Верный пламени (СИ) - "Gusarova" - Страница 20

— Гляди, кого я встретил! — Он отогнул борт камзола, и оттуда на хозяйку проказливо глянула Иветта. Люси отобрала у Зака бестию и поцеловала в хохолок.

— Всегда она прячется, запахни жареным, да?

— Да.

— Но если бы не она… — рассудил вслух Зальтен. — Я бы и тебя не спас, и до Поджигателя не добрался, а, Клетчатый Передник?

— Да, — просто сказала Люси, выпустив облачко пара изо рта. Внутри у неё было тепло и светло. Извечный огонь продолжал пестовать своё дитя даже в этот холодный вечер. Зальтен почесал немытую шевелюру и пихнул Люси локтем.

— Так он сдох или не сдох?

Люси встретилась с женихом глазами. Повисла странная пауза.

— Да.

— А почему тогда пожар случился? — не унялся Зак.

Но к утру выяснилось, что это хозяин лесопилки недоплатил рабочим и распустил их ни с чем. Вот они её и подпалили.

Вместо эпилога. Занимательная история одного семейного очага

На Королевство Лун обрушилось знойное лето. Вот только что они праздновали весенние Кругодни, и вот уже зерно заволновалось по полям золотым, дородным пламенем. Агата мелькала в поле, хохоча, и гонялась за ласточками. Её тёмные косы выбивались из-под чепца — могли бы они быть и более в тон хлеба или оттенок львиной шерсти, но уж вышло, как вышло. Люси следила за дочерью из окошка кухни, раскатывая тесто под пирог. В люльке закряхтел, заворочался Зальвдан. Пришлось сполоснуть ладони в бадейке и подойти к сыну. Малыш признал мать, захлопав на неё своими круглыми глазками-черничинами, и хотел было улыбнуться, но в последний момент передумал и разразился поистине оглушительным рёвом.

«Вырастет лев», — качая его и помогая избавиться от газов, подумала Люси.

— Люси! Блудница ты мерзопакостная! — В кухню, опираясь о трость, вошла мать. Пару лет назад коленная хворь поумерила её прыть, но норов стал ещё более нетерпимым. Она так и не спустила дочери её бегства и похождений. — Королевский бард тебя сколько просил на Эубилей Правителя подготовить оду, а ты чем занята?

— Успокаиваю Зака-младшего, мам! — оправдалась Люси, пытаясь избавиться от звона в ухе, куда кричал сын.

— Я не про внука! Я про бесов пирог! Не марай руки! Марай бумагу, а то схлопочешь костылём, сама знаешь!

Люси вздохнула. Опять она себе не принадлежала… Но потом вспомнила о странствии юности и вновь успокоилась: лучше уж так.

— Оду я напишу к вечеру, мам, скажи отцу.

— Уж скажу! — Мать заковыляла на свой угол кухни. — А пирог я справлю получше тебя! И ангелов ради, Люси, пристрой ты уже этих яклов! — Мимо её седых косм как раз прострекотал подросший птенец Иветты. — Сколько можно их плодить!

— Но они ловят мышей!

— Перетрясай почаще ветошь, и не будут они заводиться! — был совет.

— Ух! Хорошо я размялся! — В это время на кухню к супруге ворвался румяный от упражнений Зальтен. Подхватил ведро со студёной водой и вылетел обратно на двор — обливаться. — Ух! Ах! Бесы! Благодать!

Люси выступила следом с Зальвданом и показала ему резвящегося отца. Малыш перестал плакать и издал нечто, похожее на смех. Зальтен, мокрый и холодный, подлетел к сыну и отпустил ему крепкий мужской поцелуй.

— Истинный львёнок! Вот гляди, подрасти, как следует, пока твой отец гоняется за грифонами!

Он отбывал в Королевство Облаков сегодня к ночи. Люси думала о том, что муж обязательно спутается в дальнем странствии во славу короля с какими-нибудь местными красотками, но она позволяла ему вольности в разлуке. Львиной натуре всегда всего мало! Что уж говорить о ней самой.

Свободны будут навеки связанные…

— Пойду ещё пару захватов отработаю!

— Иди. — Люси не отпустила его без ласки. Полуденное солнце на резном подоконнике сушило страницы детских прописей. Агате многое было дано ангелами, но также и аристократической ленности досталось сполна. Люси поправила выбившийся из причёски завиток и поспешила в дом.

— Люси! Ах ты растяпа! Спичек мне не купила! А чем печь разжигать? — Вновь разразилась недовольством мать.

Люси положила сына в колыбель близ очага и выдала скатанный хлебный мякиш.

— Ступай, повороши бобровые шкуры, мать!

— Вот как ты мне указывать взялась! — заворчала Хлоя. — Гонишь старую больную мать на улицу за какими-то своими тайнами!

— Королю нужен черничный пирог или нет? — Люси знала, что Хлоя ругается лишь для вида. Мать иных действий дочери попросту побаивалась.

— Ну уж ладно! — Та посеменила к дверям на улицу, и уже почти уйдя, плюнула безвозразительное: — Ведьма!

Люси усмехнулась. Кличет ведьмой, и что с того? Не костром же её запугивать!

Она склонилась над стылым очагом со сложенными в нём дровами. Подула на золу и попросила трепетно:

— Эд. Помоги мне накормить наших детей. Разожги огонь!

Дрова задымились. Красный уголёк заговорщицки подмигнул Люси, отдав крохотный лоскут огня. Она благодарно заулыбалась и прибавила тише:

— Зальтен уедет сегодня ночью. Найди меня в бане.

За спиной матери Зальвдан сосал хлебный мякиш, и пламя печи в глубине его маленьких глазок отражалось алыми, нездешними отсветами.