Баба-яга Бессмертная - Никитина Елена Викторовна - Страница 46

– Не понимаю, откуда у людей в голове такие глупости берутся? – удивленно приподнял одну бровь князь, наблюдая за отползным маневром старосты. – Я вообще крещеный.

Такого слабая психика старосты выдержать уже не могла, и он в сладком обмороке растянулся на полу. Мы решили ему не мешать и вышли на улицу. Нервное потрясение требует к себе трепетного отношения.

Дальше по плану было посещение священных руин моей избушки. Не скажу, что испытывала щенячий восторг, но меня несло туда так, что даже минута промедления казалась вечностью. В деревне все равно делать было больше нечего. Даже ночевать здесь особо не хотелось, уж лучше костер развести в лесу да лишиться нескольких граммов крови в фонд помощи вечно голодным комарам, чем ловить на себе постоянные разношерстные взгляды, которыми нас одаривали сейчас уже прознавшие обо всем местные жители. А уж про те реплики, которые доносились до нашего слуха из-за заборов, я вообще молчу.

– За что же нашей деревне наказание такое? – шептались за нашей спиной одни. – Так скоро и вся нечисть к нам переберется, поест и заживет себе преспокойненько.

– Ага, – поддакивали другие. – Или нас в нечисть обратят. Не зря Баба-яга вернулась, да еще и Кащея с собой притащила. Не к добру это…

– А третий-то кто? – вопрошали особо любопытные. – Не иначе сам Змей Горыныч.

– Так Змей Горыныч вроде с тремя головами должен быть.

– А ты хоть одного настоящего видела?

– Нет.

– Вот и не говори, чего не знаешь.

– А ты знаешь?

– А я на картинке видела. Точно он.

– А вроде на человека похож…

– Да разве нормальный человек с такими свяжется?

Лицо Виктора при этих словах вытянулось, а мы с Александром захохотали в полный голос.

– Сами вы Змеи Горынычи, – обиженно прикрикнул на «экспертов» советник. – Доходяги умственные. Уже людей от Змея Горыныча отличить не могут. Дожили. Тоже мне, сказочники.

Народ внимать его праведному гневу даже не собирался и пустился в горячее обсуждение, насколько Виктор похож на Змея Горыныча и чего от такой потрясающей компании, как наша, вообще можно ожидать. От того, что нам приписали, лица вытянулись теперь у всех троих. Интересно, откуда у людей такое богатое воображение? Последнее, что достигло нашего слуха, было решение вопроса о призыве королевской армии для уничтожения полчища нечистой силы, посмевшей нарушить их покой. На мой взгляд, пока что нарушали покой только мой личный.

– Добро пожаловать в ряды магических существ, – картинно отвесил советнику поклон князь. – А ты переживал, что тебя не заметили.

– Надо еще обряд посвящения провести, обязательно с жертвоприношением, – не отстала и я. – Думаю, червяк в качестве жертвы подойдет. Вечером накопаем побольше и в полночь начнем. Готовься.

– Вы издеваетесь? – догадался Виктор, скрипнув зубами.

Неужели он еще сомневался?

У самой околицы нас поджидал местный священник. Я хорошо помнила, как он в свое время размахивал у меня перед носом кадилом, пытаясь изгнать из меня какого-то беса. Откуда он вообще узнал о существовании оного, неизвестно, я вроде никаких признаков одержимости не проявляла и ни на кого не бросалась, но дело кончилось тем, что кое-кто из жителей, сбежавшихся посмотреть на столь редкостное зрелище, получил в лоб и лишился нескольких зубов посредством этого самого кадила. Приобщившись таким образом к божьей благодати, те самые пострадавшие уверовали, что я есть проявление всего дьявольского, и единогласно предали анафеме. Мне же было абсолютно все равно – у каждого психа своя программа.

И теперь этот же самый священник, только еще больше растолстевший (меня всегда удивляло, что священники имеют такие необъятные формы), подкарауливал нас на выезде из деревни. Знал, святоша, куда мы дальше поедем.

– Изыди, дьявольская сила! – жутким голосом возопил священник, ливанув на нас целое ведро святой воды. Не поленился же притащить.

Мы-то сами нисколько не пострадали и даже не промокли, а вот лошадки перепугались до чертиков. Еще бы! Идешь спокойно, никого не трогаешь, а тебе в морду плещут холодной жидкостью. Приятного мало. Я бы тоже не осталась равнодушной к такой подлости.

