Корпорация «Гермес» - Лисицин Евгений - Страница 9

Я сохранил равновесие, увидел перед собой стол и высокую, едва ли не до потолка спинку кресла. От сидящего пахло Зевсом. Кем бы он ни был, привык управлять и править. И недолюбливал спорщиков.

– Вот, как просили, – служивым псом рявкнул охранник.

– Оставь нас, Боря.

– А наручники?

– Сама сниму, если будет паинькой.

Кресло натужно скрипнуло, сидящая повернулась ко мне лицом. Молодая, старше Сергея лет на семь. Серебристые завитые волосы. Искры звезд усеивали их, словно ночное небо. Будто желая подчеркнуть родство с самим Зевсом, она была похожа на молнию. Борис сгинул, как вчерашний сон – а она умела держать подвластный персонал в ежовых рукавицах.

Строгость читалась во всем – взгляд, костюм, поза. В руках дымилась курительная палка: видел такую у одного из портовых матросов. По крайней мере, воняла она точно так же. Взгляд пробежался по мне: она оценивала, что за птица сегодня угодила в ее силки.

– Господин… – Она едва сдержалась, чтобы не прыснуть в кулак, произнося это, – Сергей Грасов. Вы решили угодить в особые условия, едва переступили порог моей академии?

Я промолчал, глянув на ее стол. Имя отыскать нетрудно – демоницу передо мной звали Денисой. Рядом стояла большая прозрачная бутыль, в которой плескалась отнюдь не вода. Интересно. Я повел руками: пока шел сюда, подобрал ключик к заклинанию. То рассыпалось, возвращая мне свободу.

– Впечатляет, – хладнокровно заявила девушка.

– Меня впечатляет, что у вас разрешен разбой.

– Разве бог твоего рода не покровитель разбоя, Сергей?

– А еще купцов, врачевания и знаний.

Дениса выдохнула, встав со своего места. С курительной трубки прахом просыпался жертвенный пепел.

– Ты остер на язык. И делаешь прежде, чем успеваешь подумать. Мне не нравятся такие, как ты. Мы здесь перевоспитываем трудных и непослушных мальчиков и девочек.

– Да ну? Те, кто на меня напал, приехали сюда за минуту до меня? Планируете начать перевоспитательный процесс сразу после нашей беседы?

Солидарная со мной Эола живо оказалась на столе у женщины и отважно смотрела прямо в ее напыщенные глаза. Ей-боги, лучше бы порылась у нее в ящиках, там наверняка много интересных штучек.

– Пока хорошие детки благородных родов просто постигают науки, мы выбиваем дурь из таких, как ты. Отправляем в экспедиции за стены. Держим в узде ваш магический потенциал. – Ее хищная улыбка не предвещала мне ничего хорошего. – Видела я ребят, что сходу шагают в «особые условия», но ты решил рвануть к ним спринтом. Снимать при мне магические оковы и поджигать ученикам руки – скверная затея.

Дениса была способной, а уж насколько превосходила меня в магической мощи – страшно представить. Любопытство терзало глянуть на эти самые «особые условия», но опыт подсказывал, что вряд ли там кормят лепешками с сыром. Скорее, угощают плетью из молнии.

– Не поджигал я ему руки, это всего лишь иллюзия, – ответил ей. Ставил ведь целью наказать и напугать, чего и достиг. – И они требовали с меня денег. Я видел учителя, но тот не вступился.

Она элегантно приземлилась в кресло, закинула ногу на ногу.

– А тебе очень важно было сохранить деньги? Последние карманные от родителей? – Губы Денисы скривились в насмешке. Что ж, если ей хочется играть в таком ключе…

– Мне важно, чтобы дисциплина была для всех.

– Я бы потом их наказала. – Мои слова ей не понравились. Прищурилась: не привыкла к спорам с учениками. Скорее всего, раньше всем хватало одного лишь ее вида, чтобы ужаснуться и умолкнуть.

– Меня не интересует «потом», а их оно не страшит. А вы человек занятой – для вас его может и вовсе не случиться.

– Так вот ты, значит, какой, Сергей Грасов… – Она откинулась на спинку кресла, обожгла взглядом.

– Какой есть. Привыкайте. Могу быть свободен?

