- Элари Елена - Страница 14

Я огляделся, будто очнувшись ото сна, видно выглядя слишком удивлённым, чтобы не ввести мою невесту в замешательство и не сбить её с мысли.

Потому что она замерла напротив меня, не решившись шагнуть на ступень, ведущую к трону. Так и оставаясь там, где я смотреть смогу на неё лишь сверху вниз.

Девочка…

А всё же, правда, какое она ещё дитя…

– Мои уши! – прозвенел её голос, разлетаясь по залу мелодичным эхом.

И я, не ожидая, что первым услышу такие слова, рассмеялся.

Двери в зал тут же захлопнулись, заставляя Хель подпрыгнуть от неожиданности.

Бедняжка тут же завертелась на месте, убеждаясь, что осталась здесь наедине со мной. Служанка её, верно опасаясь, что заберу её сердце и зачарую смехом, удрала отсюда, притаилась с той стороны двери.

Не осуждаю.

Ведь доля правды в слухах обо мне действительно есть…

– Что? – прерывая смех, спросил я, постукивая по подлокотнику кресла украшенными перстнями пальцами.

– Мои уши, – как-то по детски упрямо нахмурившись, повторила Хель, – не смей их трогать!

– Я и не собирался, – пожал плечами.

– Пусть никто, – исправилась она, – никто не трогает их! – на глазах у неё блеснули злые слёзы.

Так мило…

– Тебе нечего бояться, – попытался успокоить её.

– Не смей!

Надо же, теперь вздрогнул я.

А сердце моё забилось жгуче и горячо (доказывая, что всё-таки ещё живо…), когда Хель, метнувшись ко мне, вцепилась в мои плечи своими тонкими, дрожащими от напряжения пальчиками. И пристально вгляделась мне в глаза.

Она так близко, что я ощущал её порывистое дыхание на своём лице. Видел себя в широко-распахнутых серых глазах, и изображение моё дробилось от её слёз.

– Не стереть тебе мой народ, – проговорила она, не разжимая своей хватки, – и не стереть меня, убрав отличия между мной и людьми. Или так меларий боишься, что ту, которую заставить вздумал стать твоей женой, хочешь на части изрезать, лишь бы облик её истинный забыть? Или молвы людей опасаешься, не уверенный в своей власти над ними?

Я усмехнулся.

Боюсь отталкивать её. Вот, чего боюсь, так это ненароком навредить ей. Поэтому даже не прошу, а лишь спрашиваю, остро изогнув бровь:

– Присядь ко мне на колени?

И она отпрянула в тот же миг, как только моя рука коснулась её талии, чтобы притянуть к себе, не дожидаясь ответа.

– Я тебе не игрушка, слышишь? – на этот раз она озиралась явно в поисках того, чем бы в меня запустить.

– Не игрушка, – согласился я совершенно искренне. – И это нормально, что не понимаешь пока всего и думаешь, будто зол я и жесток.

Она вспыхнула вся, поймав солнечный свет.

Будто костёр.

Теперь померкло всё вокруг, кроме неё…

Теперь остался лишь свет, а не серость от красок, поглощённых им.

И свет этот, и пламя это хотело меня убить. Я видел то в её серых прекрасных глазах.

И, неожиданно, мне стало так хорошо…

– Ничего не делай со мной против моей воли, – вытянулась она стрункой, собирая остатки своей храбрости. – Иначе… Иначе я…

Ничего она не сделает, ни со мной, ни с собой (последнее потому, что на первое будет надеяться до самого конца, я ведь вижу, а значит не сдастся).

– Довольно, – поднял я руку, не давая ей придумать угрозу и договорить. – Будешь прятать уши в волосах. Но взамен на твоё время.

– А? – часто заморгала она, видно не ожидая так легко получить моё согласие и предчувствуя подвох.

Но его не будет.

– Видишь ли, до свадьбы время твоё забрать я не имею право. Но хотелось бы познакомиться с тобой. Так будет легче потом, для нас обоих. Быть может не придётся мне таскать тебя за собой на цепи, – ох и зря я усмехнулся, её взгляд стал стальным. – Желаю общения с тобой, – поспешил я всё сгладить и прояснить.

Она задумалась. Отлично, верит, значит, что может здесь что-то решать.

И кивнула.

– Хорошо. Но нет ни единого шанса, что я изменю своё мнение насчёт тебя или твоих действий.

