Луна предателя - Флевелинг Линн - Страница 55

Покинув тупу Боктерсы, Алек вслед за Торсином углубился в хитросплетение улиц Сарикали; они миновали опознавательные знаки Акхенди и Хамана. Когда старик наконец замедлил шаг, у Алека екнуло сердце. Улица была помечена полумесяцем — символом Катме. К счастью, народу здесь встречалось немного, и все же юноша старался держаться в тени дверных проемов и аллей. Нет, он вовсе не незваный ночной гость, убеждал он себя, надеясь, что ему не придется доказывать это кому-нибудь еще. Он просто присматривает за больным стариком.

Торсин остановился перед внушительных размеров домом, который, как предположил Алек, принадлежал Лхаар-а-Ириэль. Когда Торсин входил в дом, отблеск свечи упал на его изможденное лицо; Алек, оказавшийся достаточно близко, прочел на нем обреченность.

Даже Алек не видел способов пробраться внутрь этого дома. Хорошо охраняемые виллы Римини представляли разительный контраст с домами в Сарикали. Через стены можно было перелезть, от собак сбежать или приручить известным ему способом; практически всегда преграды, воздвигаемые тирфэйе, знаток своего дела мог так или иначе преодолеть. А здесь были всего лишь наглухо запертые двери и недосягаемо высокие окна.

Не улучшал ситуации и тот факт, что вплотную к интересующему Алека зданию, чем бы оно ни являлось, стояли другие дома, причем все — обращенные к нему глухими стенами. Юноша уже готов был сдаться, когда у него над головой раздались голоса.

Посмотрев вверх, он увидел темный выступ балкона. Голоса были слишком тихими, чтобы можно было разобрать слова, но знакомое покашливание не оставляло сомнений — подопечный Алека тут.

Кроме Торсина, на балконе находились еще как минимум двое, мужчина и женщина, возможно, сама Лхаар-а-Ириэль.

Совещание продолжалось недолго. Невидимые конспираторы вскоре вернулись обратно в дом. Алек подождал пару минут, не появится ли кто на балконе, потом вернулся ко входу в дом.

Торсин вышел через несколько минут, но не один. Его спутник какое-то время шел вместе со стариком, а затем повернул в другую сторону.

Алек все никак не мог решить — за кем из двоих идти, когда из теней возник знакомый силуэт.

— Серегил?

— Ты возьмешь на себя Торсина. А я прослежу за его приятелем. Остерегайся катмийцев. Тебе здесь не обрадуются. — С этими словами Серегил исчез так же быстро, как и появился.

Торсин сразу направился обратно; теперь он воспользовался главными воротами. Обменявшись парой слов с часовыми, старик исчез в доме. В коллосе все еще горел свет. Алек не слишком представлял, как он будет объяснять их с Серегилом исчезновение, поэтому предпочел пройти через конюшенный двор и подняться по задней лестнице. На полпути наверх он услышал голоса Клиа и Торсина.

— Я думала, ты уже спишь, — сказала Клиа.

— Прогулка на свежем воздухе помогает мне уснуть, — ответил Торсин; ни слова о том, где он был.

Алек помедлил; вскоре, судя по звуку, оба собеседника закрыли за собой двери. Юноша поднялся в свою комнату и стал ждать Серегила — ему не терпелось обменяться впечатлениями. Такой план нравился ему куда больше, чем перспектива рассказывать принцессе, что ее доверенный советник за ее спиной ведет переговоры с противной стороной.

На человеке, которого выслеживал Серегил, не было сенгаи, но, судя по покрою туники, он принадлежал к одному из восточных кланов. Вскоре Серегил убедился в своей правоте. Его подопечный привел его в тупу Вирессы, к дому Юлана-и-Сатхила.

Спрятавшись в ближайшем дверном проеме, Серегил гадал о возможных связях заговорщиков. Высокомерная кирнари Катме и практичный глава Вирессы; идеология разделяла два клана не меньше, чем горный хребет — земли их предков. Единственное, что объединяло их, насколько было известно Серегилу,

— это противостояние союзу со скаланцами.

Главный вопрос — знает ли обо всем этом Торсин.

Когда Серегил вернулся в дом, где жили скаланцы, свет в коллосе был уже потушен. У задних ворот на часах стояли Коран— дор и Никидес.

