Измена. Побег от истинного (СИ) - Минц Мария - Страница 41

Эта фраза совпала со словами Рена, эхом прозвучавшими в ушах:

– Помоги ей, Ри. Надо отвести её подальше от двери любым способом.

Я покосилась на старика Мижая. Он крутился около входа и явно не производил впечатления сильного колдуна. Вряд ли он сможет противостоять дракону.

«Поняла», – мысленно ответила Рену. Опять ощутила укол надежды. Повернулась к Фелиции и негромко сказала:

– Хорошо, я готова помочь тебе.

И тут меня осенила идея. Подняв глаза, я обратилась к приспешницам Фелиции:

– Пожалуйста, помогите ей перебраться хотя бы на её… м-м… трон. Пол – не самое лучшее место для беременной, тем более, в её положении.

Тёмные глаза ведьмы нехорошо сощурились. Она с подозрением уставилась на меня. Её взгляд скользнул по моему лицу, будто выискивая малейшие признаки лукавства. Собрав всю волю в кулак, я опустила глаза, молясь, чтобы она не заметила ничего подозрительного.

– Вы слышали её! – отрывисто сказала Фелиция прислужникам, – выполняйте! И следите за дверью. О-ох!

Охая и изрыгая проклятия, от которых меня бросило в краску, она кое-как перебралась на трон. В изнеможении упала на его спинку; я подошла ближе, и она немедленно схватила меня за руку.

– Твой выродок ещё поплатится за всё! – прохрипела она, глубоко вонзая свои острые когти мне в кожу, – я прослежу, чтобы Гонож как следует помучил его… о-ох!

Я не стала ничего отвечать. Молча, превозмогая омерзение, положила ладонь ей на влажный лоб и начала мысленно очерчивать над ней гока-уэй – одну из лечебных рун, призванных утихомирить боль.

Одновременно с этим отправила Рену короткое:

«Мы с ней отошли от двери.»

Дальше события разворачивались с такой скоростью, что в моей памяти остался только их безудержный вихрь.

***

Рейнольд

Получив сообщение от Ри, я посмотрел на Алдериана. Тот стоял чуть поодаль и молчал, переводя взгляд с двери на меня и обратно.

– Пора, – отрывисто бросил я, – Ри отвела ведьму подальше.

Чернокнижник кивнул.

– Ты должен пообещать мне одну-единственную вещь, Альварес, – негромко сказал он, и глаза его хищно вспыхнули, – ты дашь мне поговорить с Фелицией Батори. После этого делай с ней всё, что хочешь.

– Идёт, – сухо отозвался я, – но помни о моём ребёнке! Он всё ещё внутри неё.

– Не волнуйся за него, – кивнул Алдериан, – я верну его вам с Ариадной. В целости и сохранности. Клянусь Итаринн, Матерью-драконицей.

Это убедило меня. Кивнув, я повернулся к двери, и мы оба ударили по ней мощными боевыми импульсами.

Дверь выгнулась дугой и, не удержавшись, слетела с петель, тяжело рухнув на пол. Изнутри пахнуло смрадом, словно из логова древнего чудища; по ушам хлестнул многоголосый истерический визг.

Мы ворвались вовнутрь. Какой-то человек метнулся в сторону, что-то выкрикнул – и из пола выхлестнулись острые, как копья, гибкие ветки. Со свистом кинулись вперёд, пытаясь обвить меня, но я одним махом сжёг их. Сверху на голову просыпался дождь из ярко-красных рун, но я вовремя выставил воздушный щит и разметал их. Краем глаза я увидел, как на Алдериана попытались наброситься сразу несколько фигур в черных балахонах, но развития событий я ждать не стал.

Я увидел её.

Ариадна стояла около массивного трона, на котором полулежала Фелиция, и держала руку на её лбу. То, что это была именно Фелиция, я понял, скорее, интуитивно, потому что в страшной, оплывшей, как желе, ведьме ничего не осталось от прежней рыжеволосой красотки.

Ярость захлестнула меня.

– Ах ты, тварь! – прорычал я и двинулся на неё. Фелиция взвизгнула и судорожно задёргалась, будто пытаясь отползти куда-то подальше.

– Альварес! – донёсся до меня зычный голос чернокнижника. Я не стал отвлекаться, – помни про своё обещание!

Я только досадливо дёрнул плечом. Фелиция завизжала и вдруг с яростью вцепилась в Ри, пытаясь вытолкнуть её вперёд себя.

– Не подходи, дракон! – прошипела она, – иначе ей не жить!

