Попаданка 2 (СИ) - Ахминеева Нина - Страница 17

Обогнув тренировочный полигон, мы с Раисой Дмитриевной вошли в одноэтажное монументальное здание. Я чуть отстала, осматриваясь, но ничего примечательного не обнаружила: пустые коридоры да запертые двери.

Скоро уже придем-то?

Слушая, как эхо наших шагов отражается от стен, неожиданно вспомнила о той встрече, которой сегодня не суждено случиться.

С графом Пожарским, как и с Аннушкой, я вроде нашла общий язык, но рада, что не придется изобретать предлог для отказа от прогулки. Парень мне симпатичен, но… не хочу.

Мысли с красивого юноши плавно перетекли на Росса. Темная часть силы тут же заворочалась, а я грустно усмехнулась. Обида на Константина прошла. Я успокоилась.

И я не просто так спросила ректора, как отреагировал барон на идею моего переселения в общежитие. Держу пари, Костя не отступился от желания на мне жениться, и ему, естественно, невыгодны иногородние красавчики, водящие вокруг меня хороводы. Однако он не стал вмешиваться, предоставил возможность решать мне. Это было приятно.

Впрочем, к чему лгать? C Костей хотелось увидеться. Но звонить ему не собираюсь. Пока не разберусь в себе, ничего путного не выйдет.

Наконец остановившись, Светлакова без раздумий потянула за ручку массивную металлическую дверь и вошла. В помещении мгновенно вспыхнул свет.

Последовав за Раисой Дмитриевной, я внимательно огляделась. Тренировочный зал поражал размерами и высоченными потолками, к тому же его стены, похоже, отделаны таким же материалом, как и в разгромленном мною бункере барона. И здесь точно так же не имелось ни одного окна.

Наверное, стандартные меры безопасности.

Бесшумно ступая по черному слегка пружинящему покрытию, я подошла к единственному стулу и положила на него сумку. Светлакова же, закрыв дверь на массивный засов, отошла подальше от входа, позвала меня жестом. Как только я приблизилась, она бесстрастно сообщила:

— Этот зал предназначен для тренировок особо одаренных студентов. На двойную звезду, конечно же, не рассчитан, но не переживайте — если я рядом, любые разрушения исключены. Сегодня как такового занятия у нас не будет. Мне необходимо наладить контакт с вашей силой.

— Угу, — я переступила с ноги на ногу. Волнение нарастало.

— Положите ладони на мои, — попросила наставница и протянула руки.

Помедлив, я выполнила просьбу. Через миг почувствовала, как сила забурлила и ринулась к женщине. Что-то похожее я испытывала с Константином, но, в отличие от моего спасителя, к этой Раисе рвались и тьма, и свет. Слава богу, никакого физического влечения к ней я не ощутила. Очевидно, такая реакция сугубо на Костика. Эдакий специфический бонус.

— Расслабьтесь. Закройте глаза, — проговорила женщина. Ее голос обволакивал, убаюкивал.

Опустив веки, через пару секунд ощутила, как на душе воцарился небывалый покой. Моя разрушительная своенравная сила льнула к наставнице словно маленький пушистый котенок.

Минуты сменяли друг друга. Было удивительно хорошо. Я как будто выпала из реальности и парила где-то высоко-высоко. Там, где нет ни печалей, ни забот, лишь безграничное счастье.

Внезапно эйфория от парения в невесомости закончилась. Перед внутренним взором начала стремительно пролетать вся моя жизнь. Я не просто вспоминала, а буквально проживала ее заново.

Момент перед смертью причинил адскую боль. Ощущения, когда сердце сдавливают спазмы, а легкие горят от нехватки воздуха — отвратительны. Впрочем, и воскрешение оказалось ничуть не лучше. Это реально больно. Очень больно.

Испытав все по второму кругу, я покачнулась, едва устояв на ватных ногах. Подташнивало. В голове царила гулкая пустота.

— Посмотри на меня! — ввинтился в уши настойчивый, звенящий от напряжения голос наставницы. Встретив мой безучастный взгляд, женщина строго нахмурилась. Затем, на что-то решившись, властно распорядилась: — Сейчас же прими у меня клятву верности!

Глава 11

— Зачем? — уточнила я индифферентно.

