Близнец тряпичной куклы - Флевелинг Линн - Страница 56

— Я не соглашусь на ее условия, Айя.

— Ты сделаешь то, что предназначено судьбой, милый мальчик. — Айя взяла Аркониэля за руки и посмотрела ему в лицо, руки ее были холодны, как мрамор. — Я надеялась еще столькому тебя научить… До того, как мы побывали в Афре, я полагала, что всю остающуюся мне жизнь я проведу с тобой. Ты мой преемник, Аркониэль, и лучший мой ученик. Мы — Иллиор и я — давно это знаем. — Айя коснулась сумы, которая висела у нее через плечо. — Но сейчас у Иллиора другие планы в отношении тебя. Теперь ты должен усвоить любые уроки, какие выпадут тебе, и воспользоваться ими, насколько сможешь. Если Лхел способна чему-то тебя научить, учись у нее. Для тебя главное — держать глаза открытыми и следить, не замышляет ли она зла Тобину.

— Твой ответ — вовсе и не ответ, — простонал Аркониэль, еще более растерянный, чем раньше.

Айя пожала плечами.

— Ты больше не ребенок и даже не подмастерье. Приходит время, когда волшебник должен научиться прислушиваться к собственному сердцу. Ты так уже и поступаешь последнее время, хотя сам этого, кажется, не замечаешь. — Она с улыбкой похлопала Аркониэля по груди. — Прислушивайся к нему, дорогой мой. Я думаю, что твое сердце — верный компас.

Аркониэль внезапно ощутил холод предчувствия.

— Твои слова звучат почти как прощание. — Айя печально улыбнулась.

— Так и есть, только прощаюсь я с мальчиком, который был моим учеником. Мужчина, который занял его место, может не опасаться расставания со иной. Я его слишком люблю, а кроме того, у нас еще много общих дел.

— Но… — Аркониэль отчаянно искал слова, которые выразили бы его чувства. — Как я узнаю, что правильно, а что нет, как помочь Тобину и как защитить его?

— Не думаешь же ты, что Иллиор послал бы тебя сюда, если бы ты не годился для такой работы? Ну, довольно. Ты что, собираешься держать старую женщину всю ночь на холоде или все-таки мы можем вернуться в дом?

— Старую женщину, вот как? И когда же ты ею стала? — спросил Аркониэль, беря наставницу под руку.

— Я и сама хотела бы это знать.

— Надолго ли ты можешь здесь задержаться?

— Судя по тому, как принял меня демон, ненадолго. Сломав тебе руку, больше он тебя не преследовал?

— К моему удивлению, нет. Он иногда швыряется мебелью, но Тобин, похоже, обладает над ним какой-то властью. По словам Нари, со времени смерти Ариани демон ведет себя гораздо спокойнее.

— Очень странно. Можно было бы ожидать как раз обратного. За всю жизнь, Аркониэль, я ни разу не сталкивалась с подобным духом. Это наводит на мысль…

— Какую?

— Не удивит ли он нас еще раз, когда придет время разорвать его связь с Тобином.

Волшебники вернулись в замок, где Айя должна была ночевать в одной комнате с Аркониэлем. Однако стоило им войти в зал, как на них обрушилась злоба демона. Воздух вокруг ощутимо загустел, угли в очаге начали чадить и погасли.

Нари и остальные обитатели замка, сидевшие у огня, в испуге оглянулись.

— Будь осторожна, Айя, — предостерег волшебницу Фарин, — заранее никогда не известно, что демон выкинет.

В зале воцарилась зловещая тишина, потом в дальнем конце зала с высокого поставца что-то с громким стуком упало на пол. Через несколько мгновений раздался новый грохот, и Айя зажгла колдовской огонь, в свете которого стало видно, как серебряные блюда падают с полок. Одна за другой тарелки и чаши срывались с места и летели на устилавший пол тростник. Предметы двигались как бы сами по себе, но Аркониэль хорошо представлял себе злобного мрачного ребенка, которого он встретил когда-то на лужайке перед замком: оглядываясь на них через плечо и мстительно усмехаясь, он тянулся за очередным кубком или подносом.

Странные падения продолжались, и каждый следующий предмет летел все дальше, падал все ближе и ближе к Айе.

— Хватит! — бросила Айя. Выйдя на середину зала, она повернулась к поставцу и очертила в воздухе своей хрустальной палочкой сияющий круг.

— Что она делает? — спросила Нари.

