Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ) - Макарова Алена - Страница 18

Внезапно прибывшая графская комиссия обнаружила старый, полуразложившийся труп магички в кабинете и свежий, ежедневно доставляемый из трактира ужин в приемной. Беспокоить обладающую взрывным характером (и еще более взрывными зельями) Розамунду, посыльные не решались.

Обитатели приюта тоже не стремились стать объектом испытания нового состава или ингредиентом в алхимической пробирке, поэтому от общения с собственным начальством всячески уклонялись. Чаще всего – вполне успешно. Вот и осталась смерть коменданта никем не замеченной.

Впрочем, госпожа Розамунда настолько мало влияла на жизнь вверенного ей заведения, что могла еще лет десять спокойно в кабинете пролежать – никто б и не хватился. Пока уплаченные трактирщику за ужины деньги не закончились бы…

Графской комиссии у нас не понравилось. Настолько, что они постарались сбежать как можно быстрее, назначив комендантом первого, кто увернуться не успеет. Выбор пал на меня, как на единственного здесь человека.

В то время я уже сдала экзамен на гражданство и копила на гильдейский взнос, подрабатывая в приюте посудомойкой – из костяных пальцев заправляющих на кухне скелетонов мокрые глиняные тарелки выскальзывали с досадной регулярностью. О столь неожиданном назначении я точно не мечтала, только вот и других внятных перспектив у меня вообще-то не было. Комиссия торопилась, решать надо было срочно…

Вот так я и стала комендантом.

Я уже достаточно пожила в приюте, чтобы понимать: одними словами тут ничего не добьешься. Взывать к совести и прочим высоким чувствам населяющей его нечисти бесполезно, а пламенные призывы о налаживании жизни должны быть подкреплены чем-то материальным. Золото и сила убеждают намного лучше любых слов.

Денег у меня не водилось даже в мечтах, поэтому первым делом я договорилась о сотрудничестве с троллями. Кулаки этих гигантов – очень весомый аргумент в любом споре. Уговорить их помогать мне было не просто: Эти существа привыкли держаться сами по себе и не очень любят влезать в чужие конфликты. Зато для троллей очень важны понятия честности, правильности и справедливости - почти рыцарский кодекс, только несколько своеобразный. Именно на это в нашем разговоре я и давила.

-- Меня поставили тут главной, значит, меня все должны слушаться. Правильно?

-- Правильно.

-- А меня не слушают. Это же не правильно?

-- Не правильно.

-- Значит, вы должны мне помочь, правильно?

-- Нет. Нечестно.

-- Почему?!

-- Ты – главная. Сама должна справиться.

Я уже говорила, что представления о правильности и честности у троллей несколько своеобразны? Понять их на трезвую голову (на пьяную, впрочем, тоже) бывает иногда затруднительно, и с человеческой логикой согласуются они плохо. Ладно, зайдем с другой стороны:

-- Я сама не могу никого заставить слушаться, потому что слабая. А вы – очень сильные. Сильные должны помогать слабым, правильно?

-- Нет. Так нечестно.

Вот, зараза! У меня скоро аллергия на это дурацкое слово будет. Жаль, что у троллей нет письменности, и этот кодекс справедливости существует исключительно в их здоровенных головах. Может быть, прочитав его раз десять-двадцать, я смогла бы хоть что-то понять.

-- Из-за того, что меня не слушают, я не смогу навести порядок в приюте. И меня магистрат накажет. Разве это справедливо?

-- Нет!

-- Значит, вы мне поможете?

Мои собеседники замялись. Оба варианта казались им одинаково нечестными, и выбрать меньшее из зол никак не получалось. Жалостливый Грайн, предводитель троллей, смотрел на меня огорченно и сочувственно, но решиться на несоответствующий собственным убеждениям поступок все равно не мог. Пришлось немного подтолкнуть его в нужном направлении.

-- Вот вы очень хорошие ребята – правильные, честные, сильные. А работать нормально не можете, потому что без экзамена вас никуда не берут. И сдать его не получается – никто вас грамоте не научил. Это справедливо?

-- Нет!!! Нечестно! Не справедливо! – оживились тролли. В этом случае для них все было предельно ясно.

