Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена - Страница 84

– Давай не будем о плохом. Все-таки у тебя день рождения, – переключаю его, а по большей части себя. – Положено веселиться.

– Да.

Как раз в этот момент на сцену выходит та самая поп-группа, а Милана Андреевна приглашает гостей за столики.

– Черт… – выдыхаю я.

– Что случилось? – тут же откликается Илья.

– Да ничего, – отмахиваюсь. – Не хочу тебя гонять.

– Говори.

– Я сумочку у Яна в кабинете оставила, а там браслеты, которые я хотела надеть.

Собираясь на торжество, поняла, что ни одно из моих обычных украшений для рук не подходит к эффектному, но очень утонченному красному платью. Пластырь на запястье тоже смотрелся дико. Обратилась за помощью к маме, она привезла свои золотые браслеты. Да только надеть их я не успела. Самой было неудобно, а Яна просить не рискнула, ведь в таком случае он бы уставился прямо на мою татуировку. Думала, позже вернусь в кабинет с Агнией. Так она взяла и пропала.

Чувствую себя голой. Тревожусь о том, что Ян случайно за руку возьмет и нащупает шрам.

Нет, я, конечно, понимала, что скрывать вечно случившееся нельзя. Просто пока еще не готова ему рассказать.

– Я принесу, – вызывается Илья без заминки. – Останешься с мамой.

Милана Андреевна вроде была далеко, и вдруг оказывается рядом с нами. Точно мама-спецназ – чувствует, когда нужна своим детям.

«Своим детям…» – прокручиваю это в голове, и глаза начинают слезиться.

– А где моя любимая свинюка? – оглядывается в поисках Богдана.

– Он с Яном и Егором, – успокаиваю ее, надеясь, что это правда. – Сейчас придут.

Ободряюще улыбаюсь.

Но буквально пару секунд спустя нас отвлекает появление припозднившихся гостей.

– Пойдем встречать, дочка, – зовет Милана Андреевна. – Папа у дальних столов, не увидит.

И снова ее отношение безумно сильно трогает меня.

Шатохины, Георгиевы, Фильфиневичи, Чарушины, Бойко – узнаю, пока шагаем им навстречу. Пять лет назад мы с Яном гоняли с этими ребятами в футбол, прыгали по лужам и летали на самых опасных аттракционах в Луна-парке… И вдруг… У них столько детей! Ошеломленно пытаюсь пересчитать выводок, но быстро сбиваюсь. Зато почти каждого ребенка я могла бы назвать по фамилии, настолько они похожи на своих родителей – нереально красивые девочки Шатохиных, крепкие, высокие и не по-детски серьезные мальчики Георгиевых, маленькая и яркая, словно Дюймовочка, дочка Фильфиневичей, обаятельный улыбака Кир Чарушин и две его милые сестрички, прекрасный ангелочек и мелкая егоза Бойко.

Не понимаю сейчас, как не узнала в первую встречу Шатохина. Просто уму непостижимо!

– Добрый вечер! С именинником вас! – выступает за всех Артем Чарушин.

– Добро пожаловать, ребята! Очень рада всех вас видеть! Илья сейчас подойдет. А это, – обнимая, Милана Андреевна выдвигает меня чуть вперед, – прошу любить и жаловать, невеста Яна и моя первая долгожданная дочка – Юния.

– Невеста? – удивляется Шатохин. – Когда успели?

– Тоха, в таких случаях принято поздравлять, – басит Георгиев, постукивая друга по плечу.

– Да я поздравляю, поздравляю.

– Поздравляем! – восклицают радостным хором их жены.

– Скоро, значит, на свадьбе погуляем, – активизируется Фильфиневич. – Ух, я начинаю готовиться!

Это заявление ребята поддерживают дружным смехом. Я тоже улыбаюсь, хоть и краснею.

– Давай, старик. На тебя весь расчет, – смеется Бойко. – Надеюсь, вы с Тохой еще не разучились крутить свои звездные вертухи.

– Обижаешь, – хмыкает Филя. Указывая большими пальцами себе на грудь, самодовольно добавляет: – Этому телу суждено летать.

– А этому – падать, – хохочет Чарушин, поглаживая Тоху по голове.

– Иди ты бегать, дорогой родственник. Я один раз упал. С тех пор навык повышен до уровня Бог, – козыряет тот.

– Один раз, но метко. Шрам на полбороды.

– Тёма, это не смешно, – не выдержав, бросается защищать перед братом мужа Марина.