— Я не знаю точно, — ответил Аркониэль, пытаясь разобрать символы, которые Айя чертила внутри круга. Они были несколько похожи на заклинание изгнания, которое когда-то показал им один дризид, но в целом все выглядело не так, как помнил Аркониэль.

Должно быть, Айя в чем-то ошиблась, потому что тяжелое серебряное блюдо сорвалось с поставца и врезалось в светящееся кольцо. И знаки внутри, и сама хрустальная палочка словно взорвались белоголубым огнем. Айя вскрикнула и прижала руку к груди.

У Аркониэля перед глазами заплясали черные пятна, но он все-таки сумел добраться до Айи и оттащить ее от поставца, с которого демон обрушил всю еще остававшуюся на нем посуду, а потом принялся переворачивать скамьи.

Аркониэль обхватил Айю и пригнул ее голову вниз, пытаясь защитить от ударов. Тут к ним подбежал Фарин и заслонил их обоих.

— Во двор! — выдохнула Айя, пытаясь отстранить своих защитников.

Когда волшебники и перепуганные слуги оказались снаружи, в зале начали взлетать в воздух сорванные со стен занавеси. Одна из них упала на угли в очаге.

— Несите воду! — закричал Минир. — Демон собирается поджечь дом!

— Отправляйтесь в казарму, вы можете переночевать там, — распорядился Фарин, потом бросился обратно на помощь остальным.

Аркониэль провел Айю в темную казарму. У двери стояла жаровня, и молодой волшебник, щелкнув пальцами, зажег в ней огонь. Вдоль стен были расстелены узкие матрацы, и Айя рухнула на ближайший. Аркониэль осторожно взял ее за раненую руку и осмотрел повреждения. Там, где хрустальная палочка касалась ее ладони, тянулся длинный красный ожог, а на пальцах виднелись многочисленные порезы.

— Все не так плохо, как кажется, — сказала Айя, глядя, как Аркониэль вытаскивает острые осколки хрусталя.

— Достаточно плохо. Приляг. Я схожу возьму кое-что в доме и сразу же вернусь.

В зале Аркониэль обнаружил повариху и остальных, вытаскивавших из очага чадящую занавесь и сгребавших рассыпавшиеся угли.

— Погаснуть! — приказал Аркониэль тлеющим искрам, резко хлопнув в ладоши. Огонь тут же погас, оставив после себя зловонный дым. — Айя пострадала. Мне нужна мазь от ожога и чистые тряпки для перевязки.

Повариха принесла все нужное, а Фарин отправился в казарму вместе с Аркониэлем, чтобы помочь с перевязкой.

— Что случилось? — спросил воин у Айи. — Что ты пыталась сделать?

Айя поморщилась, когда Аркониэль стал обмывать ее руку в тазу.

— Как видно, что-то не очень благоразумное.

Фарин подождал, давая ей возможность объяснить подробнее, потом, когда она ничего не стала уточнять, кивнул и сказал:

— Вам лучше на ночь остаться здесь. Я лягу в зале.

— Благодарю тебя. — Айя отвела глаза от своей руки, с которой возился Аркониэль. — Но почему ты здесь, Фарин? Риус ведь в Атийоне, разве не так?

— Я учитель принца Тобина, поэтому остался здесь, чтобы продолжить с ним занятия воинским искусством.

— В самом деле, Фарин?

Что-то в голосе Айи заставило Аркониэля оторваться от работы и взглянуть на волшебницу.

— Я знаю вас с Риусом с тех пор, как вы были еще мальчишками. Расскажи мне, как у него идут дела. Я слишком долго отсутствовала и чувствую себя теперь как чужестранка.

Фарин провел рукой по своей короткой бородке.

— Ему несладко пришлось, как ты можешь себе представить. Его жизнь была нелегкой и раньше, а потеря Ариани… — не только ее смерть, но и безумие, ненависть к нему все эти годы после рождения Тобина… — Фарин покачал головой. — Я так и не понял, почему она винила Риуса в смерти второго ребенка или почему она так это переживала. Я не хочу плохо говорить об умершей, но, наверное, в ней было больше от ее матери, чем все думали. Некоторые говорят, что именно поэтому дух умершего ребенка преследует того, который выжил, но я не придаю значения таким разговорам.

— Что еще говорят?

— Ох, всякое разное.

— Ради выжившего ребенка расскажи мне все подробно. Ты ведь знаешь, мы не станем болтать.