История Ирэн. Отрицание (СИ) - Хайд Адель - Страница 4

В такие вещи Сергей Виленский не верил, но предположил, что женщине некуда пойти и она пришла к нему в надежде, что он ей поможет. Как бы сильно ни был обижен барон, это не повод не протянуть руку помощи. Барон распорядился собрать тёплую зимнюю карету, собрать еду в дорогу и вещи барыни, которые еще оставались в доме. Пусть едет к отцу, по крайней мере там она будет среди родных людей.

– ­ Вот, – ­ барон протянул дворецкому толстый кошель, – ­ передашь баронессе вместе с едой, чтобы не потеряла и не отказалась. Он ещё помнил, как она бросала ему в лицо подаренные им когда-то украшения.

***

Меня снова разбудила маленькая старушка, – ­Давай барынька, пойдём, карету уж подали, сейчас посалим тебя и поедешь.

Ирине было всё равно, но она нашла в себе сила спросить – ­ Куда еду?

– ­ Так домой, барынька к батюшке вашему в имение, в Никольское

Карета, в которую посалили Ирину, была небольшая, но удобная. Вся мягкая, обитая бархатом, да ещё и печку поставили внутрь, и поленницу положили. Подошёл дворецкий и протянул ей свёрток, от которого вкусно пахло едой. Под свёртком Ирина почувствовала что-то твёрдое, вытащила и посмотрела, это было вроде небольшой сумочки на кожаных завязках.

– ­ Берите, берите, барыня, пригодится, – ­ почему-то испуганно произнёс дворецкий.

Ирина, в общем-то и не собиралась ни от чего отказываться. Разобраться бы что, вообще происходит, почему она баронесса, замужем, но не может остаться в доме мужа, почему она бросила мужа. И почему её нашли на вокзале, упавшей на рельсы.

Голова «пухла» от вопросов, но карета уже катилась, снова в неизвестность и Ирина пригрелась и уснула несмотря на качку.

***

– ­ Нет, Серёжа, ты подумай, какая наглость! – ­ Елена Михайловна, старшая сестра барона Виленского была вне себя от горела негодованием

– ­ Заявилась в дом как ни в чём ни бывало! Распутница! – ­ ругательные эпитеты так и сыпались.

– ­ Лена, успокойся– ­ тихо произнес барон, – ­ слуги сказали она ударилась головой, и у неё помутилось.

– ­ У неё давно помутилось! Ещё когда она бросила тебя и сына! А ты, ты еще зимнюю карету снарядил и как царицу отправил – ­ выговорившись, Елена Михайловна отвернулась от брата и демонстративно стала смотреть в другую сторону.

Барон Сергей Михайлович понимал сестру. Когда от него ушла Ирэн, он растерялся и не знал, что делать с сыном, ему было пять лет, и тогда сестра, бросив всё приехала из своего имения и стала ему помогать. Поэтому он не мог, да и не хотел её обижать. Но как она не понимает, что также он не мог несчастную, отчаявшуюся, больную в конце концов женщину выкинуть на улицу.

Барон понял, что продолжать этот разговор бесполезно, поэтому подошёл к сестре, обнял её за плечи и стал виниться,

– ­ Ну прости меня Лена, прости, ты же нам с Сашей нужна, куда мы без тебя

Уже на последней фразе почувствовал, что плечи сестры расслабились, но Елена Михайловна не делала попытки развернуться или что-то ответить. И чтобы уже успокоить сестру окончательно, он решил с ней поделиться – ­ Вот, император подписал прошение о разводе, так что теперь я снова холостой.

Сухое лицо сестры озарилось улыбкой. А ей идёт улыбка, жаль только, что она редко улыбается. – ­ подумал Сергей.

– ­ Серёжа, это же отличная новость! Я рада! – ­ всё негодование ушло, и Сергей понял, что не зря поделился с сестрой, хотя на душе до сих пор было ощущение неправильности.

Глава 3

22 января 181.. года

На Симбирском тракте

Уже стемнело, когда Ирину разбудил кучер. Она даже не заметила, что в печке, которая грела карету, дрова практически потухли. Ирина уже обрадовалась, что её путешествие закончилось, но как оказалось до дома отца Ирэн Виленской еще было несколько часов пути. Кучер, человек барона, не хотел рисковать и ехать по темноте, поэтому остановился на Арзамасской заставе.

Всё это Ирина узнала от кучера, когда он пришёл и попросил несколько монет, чтобы пристроить лошадей, экипаж и барыню на ночлег.

