История Ирэн. Отрицание (СИ) - Хайд Адель - Страница 9

Наконец доктор отпустил Ирину и, Пелагея помогла ей снова откинуться на подушки. А доктор, улыбнувшись, отчего лицо его вдруг стало почти юным, сказал, – грудной болезни нет, я не услышал, а вот сильнейшая простуда есть, надо лечить. Я вам, сударыня выдам порошки, будете разводить и пить три раза в день.

Ирина нашла в себе силы спросить, – А что за порошки, – и удивилась что голос хрипел как у курильщика со стажем

– А вы, сударыня в медицине разбираетесь? – снова сделал строгое лицо Николай Ворсович, – ваше дело пить порошки и выздоравливать, – совсем уже постным голосом произнёс доктор.

Ирина подумала, ну погоди, двоечник, вот выздоровею, я к тебе со стетоскопом приду, тогда посмотрим, кто из нас в медицине разбирается! Но вслух ничего не сказала. Решила, что кровопусканием не занимаются и то хорошо!

– Если вы так переживаете, то это хина с серебром, очень эффективное средство от лихорадки, – перед тем как уйти, доктор всё-таки снизошёл до ответа

– Главное, что не свинец, – прохрипела Ирина, заслужив странный взгляд от Путеева.

Доктор собрался и перед тем, как окончательно попрощаться сказал, чтобы его просто так не вызывали, если только совсем худо будет, а по выздоровлении, попросил приехал к нему в уездную больницу на осмотр.

Вместе с доктором из комнаты исчез и отец Ирэн. Так странно, – думала Ирина, – вроде не равнодушен к судьбе дочери, или это Пелагее удалось его заставить поехать за доктором. С этими мыслями она и провалилась в тёмный тяжёлый сон.

Ей снова снилась Ирэн. Она снова находилась в той комнате, где Ирина впервые увидела её, когда той принесли письмо. Но в этот раз Ирэн сильно плакала и кричала на мужчину. Лица мужчины видно не было, он стоял вполоборота, но и профиль его сложно было рассмотреть. Он был высокий, блондин, на нём была военная форма, ну или что-то очень похожее. Лицо Ирэн некрасиво покраснело, но она не делала попыток успокоится. В конце концов видимо мужчине надоело, он развернулся и вышел, а Ирэн схватила со стола, стоявшую там красивую вазочку и бросила её вслед ушедшему мужчине.

Глава 6

Москов. Кремль.

– Я их ненавижу! Старые ослы! – император еле сдерживал возмущение.

Александр III, был человек молодой, родители не готовили его к трону, он был вторым сыном императора Романова и готовился к военной службе, но его брат Николай, первенец императора и наследник престола во время путешествия по заграницам заболел и скоропостижно скончался. Поэтому Александру пришлось резко менять образ жизни и переучиваться. Гибель родителей в результате теракта, стала для Александра трагедией не только как для сына, но и как для человека, которому пришлось взвалить на себя ответственность за огромную империю в двадцать шесть лет. Самому Александру пришлось срочно жениться, причём женился он на бывшей невесте брата, Данцигской принцессе Деймаре, в Стоглавой, получившей имя Мария. Но несмотря на обстоятельства их женитьбы в браке Александр был счастлив, жену свою и детей нежно любил, и она отвечала ему тем же. Марию не интересовала власть, но она была от природы ревнивой и постоянно ревновала мужа, хотя поводов ей он не давал, наоборот старался лишний раз порадовать жену, советовался с ней и прислушивался к её мнению. Внешностью император пошёл в мать, роста был среднего, лицо было круглое, улыбчивое, он ровесник барона виленского, ему тоже тридцать четыре года. У человека, плохо знакомого с императором, могло возникнуть ощущение, что он человек мягкий, но на самом деле император Александр был настоящим политиком, умным, проницательным и жёстким, когда это было необходимо.

Только что закончилось заседание Государственного Совета Стоглавой империи. Барон Сергей Михайлович Виленский делал доклад на тему изменения государственной системы образования. Сейчас к техническому образованию допускались только дворяне, но барон верил, и император его поддерживал, что Стоглавая теряет много талантов и среди крестьянских детей.

