По волчьему следу - Демина Карина - Страница 10

Васька насупился.

– Анька вот тоже ворчит все… а я же ж уже большой!

– Больше некуда, – хмыкнул Тихоня.

Но сигаретку не отдал.

– Ехать-то далеко? – Тихоня оперся на борт.

– Да не, туточки близко. Напрямки. По старой дороге. Ежели не заглохнем, но не должны уже ж! – Васька быстро позабыл обиду. – И не думайте! Я там подметши! И ковер положил. И лавки вона накрыл, чтоб мягчей было.

Девочка потянулась к мальчишкиной ладони.

Втянула запах её. И фыркнула. Наверняка от руки пахло табаком. Да и от самого Васьки, причем сейчас, когда я притерпелась к окрестным ароматам, именно табачная вонь ощущалась остро и резко. Курил он явно давно и немало.

А еще, даже сквозь эту вонь от Васьки все равно пахло кровью. Старой. Такой крепкой, терпкой, которая имеет обыкновение въедаться в кожу. И запах заставил насторожиться не только меня. Девочка тихонько заворчала, оскалилась, правда, скорее для порядка, чем и вправду желая напасть. Но Васька руку одернул.

– Чегой это она? – и отодвинулся на шажок. Вопрос прозвучал донельзя жалобно.

– Кровью пахнет, – я сама потянулась к нему, позволяя телу измениться. И верно, запах стал резче. И крови, и… дыма. Навоза?

– Так… это… мы третьего дня свиней били. С Анькою, – жалобно произнес Васька. Он смотрел на меня с ужасом и… восторгом? Совершенно неуместным детским и искренним. Необъяснимым, ведь нормальные люди измененных боятся. – Она попросила сподмогчи, потому как Генрих, это ейный помогатый, прихворнул. Да и так вдвойгу им тяжко управиться. Там же ж свиньи две, еще пара поросяток. Заказ большой. Надобно и бить, и кровь сцедить, и тушу осмолить, обскоблить. Потрошить.

Васька принялся перечислять все-то, что требовалось сделать. А я успокаивалась.

Этак, Зима, ты и вправду свихнешься.

Кровь свиная. Не то, чтобы по запаху отличить могу, но уж больно сочетание характерное. И паленым волосом тоже пахнет, и шкурой.

Точно.

Свиней здесь многие держат.

– Вчерась вон целый день колбасы крутила да сало солила. И на рынок опять же ж надо было. Но это не вчерась, это когда били. С парным-то… и еще колбасы после делала. Завтра повезет одни. А другие повесит. Сушит она их… и полендвичку тоже ж. вы, небось, такой и не едали в своих столицах! – Васька окончательно успокоился.

Да и я тоже.

И только Девочка нервно ушами подергивала. Для нее запах крови был однозначен. Я положила руку на загривок и дернула слегка: угомонись.

– Ну так чего? – спохватился Васька. – Едьма? Вас же ж еще обустраивать надобно! Мне так и велели. Мол, встретить, чтоб честь по чести и обустроить. Я уже ж и договорился-то. У тетки Маврухи дом есть. Там ейный сын жил прежде, с женою, стало быть. А его после уж немцы расстреляли. И жену. А Мавруха деток к себе прибрала. Глядит и ро́стит. А дом пустой. Не подумайте, за ним глядит, аккурат приезжих и пущает, но публику хорошую, чистую… вы сажайтеся, сажайтеся!

Он поспешно открыл дверь, и я помогла Софье подняться в кабину. И сама залезла.

– Смерть может быть свиной? – уточнила зачем-то, хотя совершенно точно знаю, что смысла в таких предсказаниях немного.

– Может. Наверное. Я не знаю, – Софья поправила шляпку так, чтобы край её прикрывал глаза. – Я потом полный расклад сделаю…

– Ну, – Васька с обезьяньей ловкостью вскарабкался на водительское место. – Там эта, сейчас погодьма чуть и поедем.

– Хорошо, – я понятия не имела, о чем говорить с этим, по сути совершенно незнакомым человеком. – А тебе не страшно?

– Чегой? – удивился Васька.

– Лес тут… – я махнула рукой. – И убийца в нем… не боишься?

А ведь мальчишка вполне на роль жертвы подходит. Пятнадцать? В это одежде он выглядит постарше. Да и в целом крепкий, ловкий.

И один.

Мотор опять же заглох. Наверняка, такое случается частенько. В кабине вон пахнет дымом и бензином, и еще железом, маслом. Всем тем, что заставляет меня морщить нос.

– Анька вон тоже бурчит, чтоб оружию с собой носил, – Васька положил руки на руль, заботливо оплетенный кожей. – Матвей Федорович, это начальник наш, Шапошников, так сказал, что мне еще не положено, что шестнадцати нету. И что вовсе свое оружие сдать надобно, потому как незаконно это, без разрешению. Анька-то себе разрешению выправила. А я от…

Он пошарил за сиденьем и вытащил короткую крепкую дубинку.

– Мне пока хватит. Вы не думайте, – сказал Васька вполне серьезно. – Я же ж крепкий. Да и то… я ж вырос туточки. И лес добре слышу. Ко мне так просто не подойдешь.

Я вздохнула.

И промолчала.

К чему тратить время попусту. Он, как и многие, кто был до него, полагает себя бессмертным. Что ж, надеюсь, что этот убийца оставил след и дело закончится быстро.

В стенку постучали. И Васька, спрятавши дубинку, весело сказал:

– Трогаем! Только вы держитеся, дамочки… а то трясти будет!

И не соврал, поганец этакий.

Глава 6. Поедь

– Да чтоб всех вас… – Туржин честно попытался удержаться, когда грузовик качнуло влево, но все одно съехал с лавки вместе с покрывалом, на эту лавку заботливо наброшенным.

Грохнули чемоданы, сваленные тут же.

– Мы тут… сейчас… навернемся.

– Говоришь много, – оборвал его Тихоня, который выглядел расслабленным, словно совершенно не мешали ему ни тряска, ни мешанина запахов, царивших внутри кузова.

Как ни странно, подействовало.

Туржин опалил Тихоню взглядом, но поднялся и молча вернулся на место. Покрывало и то поправил. Молчание, правда, долго не продлилось.

– Стало быть, нам тут не рады, – сказал он иным, спокойным тоном. – Если выслали это…

– Скорее всего, – Бекшеев надеялся, что он-то усидит. Самодельные лавки были прикручены на совесть, да и поручни имелись, но дорога явно оставляла желать лучшего. – Мы чужаки. Начнем расследование. Копаться будем. Как знать, чего на копаем.

– И на кого, – добавил Тихоня.

– И что делать?

– Работать, – Тихоня поглядел на Туржина снисходительно. – Мешать прямо не посмеют, но по-тихому гадить будут.

Бекшеев подумал и согласился.

– Скорее всего попытаются убедить, что никакого серийного убийцы здесь нет.

– А головы?

– А головы… мало ли. Может, местные браконьеры шалят. Или там контрабандисты тропы делят. Граница-то близко. Да и леса тут старые, в них много кто скрываться может…

Пусть времени со времен войны прошло изрядно, но совсем уж сбрасывать со счетов данную версию не стоило.

– А если они правы? Если это и вправду… ну… местные?

– Что местные – факт, – Бекшеев уже думал. – Чужой не сумел бы спрятать тела так, чтобы их не нашли. Да и в подобных городках почти все чужие на виду. А вот браконьерам с жандармерией ссориться не с руки. Как и тем, кто тайными тропами ходит. И потому первого паренька они могли бы убить. Случайно там. Намеренно. Но вот следователей… убийство следователя – это всегда шум. Вызов. И местные, пусть нас и не любят, но землю будут рыть на совесть. А как местные, они наверняка знают, кто там с тихими делами связан. Их первым делом и тряхнут… нет, причина тут в ином.

Туржин с кряхтением оперся на лавку и проворчал.

– Умеете вы… психов найти.

– Это не я, – сказал Бекшеев и получилось, что он словно оправдывается. – Это скорее наоборот, они меня находят.

Правда же.

Машину тряхнуло, а после грузовичок и вовсе опасно накренился.

– Да чтоб тебя…

Он рухнул на все четыре колеса с грохотом и скрипом. И упрямо двинул дальше.

– Он нас точно угробит раньше вашего ненормального… – Туржин вцепился в лавку обеими руками. – Если мы доедем живыми, я…

Грузовичок повело влево и зубы Туржина громко клацнули, а потому сказать, что именно он собирался сделать, не получилось.