Из кареты Ирина вылезла с большим трудом, всё тело затекло и ни ноги, ни руки не хотели разгибаться. Но пройдя несколько метров до входа в гостевой дом, который был специально выстроен для таких вот непростых путешественников, она уже более-менее прямо держала спину.

Гостевой дом сначала произвёл на Ирину удручающее впечатление. Света было мало, тёмные стены, но потом принюхавшись Ирина поняла, что несправедлива. Потому как пахло приятно, в комнате, куда её проводила худенькая девчушка, было чисто и тепло. Кучер уже обо всём договорился и всё оплатил, Ирине принесли тёплую воду и ужин.

Ужин был простой, каша с мясом, но для Ирины он показался необычным деликатесом. Её наконец-то перестало тошнить и впервые за эти два сумасшедших дня Ирина смогла нормально поесть. Когда она легла в кровать, то уже почти чувствовала себя счастливой и ей уже было всё равно, кто она и почему она здесь.

Утром, еще было темно, к Ирине снова зашла вчерашняя девочка и снова принесла воду и кашу.

– ­Барыня, там ужо вас кучер дожидается – ­ улыбаясь и споро расставляя тарелку и кружку с подноса на стол, чинно проговорила девчушка

Умывшись и позавтракав, Ирина вышла во двор. С помощью кучера забралась внутрь кареты, там уже было натоплено.

– ­ Хорошие у барона слуги, заботливые – ­ подумала Ирина, – ­ почему та, прежняя Ирэн от него ушла? Может он тиран?

Мысли в голове бродили разные, но вскоре тряска кареты убаюкала молодую женщину.

***

Проснулась Ирина сама оттого, что карета остановилась. Ирина выглянула в окно и обнаружила, что карета стоит перед небольшим каменным двухэтажным особняком. Особняк был выстроен в виде прямоугольной коробки, покрашен в бело-жёлтый цвет, смотрелось интересно. В окнах были стёкла, но не во всех, на первом этаже, окна были затянуты чем-то непрозрачным.

– ­Приехали, барыня, – ­ сказал кучер, открыв дверцу кареты. Помог Ирине выбраться, и Ирина сразу же провалилась в снег.

– ­ Осторожнее, барынька, здеся не везде почищено – ­ с опозданием предупредил её кучер.

Ирина, чувствуя, как в сапожке тает снег, непроизвольно поморщилась.

– ­ Вот, значит, дом вашего батюшки, вещи я оттащил, теперь поеду, наверное, чтобы уже сегодня обратно добраться.

– ­Погодите…– ­ Ирина осеклась, сообразив, что баронесса вряд ли будет обращаться к кучеру на вы.

– ­ Погоди, прости не запомнила твоё имя – ­ исправилась Ирина

– ­ Дык, Никодим я, – ответил кучер и улыбнулся щербатым ртом

– ­ Погоди Никодим, сейчас мы тебе еду в дорогу найдем – ­ по-хозяйски произнесла Ирина и решительно пошла в дом.

Дверь в дом была открыта, но никто не вышел, чтобы встретить вошедших. В холле было просторно, но темно, единственным источником света были окна, расположенные сверху лестницы, которая, начиная в центральной части холла уходила наверх сворачивая налево. Пахло пылью и подгорелой едой и было довольно холодно.

Ирина повернулась к кучеру, который мялся на входе, не решаясь пройти дальше и протянула ему несколько серебряных монет.

– Прости, Никодим, придётся тебе, да и лошадкам твоим, где-то в дороге едой разжиться. – старясь не сорваться в истерику, сказала Ирина

Кучеру такой вариант, видимо, пришёлся по душе и он, низко поклонившись, побежал обратно к карете.

А Ирина осталась в доме.

– Ау, есть кто живой? – громко крикнула Ирина, надеясь, что всё-таки кто-то здесь живёт и сможет ответить на её вопросы.

Сверху лестницы Ирина заметила какое-то движение, пригляделась, кто-то явно прятался за фигурным портиком перилл.

– Я вас вижу – скомандовала Ирина, впрочем, не рассчитывая, что сработает – вылезайте

Но, как ни странно, сработало. Вскоре на лестнице показались два…ребёнка. Присмотревшись, Ирина поняла, что это мальчишки, одетые в одинаковые старые серого цвета штаны и растянутые «бабушкины» кофты, примерно десяти или двенадцати лет. Только худенькие и еще маленькие. Наверное, всё-таки им по десять лет, – подумала Ирина, вспоминая, как ещё в школе их мальчишки-одноклассники в тринадцать-четырнадцать лет, ушли на летние каникулы малявками, а вернулись огромными прыщавыми дылдами.