Близнец тряпичной куклы - Флевелинг Линн - Страница 69

Запах трав вернул Аркониэля к мыслям о Лхел, о том, какой она была во время их путешествия в Эро. Ведьма тогда использовала каждую свободную минуту, каждую остановку в пути, чтобы собирать нужные ей минералы и растения среди опавших осенних листьев. Теперь щеки Аркониэля вспыхнули, когда он вспомнил, что относился к Лхел с пренебрежением, не осознавая, какой силой та обладает.

Более недавние воспоминания о смуглой, покрытой татуировкой коже, о произнесенных шепотом обещаниях заставили сердце волшебника болезненно замереть.

Знала ли она о его тайной надежде? Не показала ли ему тот свой трюк, чтобы заманить и соблазнить? За время долгого путешествия в Эро Аркониэль неоднократно чувствовал ее прикосновения к своему разуму, сколько таких случаев осталось незамеченными им?

Аркониэль поднялся с табурета и снова подошел к окну. Вечерние тени протянулись по снегу длинными синими полосами, над замком всходила почти полная луна. Фарин и мальчики ушли с лужайки. Снежная крепость в окружении истоптанного снега осталась необитаемой, от нее по нетронутому снежному покрову вверх по холму вела единственная цепочка следов…

В лесу на фоне свежевыпавшего снега черные силуэты голых деревьев рисовались отчетливо, как волоски на покрытой мукой руке мельника. Скоро зимние бури занесут снегом все тропинки, сделав их непроходимыми до весны. В замке было достаточно припасов и топлива, но как выжить в лесу маленькой босоногой женщине, хоть она и ведьма? Как ей удалось просуществовать здесь все эти годы?

И где она сейчас?

Аркониэль потянулся, виновато стараясь прогнать новый приступ желания, охватившего его при этой мысли. Высунувшись из окна, он глубоко вдохнул морозный воздух, надеясь, что холод победит внезапный жар, разлившийся по его телу.

До молодого волшебника донесся из кухни звон посуды, где-то далеко выбивали приглушенное стаккато лошадиные копыта. Аркониэль прикрыл глаза рукой и сотворил заклинание, позволяющее видеть на расстоянии. Теперь он уже овладел этим искусством не хуже Айи и мог ненадолго заглянуть на расстояние в несколько миль.

С высоты птичьего полета он увидел Тобина и Ки, галопом возвращающихся домой. Они были еще довольно далеко и погоняли коней, чтобы успеть вернуться до того, как сядет солнце. Несколько недель назад они явились уже в темноте и потом два дня уныло бродили по замку, как запертые в клетке медведи: Нари в наказание запретила им прогулки.

Аркониэль усмехнулся, наблюдая за мальчиками. Как всегда, Ки что-то рассказывал, а Тобин смеялся. Вдруг оба всадника резко натянули поводья, так что их кони встали на дыбы, разбрасывая в стороны комья снега. В поле зрения волшебника появилась еще одна фигура, и он удивленно охнул.

Это была Лхел.

Она была закутана в длинную меховую шубу, распущенные волосы лежали по плечам. Оба мальчика спешились и подошли к ней. Заклинание не давало возможности слышать их слова на таком расстоянии, но лица Аркониэль видел отчетливо: Лхел явно не была для мальчиков незнакомкой.

Ведьма ласково улыбнулась, пожимая руку Ки, потом коснулась покрасневшей от мороза щеки Тобина.

Аркониэля передернуло, когда он вспомнил, как эти пальцы резали, сшивали, сплетали воедино души младенцев.

Мальчики несколько минут поговорили с Лхел, потом снова вскочили на коней и направились к замку. Аркониэль хотел еще последить за ведьмой, но сила заклинания стала убывать. Волшебник прижал руку к глазам, стараясь силой воли удержать видение.

Лхел осталась на дороге, глядя вслед мальчикам. Аркониэль понимал, что скоро ему придется сдаться, но ему отчаянно хотелось увидеть, куда пойдет Лхел. За мгновение перед тем, как видение исчезло, Лхел слегка подняла голову — возможно, чтобы взглянуть на поднимающуюся луну — и посмотрела, казалось, прямо в глаза Аркониэлю.

Волшебник знал, что слишком долго старался продлить действие заклинания. Внезапно он обнаружил, что стоит на коленях у окна, в висках у него стучало, перед глазами плясали разноцветные искры. Когда Аркониэль почувствовал себя немного лучше, он заставил себя подняться и поспешил в конюшню. Не тратя времени на то, чтобы оседлать своего гнедого, он вскарабкался ему на спину и пустил коня галопом по горной дороге.