У меня потемнело в глазах, когда я увидел, как эта мерзкая ведьма тянет свои поганые лапы к Ри.

Я подлетел к ней и попытался оторвать её клешни от Ариадны. Ведьма утробно взвыла, начала извиваться, когда поняла, что ей не удастся выстоять против меня.

Вокруг неё вспыхнуло ярко-зелёное пламя. Оно обожгло мне руки, и они немедленно покраснели, когда вдруг его заволокло пеленой тумана. Ведьма завизжала и забилась, словно в агонии.

Я вскинул глаза и увидел Ри, которая стояла, подняв обе ладони вверх и что-то шепча. Поймав мой взгляд, она робко улыбнулась, и я вдруг ощутил прилив небывалой нежности к жене.

– Умница, – пробормотал я одними губами и улыбнулся ей в ответ.

Позади Ри вырос чернокнижник. Он прерывисто дышал, а на его лице виднелись следы копоти.

– Держи Фелицию! – коротко бросил он мне и обратился к Ри:

– Я верну вам с Альваресом ребёнка, Ариадна. Но сначала я должен проверить, как он.

Лицо Ри засветилось надеждой, и она попыталась слабо запротестовать:

– Я уже проверила, с ним всё хорошо!

– Я должен сам убедиться, – с нажимом повторил Алдериан. Он подошёл к безостановочно визжащей и изрыгающей проклятия Фелиции и положил обе руки ей на живот, придавив брыкающиеся ноги коленом.

Ведьма выгнулась у меня в руках и сделала последний страшный рывок, пытаясь сбросить руки Алдериана, но я заставил её вернуться обратно и прижал её плечи к спинке трона.

Прошла минута. Другая. Фелиция не оставляла попыток вырваться, впиваясь в мои руки то зубами, то ногтями. Магия на неё не действовала, и все обездвиживающие заклинания, что я накладывал, просто впитались в неё без всякого эффекта.

Наконец Алдериан поднял голову. Его лицо было на редкость серьёзным и выражало крайнюю степень озадаченности.

– Как такое возможно? – хрипло сказал он.

Глава 46

Иштван стоял ко мне спиной, но его слова донеслись до меня очень отчётливо.

«Не может быть!».

Не знаю, что меня испугало больше: сами эти слова или шокированная интонация, с которой он их произнёс. Меня словно пронзила молния. Забыв обо всём, я кинулась к Алдериану.

– Что случилось? С ребёнком беда?

Кажется, я не говорила, а кричала. Ну и пусть. Я была готова разнести до основания всё вокруг, если это хоть как-то поможет моему ребёнку.

Судя по застывшему лицу Рена, он чувствовал абсолютно то же самое.

– Что с моим сыном, Алдериан? – рыкнул он, и от его угрожающего голоса даже Фелиция замерла.

Иштван выпрямился. Устремил взгляд на нас обоих и поражённо выдохнул:

– Их двое.

Глаза Фелиции расширились так, что, казалось, они будто вот-вот выкатятся из орбит.

– Что? – просипела она. Мы с Реном стояли в не меньшем шоке.

– Двое? – переспросил Рен, и я увидела неподдельное изумление у него на лице. Ведьма зыркнула на него и дёрнулась в тщетной попытке вырваться, но стальная хватка моего дракона надёжно удерживала её на месте.

– Как такое возможно? – беспомощно пролепетала я и закашлялась. Вдруг обнаружила, что стою, сжимая себя пальцами за горло, и опустила руку.

В голове замелькал водоворот мыслей. Что всё это значит? Кермен-тар, наш лекарь, ошибся? Может быть, тогда я была на слишком маленьком сроке? Может…

Я украдкой взглянула на живот Фелиции. Словно почувствовав мой взгляд, на нём вспучился бугорок, в котором ясно проступили очертания крохотной ладошки. Я не выдержала и положила руку на него, впервые – пусть и не напрямую – дотронувшись до своего ребёнка.

Какого из двух?

Неважно. Они оба наши.

– А-а-а! – вдруг взвыла Фелиция и заметалась на месте. Ладошка исчезла, а лицо ведьмы побелело так, что могло соперничать с луной.

Боковым зрением я увидела, как к нам ринулся старик Мижай и ведьмы в чёрных балахонах. Они кричали что-то нечленораздельное, и Иштван, досадливо поморщившись, махнул рукой сверху вниз.

Воздух на их пути немедленно уплотнился и сгустился, и все, кто бежал, с размаху врезались в невидимую стену. Попадали на землю, беззвучно разевая рты: видимо, стена не пропускала голоса. Я попятилась, в полнейшей растерянности, не представляя, что делать.