— Все после, — лаконично ответила Светлакова и настойчиво попросила: — Когда начну произносить клятву, положи ладонь на мое темя, закончу — скажи «принимаю», — ее голос снова мягко обволакивал, успокаивал.

Чувствуя полное эмоциональное опустошение, я равнодушно пожала плечами. Мне эта клятва не нужна. Совсем. Но пусть дает, раз так хочет.

Тем временем Раиса плавно шагнула назад, затем встала передо мной на колени и склонила голову.

— Я, урожденная дворянка Раиса Дмитриевна Светлакова, — неожиданно звонко начала наставница, и я аккуратно положила руку ей на затылок, при этом совершенно ничего не испытывая. Не мелькнуло даже банального любопытства, — обещаю и клянусь своей жизнью, что отныне и до смертного часа ни делом, ни помыслами не причиню вреда пришедшей из чужого мира душе, носящей имя Владислава Юрьевна Метельская. Клянусь защищать ее интересы, не щадя себя…

Апатию как ветром сдуло. Слова врезались в сознание чугунным молотом, и на секунду даже стало трудно дышать.

Как⁈ Откуда⁈

Перед глазами вереницей ярких кадров пронеслись воспоминания. Вот наши ладони соприкасаются. Я чувствую тепло чужой кожи. Сила откликается, в сердце воцаряется покой, умиротворение, но внезапно меня накрывает лавиной собственное прошлое. С чего вдруг это произошло, тогда я даже не задумалась, а теперь озарило. Я поняла, что пробудило память. Вернее — кто.

Застыв от изумления, неверяще смотрела на продолжающую говорить наставницу. Звуки ее голоса вызывали причудливые колебания воздуха. То тут, то там вспыхивали и гасли маленькие разноцветные искорки. Подобного я прежде не встречала. Пожалуй, стоило больше уделить внимания процедуре принесения личной клятвы, но, видит бог, не получалось: женщина занимала все мысли.

Светлакова могла обрести надо мной власть, и она это, безусловно, знала. Однако по собственной воле лишила себя даже малейшего шанса меня использовать. Почему?

Раиса замолчала, а через короткую паузу решительно попросила:

— Прими мою клятву.

Не колеблясь, я уверенно сказала:

— Принимаю!

В это же мгновение сила пришла в движение и метнулась к женщине. Стоящую на коленях наставницу окутало четырехцветное пламя. Пульсируя в такт моему сердцебиению, огонь все сильнее и сильнее вращался вокруг ее неподвижной фигуры. В полной тишине огненный кокон стремительно уплотнился, превратился в бешено крутящуюся спираль и рассыпался миллиардом искр. Взлетев высоко-высоко, звездочки закружились, а следом плавно опустились и погасли, не достигнув пола.

Откуда-то пришло четкое знание: нерушимая клятва дана и принята, и я убрала руку.

Раиса на удивление медленно поднялась. Было очевидно, что она очень устала. Складывалось впечатление, будто магическая клятва далась ей физически тяжело.

Еще больше непонятно. Вот зачем оно ей?

Не отводя взгляда от бледного лица женщины, я хрипло спросила:

— Почему ты это сделала?

— Так правильно, — глухо откликнулась Светлакова, впервые улыбнувшись, пусть и как-то кривовато. — Мне надо посидеть.

Пошатываясь, она подошла к стене, уселась прямо на пол, прижалась спиной к серебристой отделке и прикрыла глаза. Но вскоре с усилием подняла руку и похлопала по черному покрытию возле себя.

Последовав приглашению, я села рядом, сложила ноги по-турецки, поправила задравшуюся юбку и поинтересовалась:

— Неужели клятва верности отнимает много сил?

— Нет. Я намеренно впустила твою силу, — не пошевелившись, отозвалась Раиса. Усмешка тронула синеватые губы. Предвосхищая вопрос, женщина пояснила: — Пришлось нелегко: зацепило жизненную энергию. Но не жалею. Это единственный способ аннулировать, — на миг запнулась, — все другие магические клятвы.

Я мысленно присвистнула. Ничего себе! Хотя чему тут удивляться? У нас обеих есть прошлое. Мое она знает. Похоже, и рискнула-то провести столь своеобразную экзекуцию, чтобы ненароком не навредить.

Уместно ли сейчас допытываться, кому наставница обязана была на меня доносить? Покосившись на бледный заострившийся профиль, решила, что пока не стоит. Вместо этого пошутила: