Крадущаяся Тьма - Флевелинг Линн - Страница 20

Алек с интересом наблюдал, как Серегил старательно изображает задумчивость.

— Ну… Подвергать сомнению неподдельность предзнаменований — не значит ли это бросать тень на само предсказание оракула?

Мелисандра многозначительно посмотрела на адмирала.

— Многие именно так это и понимают. Серегил тактично переменил тему:

— Насколько мне известно, твой дядя, прекрасная госпожа, сопровождал останки Коррута-и-Гламиена в Вирессу?

— Да. И позволь мне выразить самое глубокое сочувствие к твоему горю, — ответила Мелисандра — Для тебя новости о твоем родиче оказались, должно быть, ужасным ударом, в дополнение к твоим собственным неприятностям.

— Благодарю тебя. Рассказы царских гвардейцев, обнаруживших его, заставляют волосы вставать дыбом. Но все же случившееся может принести и пользу. Ты знаешь что-нибудь о реакции Совета Ауренена?

Мелисандра закатила глаза.

— Там полный переполох. Ты же знаешь, старая гвардия все еще считает, что Скала несет ответственность за действия леранцев. Молодые же члены Совета все громче говорят о необходимости покончить с политикой изоляционизма. Адриэль-а-Иллия — одна из самых влиятельных сторонниц примирения.

— Иллия? — переспросил Алек, насторожившись при упоминании знакомого имени.

— Именно, — ответил Серегил, выразительным взглядом предостерегая Алека от дальнейших расспросов. — Кто же еще? Только не путаешь ли ты снова ее с Адриэль-а-Олиен?

— Ох… Да, наверное, так и есть, — пробормотал Алек, гадая, какую промашку он чуть не совершил.

— Майсенские имена гораздо легче запомнить, — улыбаясь, заметил Серегил. — Бедный Алек все еще никак не разберется в наших генеалогиях, со всеми титулами родителей и супругов.

Мелисандра сочувственно кивнула:

— Это, должно быть, ужасно трудно, если ты не знаком с этими обычаями с рождения. О, я вижу благородного Герона! Мне обязательно нужно с ним переговорить. Эрисмаи!

Она бросила на Алека несколько озадаченный взгляд и отошла, сопровождаемая Нирейдианом и другими.

— Я сказал что-то не то, да? — торопливо прошептал Алек, опасаясь, что его услышат другие гости.

— Это моя вина, — ответил Серегил со слабой улыбкой. — Будь я здесь на прошлой неделе, я ввел бы тебя в курс событий. Иллия — имя моей матери, а моя самая старшая сестра, Адриэль-а-Иллия, недавно стала членом Совета Ауренена.

— Сестра?! — Никогда за все время их знакомства Серегил ничего не говорил о своей семье, да и вообще о своей жизни в Ауренене. Алек привык думать, что Серегил, как и он сам, сирота. — Да еще и самая старшая! Сколько же еще их у тебя?

— Четыре. Я — единственный сын, самый младший в семье. — В голосе Серегила зазвучало напряжение.

— Маленький братец Серегил… — Алек подавил смех:

его представление о друге каким-то странным образом изменилось. Однако он тут же ощутил, как между ними возникает барьер, и предусмотрительно переменил тему. — Похоже, скаланцы снова стремятся к союзу с Аурененом, как это было во времена Великой Войны.

— Это так, но неприятности с Коррутом скорее всего помешают делу. Наша недавняя находка может сделать ситуацию хуже, а не лучше, по крайней мере в ближайшее время.

— Но ведь с того времени, как Коррут исчез, прошло почти триста лет!

— Не забывай, о ком мы говорим, Алек. Многие из самых влиятельных членов Совета были его друзьями и ровесниками. Они хорошо помнят, какой прием был оказан Корруту скаланцами, когда он женился на их царице, и при каких подозрительных обстоятельствах он исчез после ее смерти. Если бы не то, что Лере хватило здравого смысла оставить свою сводную сестру Коррутестеру в живых, между двумя странами тогда разгорелась бы война. Что же касается нового союза, все в конце концов будет зависеть от пленимарцев. Если они объединятся с Зенгати…

— О, благородный Серегил! Вот ты где! Шумная компания молодых аристократов с улыбками предвкушения на лицах окружила Серегила.

— Мы уж думали, ты никогда не явишься на собственное празднество, — стала отчитывать его молодая женщина, повиснув у него на руке. — И это после того, как ты пропустил мой осенний прием!

