Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена - Страница 90

Мы в кабинете сидим. Я встаю и, огибая стол, шагаю до тех пор, пока не оказываюсь на руках у Яна. Обнимаю его, прижимаюсь, трогаю руками волосы, скучный галстук, всегда горячие уши.

– Простите, Ян Романович, мою фамильярность, но для меня то, что «кто-то кого-то когда-то знал», – с усмешкой припоминаю замечание, которое он сделал мне в первую нашу встречу после разлуки, – всегда было важным. С вами у меня был заключен самый крепкий союз.

Нечаев сталкивает брови, губы сжимает… Не очень удачно сдерживает улыбку. Потом все-таки позволяет себе ухмыльнуться, хоть и выглядит при этом рассеянно, будто прямо сейчас вернулся в прошлое. Поглаживая меня по колену, забирается под юбку и, судя по отсутствующему взгляду, все крутит, крутит воспоминания.

– Зачем ты так сказал? – спрашиваю тихо.

Обида давно канула в Лету. Осталось любопытство, которое я и хочу удовлетворить.

– Злился, ревновал, пытался задеть, чтобы прорвать оборону, – отвечает, как мне кажется, предельно честно, когда я уже не надеюсь на ответ.

– И прорвал… – признаю мягко, не переставая прочесывать короткие волосы на затылке Нечаева.

– Ты стойко держалась. Я был не готов. Думал, быстро тебя расшатаю и в нужную позу поставлю.

Сердиться на Яна сейчас невозможно. Такой он откровенный, уверенный не только в словах, но и в действиях, и даже с улыбкой серьезный.

– Зачем?.. – повторяю на выдохе.

Так же прямо отвечает:

– Вернуть хотел.

Касаюсь лбом его лба. Прикрываю глаза. Застываю в моменте.

Мы берем мальчиков в тот Луна-парк, в котором когда-то гуляли с друзьями. Сначала оба выглядят напряженно – Бодя ревнует Яна, Натан теряется от выпадов «мажора». Я бы вмешалась, резко одернула бы журналиста-натуралиста за неподобающее поведение, но Ян на то и Нечаев, чтобы поступить по-отечески мудро, не вызывая у Богдана еще более негативных эмоций.

– Высоту подъема этого аттракциона знаете? В самой верхней точке сорок метров над землей. Не каждый мужик осмелится. Мы идем?

Парни смотрят на Яна, друг на друга, на меня, и снова на Яна.

– Конечно! – выпаливают в один голос.

– Отлично, – сдержанно хвалит их Нечаев. – А ты, Ю? С нами?

Мне до ужаса страшно только смотреть на этот аттракцион.

Но…

– Как я могу не пойти!

– Она же из банды, – докладывает Богдан Натану. – Позывной «капитан Зая».

Вовремя жестом даю отбой вмешательству со стороны Яна.

– У нее даже татуха есть, видел? – продолжает Бодя заговорщицки.

Черт. Вот это упоминание мне совсем мне на руку. Нечаев и так все чаще заостряет внимание на запястье. Едва там появился новый пластырь, на следующий же день после минета, снова просил показать.

– На бандитку Юния не похожа, – замечает Натан, пока идем к кассе. – Хотя… Именно таких вербуют, чтобы не вызывала подозрения.

– Вот именно! – подтверждает Богдан.

– Я все слышу, жуки, – со смехом толкаю их в спины.

Оба оборачиваются. Прищуриваясь, смотрят на меня. Сколько эти взгляды в будущем разобьют сердец?

– Возьми нас в свою банду, – выдает Натан простодушно, пока Ян покупает билеты.

– Ты че! – восклицает Бодя. – У нее девчоночья банда!

– Да, – соглашаюсь я с улыбкой. Кладу руки им на плечи, наклоняюсь и тихо предлагаю: – Но мы можем создать отдельную банду.

– С тобой? – фыркает Богдан.

– И с Яном, – козыряю я деловито.

– На четверых, значит? – подключается мой Нечаев.

– Ага, – важно подтверждаю я. – И никому об этом не скажем.

– Надо подумать над уставом.

– Он предельно прост, – заверяет брата Ян. – Один за всех, и все за одного.

– Где-то я это слышал… – протягивает Натан.

– Конечно, слышал. Это классика.

Мы с Бодей, подтверждая слова Яна, киваем.

– Итак, наша банда может: покорять самые крутые аттракционы, есть много мороженого, кататься на мотоциклах… – расписывает мелкий Нечаев устно, пока стоим в очереди на посадку в кабину.