Чара со смехом сгребает ее и, отрывая от пола, слегка кружит.

– Прическа, – возмущается она и тут же смеется.

Я внезапно вспоминаю секс Шатохиных, в этом же здании, только этажом выше, и вспыхиваю еще ярче.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В ту же ночь случился наш с Яном первый послеразлучный кровавый поцелуй. Если измерять временными рамками, это было совсем недавно. А по событиям, кажется, будто минимум год прошел.

– Милана Андреевна, Юния, познакомьтесь, – выступает из общей толпы обычно тихая Лиза Чарушина. За собой вытягивает симпатичную, худенькую и на первый взгляд зажатую брюнетку. – Это наша с Соней младшая сестра – Оля.

– Очень приятно, – отзываемся мы с мамой, не жалея улыбок.

– Просим всех к столам, – добавляет Милана Андреевна, подкрепляя приглашения широким жестом. Ребята проходят вперед. Мы чуть позади держимся. – Эта Оля с мужем развелась. Младенец без отца остался, – в голосе будущей свекрови неподдельное сочувствие звучит. Меня пробирает до мурашек. – Чарушины забрали к себе, потому как этот ее неадекватный бывший муж настырно лезет в дом.

– Бедная.

– Да… А вот и наш сокол, – восклицает, завидев Илью издалека. Только он нас не видит. Смотрит куда-то в толпу. – Ох… Узнаю этот взгляд, – шепчет Милана Андреевна взволнованно. – Похоже, только что произошло знакомство с моей третьей невесткой. Ну что ж… Пусть Бог благословляет.

Я лишь киваю. Слишком ошеломлена чередой событий, чтобы что-то говорить.

Илья помогает мне надеть браслеты, без конца поглядывая в сторону ребят, которые, поздравив его, успели рассесться за столиками. Меня такой расклад, конечно же, более чем устраивает.

– Это Оля. Младшая из Богдановых, – информирую осторожно.

– Да… – хрипит Илья сдавленно. Прочищает горло. – Я в курсе. Идем за стол.

Не наседаю, хотя любопытство раздирает. Хм, даже не любопытство, а некое беспокойство за одного из Нечаевых. Замолкаю, потому что не люблю лезть в душу.

Дойти до столика не успеваем. Из закулисья появляются Агуся, Ян и остальные братья Нечаевы. Слава Богу, все выглядят целыми. Но сестру Ян, что уже стало привычным, как зачинщика всех ссор, ведет за руку. Богдана-то так не схватишь. Нет, Ян не будет брата позорить перед гостями. Аге же все нипочем. Рядом с моим Нечаевым она, конечно, притихает и ведет себя удивительно покорно, но при том обиженной не кажется.

Только при близком осмотре замечаю у сестры и Егора царапины.

Неужели подрались?

Господи…

Виновато смотрю на Яна, когда он сдает Агнию нашим родителям и подходит ко мне.

– Все нормально, – заверяет он.

Но при этом какой-то нерв под глазом у него дергается.

Чудно.

Прижимаюсь, едва обнимает. Целую в подбородок – туда, где через пару часов появится колючая щетина. Он как-то резко замирает, переводит дыхание и смотрит на меня так, что внутри все переворачивается.

Застываю с каким-то странным ощущением, будто вот-вот грянет взрыв.

Нечаев спускает взгляд к моим губам и говорит:

– Ты в этом платье, пиздец, мне кровь сворачиваешь.

С этой фразой мощным, будоражащим и дурманящим сексуальным облаком окутывает. А целует в лоб. С нежностью и уважением, от которых не то что щемит сердце. Оно скрипит! С каждым ударом все сильнее.

– Охуеть, какая красивая, – выдыхает в ухо.

И меня накрывает дрожью.

Ян опускает взгляд вниз. На грудь смотрит. Видит мурашки.

– Блядь… – тихо, но будто сокрушается. Я едва дышу. – Знаешь, что сейчас понял, Зай? Даже в статусе, с Нечаевским кольцом на пальце тебя ревную.

Мне бы раскокетничаться, как это умеет делать Агния, а я пошевелиться не сразу решаюсь. И непонятно, чего боюсь. Наверное, по-прежнему есть опасение, что все резко закончится.

Прижимаюсь ближе, пока грудь не расплющивает о его грудь. Под тканью, которая вдруг начала ощущаться колючей, горят и пульсируют соски. И там, внизу живота и промежности, уже настоящий водоворот эмоций.

– Ты в моем сердце один, – шепчу с томными нотками, которые невозможно загасить.