Серегил выразительно прижал свободную руку к сердцу.

— Стоя на палубе корабля под полной яркой луной, я тогда думал только о тебе. Неужели ты не простишь меня?

— Луна тогда была на ущербе, я точно помню. Но так уж и быть, прощу при условии, что ты познакомишь меня со своим новым приятелем, — прощебетала красотка, игриво глядя на Алека, которого оттеснили в угол.

Алек с улыбкой вытерпел бесконечный ритуал взаимных представлений, заметив при этом, что на его любезные приветствия не всегда следует столь же любезный ответ. Несколько молодых людей проявили недвусмысленную холодность.

Серегил тем временем помедлил перед красивым златокудрым щеголем, окруженным стайкой поклонниц.

— Прости меня, господин, но имел ли я удовольствие быть знакомым?..

Красавец отвесил вычурный поклон.

— Я Пелион-и-Эйризин Хейлеус Кирион из Римини, дорогой хозяин.

— Неужели знаменитый актер, недавно сыгравший Эртиса в «Тирари»? — воскликнул Серегил. Молодой человек раздулся от гордости.

— Именно, благородный Серегил. Надеюсь, ты простишь это вторжение — мои спутники так настаивали…

— Напротив, я счастлив видеть тебя! Я рассчитываю, что ты дашь мне знать, когда состоится следующее представление. По всем отзывам, ты — настоящий Крозиус!

— Мне так лестно это слышать, — скромно пробормотал актер.

— Пелион к тому же обзавелся покровителями, — объявил один из стоявших поблизости гостей. — Ты знаешь, Серегил, что эта роль была написана специально для него?

— Мы так и думали, что ты не будешь возражать, — развязно вмешался в разговор прыщавый юнец. — Понимаешь, бедняжка Пелион влюблен, и его пассия может здесь сегодня появиться. Это такая трагичная и невозможная любовь! Да, и у нас для тебя в запасе еще одно удовольствие:

Донеус сочинил сногсшибательную поэму в двадцати трех песнях. Поразительное творение гения!

Серегил повернулся к поэту — надутому верзиле в потертом бархатном кафтане.

— Двадцать три песни! Что за гигантская работа!

— Поэма чудная! — выдохнула одна из поклонниц. — Сюжет — смерть Аршелола и Борестии, но до чего же оригинальная трактовка! Донеусу так не хватает просвещенного покровителя! Ты обязательно должен услышать поэму, благородный Серегил.

— Донеус, немедленно читай! — воскликнул прыщавый юнец. — Никто так не способен оценить новаторский стиль, как Серегил. Я уверен, благородный Алек сможет обойтись без хозяина какое-то время.

Алек хорошо понял завуалированное оскорбление. В толпе раздались смешки, но юноша остался невозмутим.

— Конечно, конечно, — ответил он с улыбкой, глядя прямо в глаза обидчику. — Тонкости поэзии всегда ускользали от меня. Я предпочитаю что— нибудь попроще: старинную балладу, добрую схватку на мечах.

— Прекрасно, пойдемте тогда в библиотеку, — сказал Серегил, подмигнув Алеку, и повел своих гостей к лестнице.

Повернувшись, Алек чуть не столкнулся с Миррини и Бекой, которые вместе с другими гвардейцами подошли поближе.

— Высокомерные недоноски! — пробормотала Бека, бросая вслед поэту и его поклонникам гневный взгляд. — Мне тоже иногда приходится сталкиваться с их хамством.

— Чем я им не угодил? — воскликнул Алек, не зная, смеяться или обижаться.

— Тем, что ты проявил дурной вкус, родившись к северу от Цирны.

— Всегда находятся подобные снобы, — пожала плечами Миррини, ловким движением отбирая у оказавшегося рядом слуги поднос с винными бокалами. — Их легко успокоить — стоит только выбить парочку зубов. Но в твоем случае, пожалуй, с их стороны это просто бессильная ревность. Среди золотой молодежи найдется немало таких, кто хотел бы оказаться на твоем месте.

Миррини окинула Алека пристальным взглядом.

— Ты выглядишь много лучше, чем при нашей последней встрече. Клиа на посту в храме, она просила передать тебе привет. Я тоже скоро должна к ней присоединиться, но долг чести обязывает меня присмотреть за новобранцами, раз уж они попали под мою команду. Бека говорила, что вам с ней случалось скрестить клинки… Э, да вон еще знакомое лицо!