Близнец тряпичной куклы - Флевелинг Линн - Страница 30

— Э-э…

— Я знать. Ты пойдем, кееса.

Лхел поднялась и двинулась между деревьев, держа в руках куклу. Тобину ничего не оставалось, как идти следом.

Когда в замке не было Риуса и его солдат, стирка занимала не так много времени. Видя, что начинается дождь, Нари и повариха быстро все закончили и развесили белье на веревках, которые Минир натянул в зале.

К ужину все было закончено.

— Я испеку хлеб, — сказала Нари, с удовлетворением оглядывая развешанное белье. — Только посмотрю, не нужно ли помочь Тобину.

На самом деле она беспокоилась о том, что ребенок так надолго остается один, особенно после того происшествия в игровой комнате. Должно быть, весь беспорядок сотворил демон — от одной мысли, что Тобин мог опрокинуть тяжелый гардероб, у нее сердце переворачивалось от страха, — но ведь она сама видела, как мальчик швырял игрушки, да и напал на нее, разбив ей нос, все-таки Тобин. Становилось все труднее разобраться, когда нужно винить демона, а когда что-то находит на Тобина. Он стал таким странным после смерти матери, все время вел себя так, словно охраняет какой-то секрет…

Взбираясь по лестнице, Нари вздохнула. Ариани никогда не была хорошей матерью, кроме, может быть, последних спокойных месяцев. А Риус? Нари покачала головой. Ей никогда не удавалось понять его, а уж со времени смерти жены и подавно. Если Тобин и ведет себя странно, то кого в том винить?

Она нашла Тобина рядом с игрушечным городом. Стоя на коленях, мальчик чинил кораблик, спутанные черные волосы свесились ему на лицо.

— Хочешь помочь мне с хлебом, малыш? — спросила Нари.

Тобин помотал головой, старательно прилаживая на место крошечную мачту.

— А с этим тебе не подсобить?

Тобин снова помотал головой и отвернулся, протянув руку за какой-то деталью кораблика.

— Как пожелаешь, молчаливый господин. — Бросив на мальчика любящий взгляд, Нари направилась на кухню, уже поглощенная мыслями о том, какой сегодня получится хлеб.

Она не услышала тихого стука: в пустой комнате игрушечный кораблик упал на пол.

Прижимая к себе крольчонка, Тобин шел за Лхел все глубже в лес. Тропинки между деревьями не было, но Лхел двигалась так быстро и уверенно, как будто перед ней расстилалась дорога, В лесу становилось все темнее, таких больших деревьев Тобин никогда раньше не видел. Скоро они оказались между огромных дубов и вязов. Землю покрывал яркий ковер желтых венериных башмачков, гаултерий, неприятно пахнущих лиловых триллиумов.

Следуя за Лхел, Тобин рассматривал ее. Она была ненамного выше его самого, волосы женщины были черными, как у его матери, но только жесткими и курчавыми, с густыми седыми прядями.

Они шли очень долго. Тобину не хотелось так далеко углубляться в лес, особенно с этой странной женщиной, но ведь она забрала куклу и теперь шла, даже не оглядываясь, чтобы убедиться: мальчик следует за ней… Смахивая слезы, Тобин клялся в душе, что никогда больше не уйдет из замка один.

Наконец Лхел остановилась перед самым огромным деревом, какое Тобину только случалось видеть. Оно уходило ввысь, не уступая башне замка, и было почти таким же толстым. На нижних ветках оказались развешаны черепа животных, рога и распяленные для просушки шкуры. На веревке вялилось несколько мелких рыбешек, на земле стояли сплетенные из травы и прутьев ивы корзины. Рядом с деревом из земли бил чистый родник, вода переливалась через край круглого прудика и с журчанием текла вниз с холма. Лхел и Тобин напились, зачерпывая воду ладонями, и Лхел подвела мальчика к огромному дереву.

— Мой дом, — сказала она и исчезла внутри ствола.

Тобин открыл от изумления рот, гадая, не проглотило ли ее дерево, но тут Лхел выглянула и поманила его.

Подойдя ближе, Тобин обнаружил трещину в стволе, достаточно большую, чтобы он мог в нее пройти, даже не наклоняя головы. Внутри древнего великана оказалось дупло, почти не уступающее размером собственной спальне Тобина, с полом из утоптанной земли. Гладкая серебристая древесина образовывала стены, теряющиеся в темноте вверху, а меньшая трещина над головой Тобина давала достаточно света, чтобы он смог разглядеть служащую постелью охапку соломы, заваленную мехами, очаг и котелок над ним. Котелок очень походил на те, которыми пользовалась повариха в замке.