-- Я могла бы научить вас читать и писать. А вы за это поможете мне навести порядок в приюте. И всем тогда будет хорошо. Это честно?

-- Честно!

Вот и договорились! Все-таки любые рассуждения о справедливости выглядят намного убедительнее, если они подкреплены соображениями личной выгоды. Даже для очень - очень честных троллей.

О трудностях уборки и выживания.

На самом деле, наша сделка и впрямь была более, чем справедливой: обучить этих замечательных парней грамоте – та еще работенка. В культуре троллей понятие письменности отсутствует напрочь, поэтому разобраться, с чего это сочетание каких-то закорючек обозначает слово, им было сложно.

Слова – их говорить положено, а накарябанные в книге узорчики… они вообще молчат. И вот эти четыре значка на настоящую гору вообще не похожи: гора, она большая, ты, Вера, когда-нибудь горы видела? А эти палочки – совсем маленькие, разве можно ими такую огромную штуку обозначить?

Вообще-то, тролли – замечательные ученики, старательные и прилежные. Если что-то удастся в их здоровенные головы вдолбить, обратно и кувалдой не выбьешь. Сейчас они уже прекрасно читают и почти готовы к сдаче экзамена на гражданство. Одна проблема – пишут совершенно неразборчиво. Не приспособлены их огромные лапищи к такой тонкой работе. Им бы на скалах знаки клинописью вырубать – самое милое дело.

Хотя нет, не надо! Я представила, как сначала выдалбливаю свой ежемесячный отчет на неподатливом камне, а потом тащу тяжеленные глыбы в магистрат, и содрогнулась. Нет уж, пусть лучше тролли помучаются!

Итак, силовая поддержка (очень честная и почти справедливая) обеспечена, можно и к запланированным преобразованиям приступать. Первыми на очереди были ремонт и уборка. Спать при задувающем со всех сторон сквозняке и под капающим прямо на нос дождем (остальные места тоже от души поливало, но нос оказался особенно привередливым) было почти невозможно. Даже умертвиям.

Разглядеть все нуждающиеся в заделке дыри и щели под слоем накопившейся грязи было вообще нереально. Грязь эта копилась на потолках и стенах настолько долго, что казалось – только она и скрепляет положенные в их основу камни. Иногда сразу и не разберешь: то ли кто-то из обитателей в глухом закоулке задремал (а то и сдох давно), то ли столетней давности паутина пылью и трухой покрылась…

Почти добровольно выгнанные в самый большой коридор постояльцы никакого желания наводить здесь чистоту не испытывали. Скорее, мечтали придушить меня по быстрому вместе со всеми моими начинаниями. Мешало этому дружному порыву всего одно, но крайне веское обстоятельство – тролли. Именно эти замечательные ребята и обеспечили явку всех потенциально желающих (но даже себе в этом не признающихся) на генеральную уборку.

Народ вопил, завывал, скандалил, скрежетал когтями и зубами, хлопал крыльями, но покинуть наше совершенно добровольное и дружеское собрание пока не мог – оба выхода перекрыли соплеменники Грайна. За массивными тушами справедливых троллей хлипкие двери почти не угадывались.

-- Пока весь этот коридор не отмоете – отсюда не уйдете. И есть не дадим! – озвучила я подчиненным их счастливое и светлое будущее. – Завтра займемся следующим, потом столовой, и так до тех пор, пока весь приют не станет похожим на нормальное жилье, а не на последнюю помойку. Кто будет прятаться, сбегать и уклоняться – заставим работать вдвойне!

Постояльцам нарисованная мной картина грядущего благополучия не понравилась настолько, что даже страх перед троллями пересилила. Ненадолго…

После некоторого, подкрепленного парой щедрых затрещин, раздумья местные обитатели решили, что коридор – не такой уж и большой, мои союзники – ребята излишне крепкие, а завтра ни один тролль их здесь не найдет. Начало новой жизни было положено.

За два месяца не слишком старательной работы и очень тщательного поиска желающих ее выполнить, приют был почти вычищен. И даже слегка вымыт. Дело было за долгожданным (лет тридцать-сорок,как минимум) ремонтом.