— Кто-нибудь еще выходил здесь сегодня ночью, капрал? — поинтересовался Серегил.

— Только благородный Торсин, господин, — ответил Никидес. — Он вышел некоторое время назад и с тех пор не появлялся.

— Я думал, он давно улегся спать, — заметил Серегил.

— Не спится — вот что он сказал. Ну, я и говорю — ночной воздух не лучшее лекарство для больных легких, да только разве эти благородные — прости меня, господин — станут слушать!

Серегил понимающе подмигнул солдату и с таким видом, будто сам тоже прогуливался ради пользы здоровью, прошел в дом.

Алек нетерпеливо ходил из угла в угол; все лампы в комнате были зажжены. Несмотря на все усилия юноши, в углах все равно таились тени.

— Похоже, без нас они решили не продолжать. — Серегил с усмешкой ткнул пальцем в сторону коллоса.

— Клиа спустилась примерно полчаса назад, — доложил Алек, остановившись наконец посреди комнаты. — А что они сказали, когда я не вернулся?

— Кита сказал что-то про то, будто ты несколько перепил, но при этом незаметно кивнул мне. А что произошло?

Алек пожал плечами.

— Удача в сумерках, если можно так выразиться. Я как раз выглянул во двор, когда Торсин выходил из ворот. Отсюда он пошел прямо в тупу Катме, где мы с тобой и встретились. Клиа наткнулась на него в коридоре, когда он возвращался.

— Она знает, где он был?

— Не могу сказать. А что твой подопечный?

— Догадайся.

— Виресса?

— Умный мальчик. Гораздо хуже то, что мы не знаем, о чем они говорили в обоих местах.

— То есть тебе тоже ничего не удалось услышать. — Алек опустился в кресло у камина. — Как ты думаешь, что Торсин там делал?

— Надеюсь, занимался делами царицы, — с сомнением произнес Серегил, устраиваясь в кресле напротив.

— Будем говорить Клиа?

Серегил закрыл глаза и потер веки.

— Хороший вопрос, не правда ли? Боюсь, принцесса взяла нас с собой не для того, чтобы мы шпионили за ее людьми.

— Наверное, нет, но Клиа сама говорила, что беспокоится — Торсин слишком симпатизирует Вирессе. То, что мы видели, подтверждает ее правоту.

— Ничего это не подтверждает, кроме того, что Торсин и кто-то, связанный с Юланом-и-Сатхилом, встретились в доме Лхаар-а-Ириэль.

— Что же все-таки мы будем делать? Серегил пожал плечами.

— Подождем немного и будем держать ухо востро.

Глава 17. Алек находит себе занятие

«Подождем!»

Алеку казалось, что они только и делают со времени своего прибытия в Сарикали, что ждут, связанные по рукам и ногам дипломатическим протоколом и неторопливостью ауренфэйе. Последнее, к чему он стремился, — так это снова чего-то ждать теперь, когда наконец события приобрели интересный поворот.

На следующее утро юноша поднялся рано и отправился на верховую прогулку вокруг городских стен. Далекие холмы, как острова, вставали над морем густого тумана, поднявшегося от речной воды. Где-то поблизости паслись овцы и козы — Алек слышал их блеяние. Подъехав к Нхамахату, он остановился, чтобы обменяться приветствиями с руиауро, раскладывающим свежую пищу для драконов. В этот час густые стаи маленьких рептилий кружили над башней, словно ласточки весной. Некоторые уже принялись опустошать чаши, приготовленные для них в аркадах. Пара дракончиков налетела на Алека, и юноша замер в неподвижности: ему вовсе не хотелось получить еще один болезненный укус, каким бы благим предзнаменованием это ни считалось.

Потом, возвращаясь через Город Призраков и проезжая мимо Дома с Колоннами, Алек с удивлением увидел перед ним коня Ниала — вороного мерина с тремя белыми чулками на ногах; конь щипал траву рядом с белой кобылой под дамским седлом. Алек сразу узнал эту лошадку — на ней весь путь из Гедре через горы проделала госпожа Амали.

Если бы не очевидная влюбленность Беки в Ниала, Алек мог бы просто проехать мимо. Теперь же вместо этого он привязал Обгоняющего Ветер там, где его не было видно от Дома с Колоннами, и вошел внутрь.