Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ) - Макарова Алена - Страница 39

-- Это была прекраснейшая ночь, все вокруг благоухало, звезды сияли и улыбались мне, круглый шар луны падал прямо в руки и дарил вдохновение… Меня посетила муза! Умертвие…? Наверное, было… Что-то там выло, да… А потом как-то раз, и перестало… Или пропало, какая разница! Не помню… Но я написал об этом прекрасное стихотворение! Хотите, прочитаю?!

Знаю я эти его стихи! Пыталась как-то пристроить талантливого попаданца на должность придворного поэта к нашему герцогу. Ой, что было, даже вспоминать страшно!

С другой стороны, вдруг в них хоть какую-то зацепку найдем? В нашем положении выбирать не приходится, и поэме о пропавшем умертвии рад будешь.

-- Давай! – Обреченно махнула я рукой и приготовилась мужественно вынести все муки чужого творчества.

Поэт задумчиво порылся в карманах, за пазухой, в рукава, почесал кудрявую светлую макушку и, наконец, добыл-таки из-за отворота нежно-зеленых сапожек, смятый листок бумаги.

-- Баллада! – Драматично, с протяжно-заунывными интонациями загнанного на дерево кота, произнес Базилик. Он явно наслаждался столь редким и всеобщим вниманием, не желая терять ни малейшей его крупицы.

-- Темнела башни острой спица,

Смотрели хмуро небеса.

Пропал без вести гордый рыцарь,

Что вызов смело им бросал.

-- -- Погоди! – прервала я это мучительное приобщение к прекрасному, – Нам бы сейчас про умертвие! А про рыцаря потом нам почитаешь. Когда-нибудь…

-- Ну, дай хоть дослушать! Красиво так говорит, -- Прочувствованно всхлипнула Ольга. Мы с Дейвом почти одинаково закатили глаза. Все-таки есть в ней какая-то нездоровая тяга к поэзии: то дух Пушкина вызывает, то Базиликовым творением восторгается …

-- Это и есть баллада об умертви! - праведно возмутился не понятый нами талант, -- Аллегорическая.

Я только вздохнула: если уж злобно воющая нечисть превратилась в гордого рыцаря, точности от такого свидетельства ждать не приходится. Но дослушать придется, - вдруг, что полезное заметим?

-- Взметнулись пламени порывы,

Путь освещая в неизвестность.

Его оплакивают ивы –

Осиротевшие невесты.

Он не убит, и не был ранен,

Но не оставим мы печаль.

Мерцаньем пойман, как сетями,

И унесен куда-то вдаль.

-- Пламя? – встрепенулась я, -- У нас там что, пожар был? Или это умертвие сожгли?

-- Нет, во дворе точно ничего не горело. Я бы учуяла, -- Уверенно сказала стоявшая здесь же Аллина.

Волчьему носу я верила больше, чем аллегорическим балладам, поэтому напустилась на скромно ожидавшего признания и аплодисментов автора:

-- Неужели даже по такому серьезному поводу нельзя было хоть пару слов правды написать? Или посмотреть повнимательнее, да подробности запомнить? Тут каждый день народ пропадает, а у тебя чушь всякая -- спицы, рыцари, пламя. Башня эта дурацкая… Откуда только ее выдумал?!

Справедливости в моих словах не было ни на грош, -- каждый пишет, как умеет, но уж слишком сильным оказалось разочарование. Ну, почему свидетелем пропажи не стал кто-нибудь чуть менее творческий?!

-- Может, не башня… Но что-то там точно было! Иначе бы я так не написал. Темный силуэт, мрачная тень, ощущение угрозы…

-- Во дворе колодец есть. И сарай у самой стены. Крыша у него и правда высокая.

Похоже, оборотниха в этом дворике прогуливалась регулярно, -- как свои пять когтей выучила. Я его тоже неплохо помнила: там находился один из наших огородов.

-- Ивы у нас точно отродясь не росли! А в том дворе вообще одна картошка. Которую, кстати, давно поливать пора – вся ботва пожухла уже.

-- Ива, картошка… какая разница, -- чуждый ботаники поэт продолжал отчаянно защищать свое творение, -- Оно все растет! И печально никнет… когда жухнет.

-- Ну да, действительно, какая разница: картошку жевать или иву глодать, старый сарай или башня, рыцарь или… умертвие… неведомо куда пропавшее…

Я с вновь проснувшимся интересом уставилась на поежившегося под моим загоревшимся взглядом фея. Определенный смысл в его стихах все же был. Осталось только докопаться до него через все эти аллегории и метафоры.