– Ты чего делаешь? – рявкнул на священника князь, удерживая Стража от справедливого акта возмездия (конь попытался тяпнуть обидчика). – Совсем из ума выжил?

– Изгоняю нечистую силу из нашей богоугодной деревни! – торжественно провозгласил святой отец. – Даже животные под вами одержимы дьяволом. Вон как от святой воды шарахнулись.

– Да от тебя и праведник с таким подходом шарахнется. – Александр натурально разозлился. – А ну уйди с дороги. Тоже мне, божий поборник. В нечисти сначала научись разбираться, а потом уже изгоняй.

Священник торопливо отбежал на обочину. Подозреваю, не столько от гнева князя, сколько от зубов его коня, которыми Страж щелкал не хуже волка, и уже из кустов начал завывать какие-то непонятные молитвы. Мы его проигнорировали и направились в сторону леса.

– Виктор, почему ты никогда не говорил, что имеешь такое высокое происхождение? – не удержалась от любопытства я, когда взволнованная нашим приездом деревня осталась далеко позади.

– А зачем? – удивился советник. – До Александра мне все равно далеко. К тому же я был уверен, что ты знаешь. Это что-то меняет?

– Нет, просто как-то странно. – Я замялась, но следующий вопрос все-таки задала: – Неужели в Фарландии тебе не нашлось места, с твоим-то именем и титулом?

– Дело не в имени и титуле, – ответил за него Александр. – Дело в том, что Виктор самый младший сын в баронской семье, а младшие, как правило, не являются наследниками и имеют минимум прав. Ему мало что светило при королевском дворе, а быть простым адвокатом в какой-нибудь конторе не слишком престижно, сама понимаешь.

Виктор кивнул, подтверждая слова князя.

– Ясно. – Я кинула на советника задумчивый взгляд. Никогда бы не подумала, что важно не только родиться в богатой высокородной семье, но еще и сделать это вовремя.

– Алена, не нужно на меня так жалостливо смотреть, – хитро подмигнул мне Виктор. – Я всем доволен и ни на что не жалуюсь. Отомри!

Еще бы он не был доволен! Кто может похвастаться, что является советником князя Трехгории и самого Кащея Бессмертного! Никто. Думаю, что эта вакансия еще не скоро освободится.

Чем ближе мы подъезжали к лесу, тем сильнее я нервничала. Одно дело знать, что от твоего дома не осталось камня на камне (в моем случае – щепки на щепке), и совсем другое – увидеть все собственными глазами. Я боялась. Слишком сильно успела привязаться к этой ветхой и давно нуждающейся в капитальном ремонте избушке. Я даже готова была сама поверить в наличие несуществующих куриных ножек. Пусть будут, жалко, что ли.

Александр заметил мое состояние и, как-то уж больно многозначительно переглянувшись с Виктором, положил ладонь на мои судорожно сжимавшие поводья руки. – Не волнуйся. – Он заглянул мне в лицо и ласково улыбнулся. – Нет ничего, с чем бы мы не справились. Вдвоем. Все будет хорошо.

Я позавидовала его бодрому оптимизму и постаралась вернуть улыбку. Она вышла какая-то кособокая, но мне стало немного легче. Все-таки как здорово, что у меня есть такой замечательный и преданный друг, как он. И не только друг, но единственный любимый мужчина всей моей жизни. Рядом с ним все становится проще и легче, от одного его взгляда.

Виктор усиленно не обращал на нас внимания и делал вид, что любуется окружающей природой. Конечно, ему-то полюбезничать не с кем, вот он и страдает теперь от недостатка внимания. Ничего, ему полезно. Хотя усилиями местных жителей нас вряд ли оставят просто так в покое. Не шутка – столько могущественных колдунов набежало разом. А то, что на данный момент одна я могу колдовать, никого не волнует да и не интересует особо.

Мы приближались. Дорогу к своему дому я знала как свои пять пальцев и могла найти ее даже в бессознательном состоянии, если понадобилось бы. Мои нервные окончания были накалены до предела, руки начали предательски трястись. Теперь я не была уверена, что правильно сделала, что вообще сюда поехала. Лучше бы оставалась и дальше в спасительном неведении и невидении, мучаясь периодически приступами ностальгии, и все. Так нет же, поперлась… на свою голову и все остальное. Сбежать, что ли, пока не поздно? Ага, Александр-то меня поймет, конечно, а вот Виктор первый потешаться начнет – над трусостью и малодушием. Нет уж… Надо доводить начатое до конца, и пусть мне хуже будет.