Она будто думала, за что еще зацепиться, и не могла найти. Беспомощная злость бурлила в ней потоком раскаленного пара, но не находила выхода. Куда ни ткни, а я просто защищался. Прямо под объективами камер при множестве свидетелей. Если накажут – не поймет корпоративный род. Не похоже, что мои потомки сильнее, но войны на пустом месте не нужны никому.

– Иди, – наконец разродилась она, капризно махнув рукой, будто желая прогнать прочь. – Но не вздумай выкинуть какой-нибудь еще фокус, понял?

Решил, что это заявление не достойно моего божественного ответа и молча вышел, подождав Эолу в проеме. Немного погодя с того момента, как за мной закрылась дверь, я услышал тяжкий грохот ее кулачков.

Глава 5

Обитатели пятого корпуса смотрели на меня с настороженностью. Своей выходкой я отвадил не только приставучих задир, но и будущих друзей. Ничего, Гермес к каждому подберет ключик, дайте только срок. У двери моей комнаты торчал сканер. Как и обещала улыбчивая девчонка, он тут же отозвался на мое прикосновение, пустил внутрь.

Эола залетела первой, словно была кошкой, а не саламандрой. Им, наоборот, положено лениво созерцать мир и греться на солнышке. Она оценила обстановку и презрительно выдохнула. Прекрасно понимал ее: да уж, не Олимп. Кровать, рабочий стол, место у окна, какое-то извращенное подобие стула. Мои вещи лежали здесь же, доставленные слугами. Это тут потомки богов проводят свободное время? Такое себе будущее. Последнее, будто услышав, как я нелестно о нем отзываюсь, обещало наверстать.

В коридоре у диванчика я заметил троицу: два парня, одна девчонка. Увлеченно и будто нанюхавшиеся гербиса они смотрели прямо в стену. Не издавай та звуков, я бы и правда решил, что они под дурманом. Заметив меня, они посторонились: кажется, слава местного задиры решила перекочевать на мои плечи. Ладно, мы это быстро исправим…

Встроенный в стену экран показывал изображение выше качеством, чем любая виденная мной иллюзия. Театралы из Афин, берущие за свои выступления исключительно золотом, удавились бы от зависти.

– Телевизор, – не дожидаясь моего вопроса, проговорила Эола. – Увидел бы раньше, если бы не сидел безвылазно в комнате все эти дни! По нему смотрят новости. Иногда мультики… – Последнее проговорила мечтательно.

– А сейчас что показывают?

– Выпуск новостей. Скука смертная. А можно переключить?

Я считал иначе. Забавно выходило: когда работал гонцом, мне нужно было оказаться в десятке мест одновременно, чтобы донести волю Зевса. Смертные придумали способ делать это в разы проще. Сказать, что был уязвлен, – ничего не сказать.

С удивлением узрел на экране собственное рисованное изображение. Оно забавно перебирало крохотными ножками, перескакивая с одной строки на другую, пока не выпрыгнуло на свиток, ознаменовав свое явление лучезарной улыбкой. Ведущая новостей оказалась строгой. Хмуря брови, рассказала про очередную аварию в Москва-сити в районе бывшего Чертаново. Зовущие себя «Детьми Космоса» культисты совершили очередной акт устрашения и террора.

Показали монотонную стену, постепенно окрашивающуюся огнями разрыва, будто лично Аполлон выстрелил по ней из своего лука. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что она и в самом деле сделана из содержимого Тартара. Многомудрые мужи пуще наших философов спорили, ругались, нервно поглядывали на стаканы с водой под рукой: будто собирались пустить их в собеседника. Ни один из них так и не смог пояснить, на кой это нужно было хоть кому-то.

Вернувшаяся на экран ведущая бесстрастно озвучила число жертв среди мирного населения. Мутанты, кем бы они ни были, растерзали по меньшей мере две сотни человек, пока не явился корпус Ареса. Последователи бога войны оказались могучи телом, ростом и толщиной оружия. Сидящие в их дубинах заклинания были способны вскрыть врата Трои без всяких коней.

– Удивлен? – не выдержала Эола, заметив мое любопытство к оружию.

– Да нет, скорее, озадачен. Раньше для осад требовались камнеметные машины, тараны и тысячи воинов. Сейчас будто каждый из них таскает по катапульте в кармане.

– А ты не заметил, как сильно изменились люди с того момента, как ты был богом?