Я кивнул в ответ.

– Могу понять. А теперь ступай, – видимо, мой небрежный жест рукой, будто смахнул что-то с кисти, указывая Хель на выход, взбесил её.

– Ты пожалеешь, – произнесла она тихо, разворачиваясь, чтобы уйти, – что встретил меня, Этаро. Запомни это.

Я запомню.

Странно, но верю ей.

Верю, и это так… необъяснимо. Будто новое проклятие, камнем повисшее на моей груди.

А вокруг всё ещё плясал свет…

– Я буду ждать, – прошептал, когда за ней захлопнулась дверь.

И тут же до слуха моего донеслись возгласы и шум происходящего снаружи.

Поднявшись и взглянув в окно, я понял, что сейчас весь наш прогресс общения с Хель может сойти на нет.

– Как же не вовремя… – сорвался с моих губ досадливый шёпот.

И дверь распахнулась.

– Повелитель, – поклонился мне стражник, – привели пленных. Эти меларии выдавали себя за людей, прячась в Иисиде. Вместе с ними воины привели и семью, которая, возможно, скрывала их у себя умышленно. Казнить или бросить в подземелье?

Глава 12

Я видела их в окно. Это была семья из старика-человека, его, видимо, внука, молодой меларии и двух её дочерей, возрастом примерно такого же, как была Рия.

Они жались друг к другу, пока вокруг собиралась толпа зевак и стражников, наставляющих в их сторону копья. Будто не меларии то были, а дикие звери, которых нужно сдерживать на месте, чтобы не кинулись на людей!

Руки мои сами собой сжались в кулаки.

Но что я могла сделать? Даже выхода из замка мне не найти…

По крайней мере, самой.

Я повернулась в сторону Этаро, который как раз вышел из зала.

Мы оказались вместе на небольшом круглом лестничном пролёте, освещаемым высоким овальным окном.

Каменный плиточный пол, стены, покатый потолок, мутное стекло, в котором дробился солнечный свет, окрашивая взлетающие с подоконника пылинки в разноцветные искры.

И я, будто принцесса, застывшая на месте при виде крылатого зверя, дракона.

Время будто застыло.

А затем продолжило свой бег с новой силой.

И я бросилась за Этаро вниз по винтовой лестнице.

– Оставайся на месте, – даже не обернулся он.

– Что ты сделаешь с ними?!

– Поступлю, как велит закон.

– Не ты ли создал его? Не ты ли закон?!

Этаро остановился.

Замерла и я, вдруг вспоминая, что вряд ли имею на него какое-либо влияние.

Но властелин поразил меня:

– Что предлагаешь сделать?

– Дай им уйти…

– В земли, из которых гоню вас? Или отослать в пустошь, где вы, как говорите, жить не можете?

Я проглотила ком в горле.

– Или, – продолжил он, – позволить им жить в Иисиде, пользуясь благами людей, когда меларии ненавидят нас?

– Мы не ненавидим людей. Ненавидим тебя.

Этаро усмехнулся и, наконец, обернулся ко мне.

А затем оказался слишком близко, чтобы я не отшатнулась, рискуя оступиться.

– Как хорошо, – улыбнулся он, и сверкнули его клыки, – что мне от этого не холодно, не жарко… И как хорошо, – завёл он мне за спину руку и пальцы его невесомо прошлись по моей талии, – что мне нравишься ты… Несмотря на то, что являешься безродной бродяжкой. Знаешь, что могу предложить тебе? Раз уж тебя так заботит судьба тех несчастных…

Стиснув зубы, я молча ждала, видя себя в отражении его вертикальных острых зрачков, об которые всякий раз до крови резалась моя душа.

А рука его смелее сжалась на мне, и Этаро притянул меня ближе, даже сквозь ткань платья опаляя мою кожу жаром своих прикосновений.

Он склонился ко мне слишком близко, чтобы я могла вытерпеть и не зажмуриться. И выдохнул в шею, заставляя разбегаться по моей коже сотни мурашек.

Приятно…

А от того и ужасно.

Я чувствовала, как земля уходит у меня из под ног, что стали вдруг ватными, и что-то сладко заныло внутри, а душа испуганно забилось в самый тёмный и дальний закуток моего естества.

Вот-вот, и горькие, обжигающе-горячие губы властелина коснутся моей шеи.