смог отдышаться.

– Ничего себе, – с трудом проговорил он, – похоже на хорошую кукурузную самогонку.

Джанки ухмыльнулся и глотнул из горла.

– Точно. Убивает быстро, но не без мучений. Слушай, там у меня в углу душ. Иди, приведи себя в порядок, а я пока попробую выбить грязь из твоей одежды, Макхью.

– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

Макхью начал раздеваться, и, когда он увидел, что стало с его одеждой, ярость снова накатила на него. Когда-то это был прекрасный твид, и лондонский портной с непроизносимым именем очень гордился своей работой. Он пустил горячую воду и намылился сильно пахнущим желтым мылом. Вся его кожа горела, но он очень надеялся, что это мыло достаточно эффективно, чтобы убить блох, которых он наверняка набрался, валяясь на помойке. Он представления не имел, сколько он там пролежал. Во всяком случае уже темнело.

Горячая вода смыла боль, но дышать было еще трудно, и, когда он неосторожно кашлянул, ему показалось, что все внутренности оторвались. Он был весь в синяках с ног до головы.

Джанки старательно чистил пиджак Макхью.

– У тебя отличный костюм, Макхью. Когда на тебе такая дерюга, чувствуешь себя человеком.

– Был отличный костюм, – угрюмо сказал Макхью. – Он тебе нравится, Джанки? У нас с тобой примерно одинаковый размер. Давай я оставлю его тебе, а ты мне дай что-нибудь чистое.

– Ну-ну, – рассмеялся Джанки. – После хорошей чистки он будет как новенький. А одежду я тебе одолжу. Потом вернешь.

– Я не шучу. Костюм твой. – Макхью взял сигарету из пачки, лежавшей на столе. – Я думаю, что ребята, которые испортили его, скоро купят мне новый.

Джанки помолчал.

– Ну и глаза у тебя, Макхью. Если ты на них так посмотришь, я думаю, они, действительно, купят тебе новый костюм. – Он показал ему на шкаф. – Покопайся там. Бери, что тебе подойдет.

Макхью подобрал себе пару рабочих штанов серого цвета и рубашку в тон. Он застегнул ремень с пустой кобурой, протер туфли тряпкой и сунул в них босые ноги. Взгляд Джанки остановился на пустой кобуре.

– Так куда же меня к черту занесло? – спросил Макхью.

– Мы примерно в десяти милях за городом. Вон те огни – это набережная.

Макхью взял бумажник, лежащий на столе, вытащил из него банкноту и прижал ее бутылкой с кукурузным пойлом.

– Как мне выбраться отсюда?

– Телефона тут нет, а то бы вызвали такси, – рассмеялся Джанки. – Единственно, что могу сделать, это договориться с водителем мусоровоза. Он как раз сейчас заезжает на свалку.

– Согласен на все, кроме катафалка. Пошли.

Водитель оказался мексиканцем, развеселым парнем с вьющимися бакенбардами. Он обрадовался, что у него будет попутчик, и настоял на том, что довезет Макхью до мотеля, но от предложенных двадцати долларов отказался.

Лорис выбежала на балкон, когда мусоровоз с грохотом отъезжал от мотеля. Она уставилась на Макхью, и он никак не мог сообразить, плачет она или смеется.

– Господи Боже мой! Это должно быть ужасно интересно. Иди и расскажи мне о своей новой работе.

Он с трудом поднялся по лестнице. Свалкой от него уже не пахло, но ничто не могло перебить мощный аромат желтого мыла. Сбросив с себя одежду, он достал бутылку виски, закрыл глаза и пил прямо из горла, ощущая облегчение от того, что больше не нужно возиться с пуговицами на рубашке. Лорис достала свежее белье и вынула костюм из шкафа. Увидев синяки и ссадины, она вздрогнула и начала гладить их холодными пальцами, приговаривая:

– Макхью, ради Бога, когда же ты научишься быть поосторожней?

Он улыбнулся разбитыми губами и подмигнул ей подбитым глазом.

– Я предлагаю конкурс. Угадай, сколько на мне синяков, и тебя ждет приз.

– Какой еще приз? – она не могла смотреть на него.

Он негромко рассмеялся.

– Ты все равно еще долго не сможешь расплатиться со мной, даже если я угадаю.

Она помогла ему добраться до постели, поправила подушку и взяла у него бутылку из рук.

– Дай-ка я тебе дам выпить по-человечески. А потом ты мне все расскажешь.

– Хорошо. Где Нэйдин?

– Она прислушалась к твоему совету и подыскивает себе новое жилье.

– Это хорошо, – вздохнул он. – Солнышко, как она сейчас? В полном расстройстве, я думаю?

Лорис плеснула виски в стакан, положила лед и добавила содовой.

– Я не знаю, Макхью. Она странная девочка. Невозможно догадаться, о чем она думает. За все время, пока мы были здесь, она практически не упоминала его имени. Когда я пробовала заговорить о нем, она уходила от разговора. Хочешь знать, что я думаю?

– Я-то, по крайней мере, и предположить ничего не могу.

– Я думаю, она просто не хочет говорить об этом ни с кем, особенно с теми, кто не скрывает своей антипатии к Джонни. Соглашаться она не любит и поэтому просто молчит.