— Ты сама все это сделала? — спросил Тобин. Любопытство вытеснило страх. Здесь было даже лучше, чем в снившейся ему подземной комнате.

— Нет. Старый матушка дерево открыть сердце, сделать хороший место внутри. — Лхел поцеловала свою ладонь и прижала ее к дереву, словно благодарила его.

Усадив Тобина на постель, Лхел развела огонь в очаге. Тобин спустил крольчонка на пол, и тот принялся тереть лапкой усы. Лхел откуда-то из темного угла достала корзинку с земляникой и каравай, заплетенный косичкой.

— Похоже на тот хлеб, что повариха вчера пекла, — заметил Тобин.

— Она хороший мастер, — ответила Лхел, ставя угощение перед Тобином. — Я тебе говорить: я бываю твой дом.

— Ты украла хлеб?

— Заслужила: тебя ждала.

— Как получилось, что я тебя никогда там не видел? — спросил Тобин. — И почему, хоть ты живешь так близко, я никогда о тебе не слышал?

Женщина отправила в рот горсть ягод и пожала плечами.

— Я не хочу люди видеть меня — они не видеть. Теперь мы делать этот хекка, да?

Прежде чем Тобин смог возразить, Лхел вытащила нож и разрезала блестящую черную нить на шее куклы. Только теперь Тобин разглядел, что это была прядь черных волос.

— Мамины. — Лхел пощекотала щеку Тобина прядью, потом бросила ее в огонь. При помощи ножа она распорола шов на спине куклы, вытряхнула в огонь ломкие коричневые палочки и заменила их травами из корзинки. Среди них Тобин разглядел веточки розмарина и руты.

Достав из кошеля на поясе серебряную иглу и нитку, она протянула руку к Тобину.

— Нужно чуть твой кровь, кееса, держать чары. Сделать это твой хекка.

— Кукла и так уже моя, — возразил мальчик. Лхел покачала головой.

— Нет.

Не зная, следует ли воспротивиться, Тобин позволил Лхел уколоть ему палец и выдавить каплю крови внутрь куклы. Потом она зашила ее снова, посадила себе на колено и сморщила нос в смешной гримасе.

— Нужен лицо, но это сделать ты. Теперь я делать последнее.

Напевая что-то себе под нос, Лхел отрезала прядь волос Тобина и обвязала ею шею куклы. Тобин следил, как ее пальцы затянули сложный узел, так что концы пряди, казалось, соединились друг с другом.

— Ты волшебница?

Лхел фыркнула и вручила Тобину куклу.

— Что ты думаешь она есть?

— Просто… просто кукла? — неуверенно сказал Тобин, уже догадываясь, что это не так. — Она теперь волшебная?

— Всегда быть волшебная, — ответила Лхел. — Мой народ называть это хеккамари. Внутри дух. Ты его знать.

— Демон? — Тобин посмотрел на куклу. Лхел печально улыбнулась.

— Демон, кееса? Нет. Дух. Призрак. Это есть твой брат.

— У меня нет брата!

— Есть, кееса. Родился с тобой, но умер. Я учить твой мама делать это для бедный мари. Он ждать, долго ждать. Ты говори… — Лхел помолчала, стиснув руки и прижав их к подбородку, словно в глубокой задумчивости. — Ты говори: кровь, моя кровь, плоть, моя плоть, кость, моя кость.

— Зачем это?

— Привязать его к тебе. Тогда ты видеть. Ты нужен ему. Он нужен тебе.

— Не хочу я его видеть! — воскликнул Тобин, вспоминая все те чудовищные формы, которые он приписывал духу, чье присутствие омрачало всю его жизнь.

Лхел коснулась щеки Тобина своей шершавой рукой.

— Ты долго бояться. Теперь смелый, как воин. Тебя ждут события, ты не знаешь. Всегда быть смелый, все время.

Всегда быть смелым, как воин… — подумал Тобин. Он совсем не чувствовал себя сейчас смелым, но, закрыв глаза, прошептал:

— Кровь, моя кровь, плоть, моя плоть…

— Кость, моя кость, — тихо подсказала Лхел. — Кость, моя кость.

Тобин почувствовал, что демон проник внутрь дуба и подошел так близко, что мальчик мог бы его коснуться, если бы посмел. Прохладная рука Лхел сжала его руку.