-- Значит, говоришь, его не убили? Просто утащили?

-- Я ничего не говорю… Я не помню…

-- В балладе было, что живой он и не раненый. Но все о нем плачут, -- Подтвердила Ольга, более внимательно слушавшая это сомнительного качества творение.

-- Если я так написал, то точно не убили. Иначе бы я сочинил прекрасную поэму о мужественной и скорбной преждевременной кончине. Мои стихи отражают всю правду жизни, но делают ее намного красивее…

-- Кто и куда его утащил? И причем здесь пламя с мерцаньем? Что у нас во дворе на них похоже? Аллегорически… -- Безжалостно прервала я почувствовавшего наш интерес автора. Практическая сторона исчезновения волновала меня намного больше ее творческого отражения. Даже самого прекрасного.

-- Портальная арка при срабатывании светится довольно ярко. Ее проем обозначают красно-оранжевые огни. Натуре с излишне романтичным складом ума они могли бы показаться языками пламени. В нерабочем состоянии арка бесцветна и совершенно незаметна. – Уловивший мою мысль Дейв был непривычно краток. И предельно информативен.

Так вот почему мы не могли найти, как и куда исчезают наши обитатели! Интересно, где зомби с такой редкостью повстречаться и во всех светящихся подробностях разглядеть успел? Сколько еще загадок за его фасонистой внешностью скрывается?

Теперь осталось только эту чертову арку найти и пропавших домой вернуть!

Подвиг разведчицы.

Мы с некоторой опаской столпились вокруг загадочного места. Ничего особо примечательного в нем, на первый взгляд, не было. На второй и все последующие – тоже. Небольшой, заросший сорной травой участочек рядом со старым сараем и картофельным полем.

Кто и зачем установил на этих задворках приюта и цивилизации портальную арку, было совершенно непонятно. Какого лешего и от какого упыря лезли сюда пропавшие постояльцы объяснению так же не поддавалось. Ну. ладно, умертвие, решило немного на луну повыть, чтоб спалось слаще, а огр с лепреконом?

Да их на наши грядки и волоком не затащишь, такую лютую неприязнь они ко всякой требующей окучивания ботанике испытывают. А тут сами, совершенно добровольно, на поле приперлись. Решили место своего трудового подвига минутой молчания почтить? Или тоже лунатизмом страдают? Ладно, найдем – расспросим.

Я размахнулась и бросила в центр площадки подобранный тут же камень. Замерла, ожидая то ли грома с ясного неба, то ли разверзающейся прямо перед ногами земли… Ничего не происходило и происходить, похоже, вообще не собиралось. Камень лежал, мы стояли, солнышко светило…

-- Надеюсь, Вы не сочтете мое замечание не вежливым, но вынужден обратить Ваше внимание, что порталы реагируют лишь на условно одушевленные и обладающие жизненной силой объекты. А также, могут быть настроены на выбранные их владельцем день и время.

Замечательно! Если пояснение Дейва верны, то нам надо в эту ловушку кого-нибудь из соприютников засунуть. В тот момент, когда некто усатый и клешнястый на местной возвышенности заковыристую трель исполнит. И обязательно в четвертый день недели после внезапно случившихся атмосферных осадков. Только вот постояльцы у нас намного чаще пропадали и подобными условностями не заморачивались!

До Ольги эта здравая мысль дошла одновременно со мной: -- Не по расписанию же сюда все эти морды шлялись?! В особо удобные для пропажи часы и дни. Тут как в капкане, на каждого, кто залезет, должно срабатывать!

Проверить эту ведьминскую теорию можно было только на практике. Затаившаяся арка скромно ждала испытательно-экспериментальную жертву, но подопытных кроликов в приютские стены пока не завозили (а зря, давно пора свое хозяйство увеличивать). Пришлось бросать на амбразуру исследования первого попавшегося под руку добровольца.

Доброволец пыхтел, фыркал, кололся и вообще выглядел не слишком довольным своей героической участью. Я мысленно попросила у безвинно страдающего ежика прощения и зашвырнула его в бурьян. Короткая оранжевая вспышка. При дневном свете настолько блеклая и неубедительная, что едва заметишь. Может быть, в темно-синем ночном сумраке она и впрямь походила на языки пламени, но, скорее всего, наш поэт снова со своими аллегориями намудрил.