Только теперь смог Аркониэль подумать о том, почему так колотится его сердце и откуда взялось ощущение необходимости спешить. Он не сомневался, что зла детям Лхел не причинит, более того, он видел, как они расстались. И все же он гнал коня, отчаянно желая найти их…

Нет, не их. Ее.

Почему бы и нет? — спросил он себя. Лхел владела секретом, о котором он всю жизнь мечтал. Айя хотела, чтобы он учился магии ведьмы, а разве можно этого добиться, не повстречавшись с ней?

Но с какой стати ей все еще оставаться там, на морозе, в темноте наступающей ночи?

Тобин и Ки появились из-за поворота и придержали коней, чтобы поздороваться с Аркониэлем. Тот так резко натянул поводья, что пришлось вцепиться в гриву своего гнедого, чтобы не свалиться.

— Вы встретили женщину на дороге. Что она вам сказала? — Аркониэль сам удивился тому, как резко прозвучали его слова. Ки смущенно заерзал в седле, но Тобин твердо посмотрел в глаза волшебнику и пожал плечами.

— Лхел сказала, что устала дожидаться тебя. — На мгновение Аркониэль увидел перед собой того мрачного странного мальчика, которого повстречал летним днем по дороге в замок. Более того: в угасающем свете глаза Тобина казались черными, и мальчик пугающе походил на своего близнеца-демона. По спине Аркониэля пробежал озноб. Тобин махнул рукой в сторону, откуда они прискакали. — Она велела тебе поторопиться, потому что ждать долго не станет.

Лхел… Тобин говорил о женщине, с которой хорошо знаком, а не о незнакомке, только что встреченной на дороге.

И Лхел ждет его, Аркониэля, но долго ждать не станет.

— Вы лучше поскорее возвращайтесь домой, — сказал Аркониэль мальчикам и снова пустил своего коня галопом. По дороге он пытался найти слова, которыми нужно было приветствовать Лхел, но находил лишь вопросы. Где она была все это время? Что она сказала Тобину? И главное: какой магией она воспользовалась при первой встрече с Аркониэлем в лесу?

Волшебник ругал себя за то, что не запомнил из своего видения никаких примет. Однако это, как оказалось, значения не имело: проехав около мили, Аркониэль увидел Лхел перед собой — точно такой же, как видел в видении, ее голубая тень лежала на снегу. Лунный свет смягчил ее черты, заставив Лхел казаться юной девушкой, заблудившейся в лесу.

Вид Лхел вытеснил из ума Аркониэля все вопросы. Он остановил коня и соскользнул на землю. Его обдал запах Лхел, обжигающий в холодном воздухе. Близость женщины лишила волшебника голоса и вызвала сильнейшую боль в сердце. Лхел протянула руку и коснулась его щеки — как раньше касалась щеки Тобина, — ласка зажгла в нем такое неукротимое желание, что Аркониэлю стало трудно дышать. Он мог думать только об одном: протянуть к ней руки, привлечь к себе, прижать изо всех сил теплое тело Лхел к своему… Женщина тихо застонала и приникла горячими бедрами к ответившему на это встречным движением твердому предмету между его ног.

Все мысли покинули Аркониэля. Остались лишь ощущения и инстинкты. Лхел направляла его, как потом догадался Аркониэль, но в тот момент он словно погрузился в сновидение, полное прикосновений рук и теплых губ к его коже. Аркониэль пытался сопротивляться, пытался призвать на помощь решимость, которая до сих пор управляла его жизнью, но на ум ему приходил лишь намек Айи: дать Лхел то, чего она хочет, в обмен на знание.

Лхел не стала терять время на разговоры. Задрав юбку до пояса, она потянула Аркониэля вниз, на расстеленную меховую шубу. Поддернув тунику, чтобы не мешала, он упал на нее, чувствуя, как она увлекает его все глубже, так глубоко, что он, казалось, полностью погрузился в жаркие объятия ее тела. Он ощутил словно удар молнии, вырвавший у него хриплый крик изумления. Потом Лхел перекатила его на спину, и мягкий снег принял их, как колыбель, под первыми вечерними звездами. Откинув голову, Лхел отчаянно раскачивалась, стиснув его член загадочными внутренними мышцами, которыми обладают женщины. Молния ударила снова, еще более испепеляюще, и Аркониэль ослеп, слыша, словно со стороны, собственные крики и крики Лхел, будившие, подобно волчьему вою, эхо в лесу.