Главный противник Виленского, князь Ставровский Константин Петрович, ухмыляясь, в ответ на речь барона, саркастично высказался: – Сейчас мы их научим, а потом они к нам свататься придут… Вы бы лучше барон в семье порядок навели, а потом на государство посягали.

– Это ведь он специально сказал, – продолжал говорить Александр, когда он и Сергей Виленский вышли из зала Совета и перешли на закрытую территорию Кремля, где находились личные покои императора и его семьи, – специально, чтобы лишить тебя преимущества, вот же паук, и половину Совета за яйца держит, все сидят и вякнуть боятся, при отце он так себя не вёл.

– Твой отец, Алекс, во многом потакал Ставровскому, вспомни он тоже не поддерживал реформации – барон старался говорить спокойно, но внутри тоже всё кипело. Хотелось вернуться и набить морду Ставровскому.

– Надо тебя женить, – вдруг сказал император и Виленский удивлённо застыл, не понимая, что могло привести всегда разумного Александра к такому выводу.

– Мы подберём тебе невесту, за которой будет стоять фигура не меньшая, чем князь Ставровский и «прижмём» паука. Пусть тогда попробует насмехаться! – Александр довольно улыбался, найдя, как ему казалось, шикарный выход. Он был другом Сергея Виленского еще с детских лет, но всё же больше он был императором и сейчас ему надо было, чтобы друг стал сильнее, потому как это усилит и позицию молодого императора.

– Алекс, я не готов…

– Погоди, не отказывайся, походишь полгода в помолвке, привыкнешь к этой мысли, да и, может, девица тебе понравится.

– Но, Саша…

Император не хотел слушать никаких «но» … и барон получил список девиц и приказ, до конца недели определиться с кандидатками.

***

Только на пятый день Ирина проснулась и поняла, что у неё ничего не болит. Она, кряхтя выбралась из пропахшей потом кровати, накинула халат, валенки, которые появились у неё в комнате после того, как помещик Картузов принёс её всю мокрую домой, и побрела вниз. Ей хотелось вымыться, ну или на крайний случай просто умыться. Спускаясь по лестнице, Ирина обратила внимание на то, что стало гораздо чище, и даже светлее. Откуда-то снизу раздавался голос Пелагеи, которая словно генерал на плацу, командовала: – Вы трое на чердак, разобрать и вымыть. А ты, давай иди баню заканчивай! Вот барыня выздоровеет она с вами разберётся со всеми, ишь, лентяи!

Ирине даже весело стало, так уверенно от Пелагеи прозвучало, что «барыня со всеми разберётся», пришлось соответствовать, как могла Ирина выпрямила спину, сделала «переговорное» лицо и степенно стала спускаться по ступеням. Вынырнувшие со стороны кузни три бабы с вёдрами даже отшатнулись и стали сгибаться в поклонах, когда увидели Ирину.

– То-то же, – подумала Ирина, – видимо, нельзя здесь быть добренькой, только «кнут и пряник» вместе работают, а доброту за слабость воспринимают. Насколько Ирина помнила из истории и произведений того же Чехова*, люди сопротивлялись жестокости, а строгость ценили, доброту воспринимал как слабость, часто это приводило к трагедии, кто похитрее начинали обманывать, хитрить, и в результате разочарованный помещик был вынужден или применять наказание или получал разорение, как в рассказе Чехове «Моя жизнь».

Ирине даже запомнилась такая фраза: «Пока наши отношения к народу будут носить характер обычной благотворительности, до тех пор мы будем только хитрить, вилять, обманывать себя и больше ничего. Отношения наши должны быть деловые, основанные на расчете, знании и справедливости.» **

(*Имеется в виду Антон Павлович Чехов, русский писатель)

(**Ирина сильно сокращает фразу из рассказа А.П. Чехова «Жена»)

В этой реальности еще существовало крепостное право и Ирина пока не разобралась что и как, но в тех двух деревнях, которые принадлежали её отцу, жили крепостные помещика Лопатина. Одного Ирина не могла понять, как имея две деревни на сто пятьдесят душ можно было довести себя, семью и дом до состояния практически нищеты, с точки зрения аристократии. И с этим ей предстояло разобраться.