– …играть в футбол, – вставляет с горящими глазами Натан.

Я быстро смотрю на Яна.

Захочет ли он?

Пауза.

Кивая, одобряет.

Меня разбирает небывалое предвкушение. Сама не ожидала, что так скучала по полю. А если точнее, по взаимодействию во время игры с Яном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В кабину запрыгиваем бодро. Но в процессе… Не кричит только Ян. Что я, что Натан, что Бодя – визжим весь путь, по которому нас болтает. Глядя друг на друга, местами еще хохочем. На финиш приходим охрипшими, раскрасневшимися, но необычайно довольными.

– Вот это вы дали. Хорошая тренировка для сердца и дыхалки, – замечает Ян вроде как в шутку, но при этом серьезно.

– Это ведь останется между нами?

– Безусловно, – уверяет смущенного брата.

– Супер. Теперь у нашей банды есть секрет.

– Грандиозный, – смеюсь я.

Покоряем еще один сложный аттракцион и решаем, что заслужили вознаграждение – прячемся на скамейке в тени с мороженым. Бодя берет шоколадное, но выпрашивает у меня ванильное. Я не даю, потому что насчет еды имею кое-какой затык.

– Знаешь, что делает мама, когда кто-то жадничает? – задавая этот вопрос, Бодька выглядит совершенно расслабленным.

Смотрит строго перед собой. Разжигая мой интерес, выдерживает паузу.

– Ну, что? – выпаливаю, осторожно хлопая его по сбитому, но поджившему колену.

Ян стреляет в мою сторону взглядом, улыбается. Я отвлекаюсь, чтобы ответить на его подмигивание. Бодя тем временем резко наклоняется и нагло вгрызается в мое мороженое. Свинюка такая, едва держу этот рожок. Вскрикиваю, когда замечаю, что отхапал мелкий огромный кусок.

– Ах ты ж… – возмущенно хватаю воздух.

Ян с Натаном заливаются смехом. Бодька, довольный собой, тоже бы хохотал, но вынужден топить ледяную глыбу.

– Кого-то ты мне напоминаешь! – заявляю, намекая на то, как Ян когда-то в прошлом нахально отобрал мой чупа-чупс.

Смотрю на него.

– Понимаешь, о чем я?

Из-за нахлынувших эмоций в моем голосе возникает невесть откуда взявшийся акцент. Сама над ним смеюсь, пока Ян качает головой.

– Понимаю.

От удовольствия краснею.

– В банде все общее, как и в семье, – констатирует свинюка журналист.

Камера у него, кстати, и сегодня с собой. Но я уже начинаю привыкать к вниманию объектива.

Вечером на поле лидирует Натан. Бодя играет хорошо, но видно, что особой страсти к футболу не питает. А вот Ян… Едва касается носом кроссовки мяча, лицо будто светом озаряется. Если вы когда-нибудь видели преподносимые нам чудеса исцеления, то это что-то похожее, только по-настоящему. У меня от потрясения дух захватывает. Завороженно наблюдаю, пока зрение не замыливает слезами. Шагаю, когда в груди с яростными ударами сердца разражается шквал. И так как Ян для большей сплоченности поставил мальчишек в одну команду, принимаю от него пас, чтобы, пробежавшись исключительно для вида, передать мяч обратно.

Направляясь к воротам, Нечаев несется словно ракета.

Мое сердце вдруг становится хрустальным. Зажмуриваюсь на секунду. Проваливаюсь в люк прошлого. И оно взрывается, разлетаясь осколками.

«Вдребезги, Ю…»

Череда событий перед мысленным взором проносится. Кажется, что захлебываюсь эмоциями, которые переживала когда-то давно.

Ян провоцирует, заставляя меня играть… Ян дает возможность гореть футболом… Ян с ранами на лице и руках прижимает после игры к зданию… Ян злится, нависая, едва не целует… Ян заталкивает в ворота сетки, целует, признает свои желания и мечты… Ян расчерчивает периметр, владеет полем, расстреливает ворота… Ян ликует после победы… Ян подбрасывает меня в воздух, у всех на глазах целует…

Открываю глаза в тот момент, когда он в нашей новой реальности засаживает гол. Засмеявшись, не могу скрыть дрожи. Быстро вытираю слезы и бегу к нему. Выскакиваю, едва раскрывает руки. В глаза смотрю, их и целую. Помимо распирающей грудь любви, по венам адреналин кипит. Я под влиянием особой энергетики Яна Нечаева – бурной, агрессивной и всепобеждающей.